Жизнь священника в современном мире

В настоящее бурное время ускорения развития прогресса, страстей и обмана, суеты и алчности церковь является тихим пристанищем упокоения на время. Но для её служителей вряд ли храм является местом отдыха. Они, словно пчёлки, трудятся на благо людей, во имя их спасения. Чем отличается жизнь современных священников от жизни первых христианских иереев?

Чем занимаются священники

Часто можно услышать слухи и мифы о «роскошной жизни попов». Они, дескать, собирают последние копейки с бедных пенсионерок, покупают на них новые иномарки и строят большие дома для своей семьи. Они никогда ничем не заняты, отращивают животы и имеют пристрастие к алкоголю.

Но если посмотреть внимательнее на жизнь священников, можно увидеть, что это совсем не так. ЕщЁ Некрасов в своем произведении «Кому на Руси жить хорошо», правдиво изобразил нелегкую жизнь попов: едут по вызову в любую погоду и дорогу к больному, покойнику, а сколько раз им приходилось быть свидетелем отхода человека в вечность. Они – свидетели чужого горя, им приходится утешать родственников, брать на себя людские горести, а это – совсем непросто.

Далее писатель повествует о том, что денег-то за этот труд ему платят совсем немного, потому что крестьяне бедные, а с некоторых и вовсе взять нечего (в те времена еще не надо было тратиться на бензин). Жену священника и его детей постоянно преследует людская молва, сплетни, неприязнь. Это тоже переносить совсем непросто.

Современным батюшкам (сельским и городским) некогда даже передохнуть и поесть по причине большой занятости.

Их день строго распланирован:

• службы;
• требы;
• беседы с прихожанами и т.д.

А часто ли видят отца семейства жена и дети его? Об этом лучше не говорить. Уже не секрет ни для кого, что жёны священников подобны матерям — одиночкам. Сами водят детей в школу, занимаются их воспитанием и т.д . Дети священника растут без отца. Потому что в единственный выходной в неделю папа отсыпается по причине страшной усталости.

Домашним священника приходиться смиряться с тем, что жизнь отца принадлежит полностью прихожанам и храму, а им мало что достается по причине его усталости.

Жизнь современных священников и первых христианских иереев

Конечно, сходство только в одном: жизнь современных и древних священников неразрывно связана с приходом. Там они совершают службы, Таинства, требы. Там встречаются с прихожанами, беседуют, берут на себя груз их грехов.

Разница все же есть и немалая. Древних иереев преследовали гонения от врагов Церкви. Даже архиереям приходилось скрываться от гонителей и убийц. В Древнем Патерике описано много подобных случаев.

Сейчас нет гонителей христиан, но современных священников преследуют другие скорби и искушения. Это: «прелести мира сего и деньги», как предсказывал святой Серафим Вырицкий. Он говорил, что в последние времена погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества, и «гонения будут иметь самый непредсказуемый характер».

Проблемы современных священников

Поэтому современным священникам особенно тяжело. Кроме физической занятости, душевной боли за прихожан, батюшка искушается «духом мира сего». Также проблема современного священства в том, что они не всегда могут поделиться своими нуждами и получить совет и поддержку от вышестоящих церковных чинов.

Архиереи теперь совсем не те, что были в первые века христианства. Святой Николай Чудотворец был архиереем, но он сам подбрасывал мешочки с золотом нуждающимся, помогал бедным. Даже представить себе невозможно, чтобы он требовал денежных налогов с иереев, что происходит сейчас. И несчастные священники вынуждены как-то выходить из трудного положения, а именно: отдавать архиерею в качестве налога свои детские пособия.

Из всего вышесказанного можно сделать объективный вывод об истинности мифов о «зажравшихся попАх».

Кроме того, разница нынешнего иерейства по сравнению с первыми священниками в том, что они вынуждены не отставать от жизни, пытаться быть начитанными, эрудированными и в курсе всех происходящих в мире событий. Потому что им часто приходится выступать перед публикой и отвечать на многие каверзные вопросы. Также они должны иметь острый ум и тонкое чувство юмора, чтобы не попасть впросак перед публикой.

Лучший проповедник нашего времени, по свидетельству многих, протоиерей Андрей Ткачев, полностью справляется с этой задачей. Его часто приглашают на встречи, беседы (особенно с молодежью). И он, благодаря своему уму, начитанности, компетенции по многих вопросах, и с Божьей помощью, конечно, всегда находит правильный ответ даже на самые сложные и каверзные вопросы. А его чувству юмора можно только позавидовать.

Такова нелегкая задача современного священства – быть всегда в гуще жизни, в курсе всех событий, «гореть» духом, переживать за всех прихожан, брать их беды на себя, быть прообразом Самого Христа, приносить Ему бескровные жертвы на литургии и при этом никогда не уставать! Храни Господь!

Что ответить людям, которые говорят, что священники воруют
Протоиерей Андрей Ткачёв

Мы работаем на добровольных началах, поэтому будем рады, если вы поддержите проект лайком и репостом в социальных сетях. Храни Господь!

Наталья Букреева, жена настоятеля храма святого благоверного князя Александра Невского (с. Игнатьево) священника Андрея Букреева.

Положение православной матушки, пожалуй, самый не-ожиданный оборот, который приняла судьба Натальи Букреевой. Со своим будущим мужем она познакомилась, когда устроилась на работу в рекламную компанию, которой руководил Андрей. Если говорить о ее отношении к вере на тот момент, то проще сказать, что никакого отношения не было. Наталья была крещеной, но церковь не посещала (крестилась в 17 лет за компанию с соседкой). У Андрея все было сложнее — несколько лет он посещал одну из религиозных организаций, однако разочаровался.

Жизнь сложилась так, что оба остались без работы, Наталья вскоре устроилась секретарем на кондитерскую фабрику, а Андрей… сторожем в церковь. «Познакомилась с директором, встречалась со сторожем, а стала женой священника», — впоследствии такие «сюрпризы» судьбы стали поводом для семейных шуток. Впрочем, процесс воцерковления Андрея и Натальи был не таким уж и быстрым.

— Муж начал проникаться православием, ходить на службы, а я за компанию. Мы все больше укреплялись в вере, стали исповедоваться и причащаться, потом Андрея ввели в алтарь, затем рукоположили в диаконы. Ко всему этому я относилась спокойно, но когда речь зашла о том, что он может стать священником, я запаниковала. Я прекрасно понимала, что значит быть священником: принадлежать не себе, не семье, а Богу. Признаюсь, я боялась ответственности, а еще мне было немного страшно за мужа, ведь ему предстояло отречься от мира и «прилепиться» к Богу, — рассказывает матушка Наталья.

Однако Андрей сделал свой выбор, и ей, как это заведено в православных семьях, не оставалось ничего иного, как идти за мужем. Батюшку отправили служить в Прогресс, затем в Талакан. Именно в Талакане Наталья по-настоящему ощутила себя матушкой — прихожане стали ее так называть.

— Сначала мне было непривычно слышать обращение «матушка», но потом это стало естественным. В Талакане я почти постоянно ходила в платке, с удивлением убедилась, что длинные юбки по удобству не уступают брюкам. В Благовещенске, где мы сейчас живем, поскольку в селе Игнатьево, куда перевели батюшку, пока нет жилья, платки я ношу реже. Как и многие женщины, люблю красивую одежду, но стараюсь выбирать строгие фасоны. В косметике, парфюмерии не испытываю потребности, это все отошло как ненужная шелуха, — делится Наталья.

Кстати, отношение к своему статусу у Натальи своеобразное.

— Я думаю, что статус матушки не выше и не ниже, чем у обычной женщины. Я не считаю нужным акцентировать внимание на своем положении. Меня смущает то, что благоговейное отношение к батюшке проецируется и на меня. Я одинаково ровно отношусь к обращению «матушка» и по имени, но когда слово «матушка» пишут с большой буквы, прошу так не делать, — выражает свою позицию Наталья Букреева.

Как признается матушка, самое сложное — во всем слушаться мужа, борьба с гордыней — процесс очень длительный.

— Конечно, как и в обычных семьях, мы можем поспорить, но конфликт не доходит до точки возгорания, ссора не бурлит, а быстро затухает.

Выходных в привычном понимании у священника не бывает: суббота и воскресенье — самые напряженные дни: литургии, крещения и т.д. Нередко поесть в первый раз за день священник может только в четыре часа дня. В приходских храмах обычно по понедельникам устраивают сандень, но отец Андрей приверженец мнения, что храм должен быть открыт всегда, и поэтому работает семь дней в неделю. За десять лет семья Букреевых была в отпуске только два раза: один раз в Новосибирске и один раз за границей (любопытно, что и там батюшка посетил православный храм и служил службу).

Задумываясь о будущем своей дочери, Наталья склоняется к мысли, что ребенок сам выберет свой путь, когда повзрослеет.

— Когда дочь пошла в школу, я переживала, как будут реагировать одноклассники на то, что она из семьи священника. К счастью, проблем не возникло. Дочь, как маленький миссионер, всем подружкам рассказывает о Боге, делает это убедительно, видимо, у нее есть дар рассказчика. Примерно в семь лет она стала соблюдать пост вместе с нами, и это было ее осознанное решение, мы никоим образом к нему не подталкивали, — рассказывает Наталья Букреева.

Хотела стать актрисой

Анна Семерня, жена иерея кафедрального собора Благовещения Пресвятой Богородицы Евгения Семерни.

Задорная и энергичная Анна меньше всего соответствует существующим стереотипам. «Стаж» в качестве жены священника у нее совсем небольшой — всего полтора месяца, но за это время она привыкла и мужа называть «батюшкой», и откликаться на обращение «матушка». Трудно поверить, но всего несколько лет назад Анна была совершенно далека от церкви, она училась в Хабаровском колледже искусств, увлекалась танцами и мечтала стать актрисой музыкального театра.

— В церкви я оказалась случайно, пришла послушать, как мой преподаватель поет в церковном хоре, и захотела попробовать сама, — вспоминает Анна.

Стоя на клиросе, девушка думала только о нотах, в тонкости происходящего не вникала. И лишь спустя два-три года Анна начала воцерковляться. Любовь к пению привела ее не только к вере, но и к замужеству: со своим будущим мужем она познакомилась на клиросе.

— Как-то раз хор остался без тенора, и Евгений, тогда еще семинарист, предложил помочь. Руководящий хором заметил: «Вы смотритесь как муж и жена». Мы тогда даже не были знакомы и лишь улыбнулись в ответ, — описывает молодая матушка.

Будущих супругов сблизило участие в благотворительном концерте, однако после этого их пути едва не разо-шлись: Анна поступила в Санкт-Петербургскую консерваторию. Но, видимо, Богу было угодно, чтобы разлука продлилась недолго.

— Я проучилась всего полгода и поняла — надо возвращаться, я не могу без этого человека. Мы решили пожениться. Кто-то считает, что я поступила опрометчиво, упустив большой шанс, а я, наоборот, благодарю Бога за то, что он всё так устроил, — убеждена Анна.

Евгений, в отличие от Анны, в церковь пришел давно: еще в детстве он после школы прибегал в храм, чтобы полюбоваться на свечи — вид пламени притягивал и завораживал.

Прежде чем вопрос о женитьбе был окончательно решен, Анне предстояло познакомиться не только с мамой Евгения, монахиней, но и с архиереем, чтобы получить его благословение.

— Для меня это было очень волнующе, но владыка искренне за нас порадовался, и все переживания вмиг рассеялись.

В августе молодожены обвенчались, отец Евгений поступил на службу в кафедральный собор, а Анне предложили стать регентом храма в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.

— Я батюшку сразу предупредила: не думай, что всегда буду ходить в платке, на что он только посмеялся, — улыбается Анна. — Конечно, за последние годы мой гардероб заметно изменился: раньше я могла выйти на улицу в драных джинсах, сейчас одеваюсь намного скромнее. Брюки надеваю редко, в основном дома во время уборки. Раньше я активно пользовалась косметикой, сейчас лишь иногда подкрашиваю брови, ресницы, пользуюсь пудрой. Бывает, встанешь утром, а отражение в зеркале совсем не радует, тогда я позволяю себе немного подкраситься. Батюшке это не очень нравится, но он понимает, что мне некомфортно чувствовать себя бледной.

Однако отказ от косметики Анна не считает большой жертвой, на личном опыте и примере подруг она убедилась, что кожа без «краски» отдыхает и выглядит даже лучше. Да и красота у верующего человека идет изнутри и не требует дополнительных штрихов.

— Меня часто спрашивают, как мне живется в условиях патриархата. Смею заверить — замечательно! Это очень приятно, когда за тебя всё решает муж. Хотя никакого деспотизма в нашей семье нет, важные вопросы всегда обсуждаем.

Супруги вместе молятся по утрам и перед сном, а также до и после еды, по вечерам читают Евангелие. В остальном же их жизнь не сильно отличается от жизни молодоженов: в свободное время они могут сходить в кино, покататься на велосипедах или роликах, Анна по-прежнему любит слушать музыку, особенно ей нравятся мюзиклы.

— Есть хорошая фраза: «Все мне можно, но не все полезно». Став женой священника, я отказалась лишь от того, что не полезно для души. И считаю, что потеря невелика, — заключает Анна.

Послан Богом

Анастасия Король, жена настоятеля прихода в честь Святой Животворящей Троицы (г. Белогорск) Виктора Короля.

Анастасию и ее будущего мужа свел Бог в самом что ни на есть прямом смысле. Еще будучи студенткой АмГУ, девушка посещала церковь. Однажды ее духовный наставник обратился к ней с необычным предложением… взять шефство над послушником по имени Виктор. Молодой человек хотел постричься в монахи, однако архиерей его не поддержал, а посоветовал… жениться и стать священником. В качестве потенциальной супруги для Виктора выбрали Настю. На то, чтобы обдумать и дать ответ, девушке отвели три месяца. Задача, поставленная перед молодой прихожанкой, была сложна вдвойне: ей полагалось не просто отважиться на роль матушки, но и выйти замуж за практически незнакомого человека, ведь свиданий как таковых у молодых людей почти не было, они виделись на службе и иногда общались по телефону.

— Самое интересное, в этот момент у меня вдруг стали появляться поклонники. До этого в личном плане было затишье, а тут — то один на свидание позовет, то другой, даже на улице стали подходить знакомиться. Признаюсь, я была ошеломлена таким вниманием со стороны парней. Но, подумав хорошенько, поняла, что это искушение, своего рода проверка, — рассказывает матушка Анастасия.

Разумеется, прежде чем сделать выбор, девушка посоветовалась с мамой. Та возражать не стала, единственное, что ее смутило, так это то, что дочь не успела окончить университет (Настя училась на четвертом курсе).

Девушка сомневалась до последнего дня, ведь от ее решения зависела не только ее судьба, но и судьба Виктора: в случае ее отказа он должен был принять монашеский обет.

— Я просила Бога подать мне какой-нибудь знак, но ничего похожего не происходило. Даже в назначенный день я была в нерешительности, но когда пришла в церковь, появился совершенно ясный ответ: «Да!»

Еще до того, как принять решение, Анастасия спрашивала у наставников: «Каково это — быть матушкой?», но те отвечали уклончиво: «Вот сделаешься и узнаешь». Сразу после рукоположения мужа в священники, молодая семья отправилась в Сковородино. Пребывание на новом месте оказалось настоящей школой жизни для новоиспеченной матушки.

Необходимость топить печь, носить воду, заниматься огородом для горожанки была серьезным испытанием, особенно во время ожидания первенца.

— Каждый месяц на целую неделю батюшка уезжал в район, поэтому мне приходилось топить печь не только в доме, но и две печи в церкви. Батюшка старался облегчить мою участь, сам приносил дрова. Потом нашелся добрый человек, который помогал растапливать печи в храме.

Были моменты, когда на глаза молодой матушки наворачивались слезы. Других священников поблизости не было, поэтому исповедоваться приходилось собственному мужу.

Спустя пять лет отца Виктора перевели в Белогорск, родной город Анастасии. Сейчас матушка помогает мужу при храме и занимается воспитанием двоих детей.

— Чем отличается жизнь матушки от жизни обычной женщины? Тем, что у нас есть вера. Мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и все, но смотрим на них иначе, стараемся не роптать, просим помощи у Господа, — говорит Анастасия.

Как и большинство матушек, Анастасия не пользуется косметикой (изредка может позволить себе тушь), однако к стремлению других женщин выглядеть красиво относится положительно.
Платок она надевает в храм и на домашнюю молитву, а юбки в пол вовсе не носит.

— Главное, чтобы человек был благочестив внутренне, а то, что внешне, нередко бывает напускным, — уверена матушка.

Дарья ДРУЖИНИНА

Моя Мадонна

Киприан Керн — Православное пастырское служение

12 3 4 5 6 7 …55

архимандрит Киприан Керн

Православное пастырское служение

Часть 1-я. Основы пастырского служения

Идеологические обоснования пастырства.

Прежде чем перейти к изучению традиционных вопросов пастырского богословия, надо выяснить те принципиальные предпосылки, которые должны лечь в основу пастырского делания и которые надо строить в полном согласии с основными данными православного мировоззрения. Пастырство само по себе предполагает известную среду. Пастырствовать в пустыне и в затворе нельзя. Уединенная жизнь есть особая форма служения Богу, но в ней нет места деятельности пастыря, которая проходит в миру и в обществе людей. Поэтому надо выяснить, каково будет отношение будущего пастыря к этому миру и к человеку. Надо определить отношение человека в миру. Пастырь должен правильно оценить этот мир и общество, которое притягивает человека к земле и часто отвлекает его от Бога.

Первый вопрос, который встает перед нами: «Что такое мир?»

Надо сразу же признать, что этот термин в богословской литературе сбивчивый и часто двусмысленный. Мир, кроме своего прямого значения, употребляется в богословии и в качестве известного аскетического термина. Вот к этому второму значению слова «мир,» как духовно-нравственной категории, мы и обратимся в первую очередь, чтобы потом сказать о мире в его прямом смысле.

Аскетика слово «мир» понимает как некое состояние нашей души. Это скорее не то, что вне человека, а в нем самом. Этому же учит нас Священное Писание и вся патриотическая литература. Особенно ярко выражено отношение христианского ума в писаниях ев. Иоанна: «Мир во зле лежит» (1 Ин. 5:19). Мир не знает Бога (Ин.1:10; 17:25). Апостол Павел добавляет: мир своей мудростью не познал Бога (1 Кор. 1:21). Больше того, мир ненавидит Бога и Христа (Ин. 7:7; 15:18-19). Отсюда ясный вывод: нельзя любить мир и Бога (1 Ин. 2:15). Понятен поэтому и пессимистический взгляд на этот мир: «мир проходит, и похоть его, а творящий волю Божию, пребывает во-век» (1 Ин. 2:17). Вспоминается ветхозаветное: «суета сует» и «всяческая суета» (Екл. 1:1). Все проходит, все тленно, все устремления сынов человеческих — одна только суета…

Если перейти к патриотическим свидетельствам, то «мир» в их представлении есть вся совокупность враждебного Богу и добру сил и устремлений кругом человека. Мир лежит весь во зле, он весь отравлен и заражен грехом. Не нельзя делать поспешного вывода. Греховна только оболочка этого мира. Зло видится не в сущности мира и его природе, а в том, что его окружает, обволакивает. Не мир сам по себе зол, но он лежит во зле.

Вот несколько отрывков из св. отцов, причем наиболее суровых, которые, казалось бы, должны быть настроены более непримиримо к тварной природе. Преп. Исаак Сирин пишет: «Мир есть имя собирательное, включающее собой перечисленные страсти. Мир есть плотское житие и мудрование плоти» (Слова 2 и 85). Авва Исайя Нитрийский учит: «Мир — это простор греха, арена неестественностей; это исполнение своих плотских пожеланий; это мысль, что всегда будешь пребывать в этом веке. Мир — это попечение о своем теле больше чем, о душе. Мир это забота о том, что когда-нибудь оставишь.» (Добротолюбие, т. 1, стр. 372). Св. Марк Подвижник добавляет к этому: «По причине страстей получили мы заповедь не любить мир, ни того, что в мире. Но не в таком смысле, чтобы безрассудно ненавидеть творения Божий, но чтобы отсекли от себя повод к этим страстям» (там же, стр.529). Феолипт Филадельфийский выразился так: «Миром я называю любовь к чувственным вещам и к плоти» (Добр. 5, 176).

Из сказанного ясно, что «мир» означает на языке православной аскетики не природу, не эмпирический мир, не создания Божий, а некую категорию негативной духовности. Тварь сама по себе не взята на подозрение. Есть много рассказов о любви подвижников к твари, к природе, к зверям. Православной аскетике свойственно радостное приятие твари с любовью и большим почитанием.

Это почитание и приятие тварного мира вносит существенную поправку в словоупотреблении. «Мир» означает не только совокупность страстей и арену греха, а прежде всего создание Божие, и надо помнить, что создание это «очень хорошо.» Тварный мир есть отображение иного нетварного плана, по которому Творец и создал этот окружающий нас космос. Греческий богатейший язык удовлетворился одним и тем же термином «космос» для обозначения и «мира» и «красоты.» Тварь, хотя бы и падшая, божественного происхождения. Она уже существовала в плане идей Божиих о мире «прежде нежели горам не быть.» Эта божественная структура мира, отображение в нем иной реальности, не эмпирической, дает богатейший материал для так называемого «символического реализма» святых отцов, а отсюда и обильные средства для углубления в себя и в созерцание этого мира. Только божественного происхождения тварь и способна быть освященной и преображенной. Если бы мир был зол сам по себе, то это означало бы, что он есть творение злого начала. Но зло, как учит св. Максим Исповедник, — «не в естестве созданий, но в неразумном и греховном пользовании ими.»

Надо сделать из православной догматики вполне полнокровные и трезвые выводы. Надо перестать брать под подозрение то, что Богом не взято под подозрение, то, чем не возгнушался Бог. Нельзя догматически исповедовать Халкидонский символ о восприятии человеческой природы Богом и в то же время в жизни и в мировоззрении быть манихеем, богомилом или скопцом. Христианство победило монофизитов догматически, но, по правильному слову западного историка, оно не преодолело известного «психологического монофизитства.» Оно, это гнушение человеком и миром как созданием Божиим, очень тонко и крепко обволакивает аскетику, литургику, быт и этику христианина. Пастырь должен это прежде всего понять и этому всемерно противиться. Надо всегда иметь в виду постановления Гаагского собора, осуждающего неумеренный аскетизм и лжеблагочестивое пуританство, которым нет места и трезвом православном мировоззрении. Это и должно стать космологическим обоснованием пастырства.

Несколько прекрасных мыслей современных нам писателей и духовных лиц могут пояснить сказанное. Так, например, французский католический философ Jacques Maritain («Humanisme integral» p.p. 113-118) остроумно различает в истории мысли три крупных ереси во взгляде на мир. 1. «Сатанократическая,» считающая, что мир весь зло сам по себе, что он обречен, что он не подвержен преображающему свету христианства.» К этому взгляду легко примыкает все реформаторство, особенно бартианство, наше сектантство, некоторые течения старообрядчества, «нетовщина.» 2. «Теократическая» ересь, считающая, что мир может стать Царством Божиим, что это последнее может быть осуществлено в пределах этой исторической эпохи. Это — соблазн Византии и в значительной мере это же соблазн и папства). 3. «Антропоцентрический гуманизм» типа философии Огюста Конта. Это уже обратная картина, так как тут налицо «лаизация» Царства Божия. Мир есть и должен быть только областью человека. Бога надо из него изгнать. Это, иными словами, утопия чистого гуманизма.

В подтверждение сказанного выше и разном подходе к «миру» и об опасности легко осуждать «мир и то, что в нем,» уместно привести тут выдержку из путевого дневника одного паломника св. Горы Афонской в середине прошлого века (Архим. Антонина Капустина). «Есть в привычной жалобе иноков на мир нечто логически не ясное. Для монастырей св. Горы, напр., мир начинается за перешейком; для келиотов — монастырь уже мир; для отшельника — келия есть мир; для затворники — мир все, что за стеной его пещеры. Что же потому мир? Мир — это человеческое общество. Но общество человеческое есть сам человек. Куда же уйти от самого себя?»

Одна из лучших русских женщин, игумения Екатерина (гр. Ефимовская), основательница и настоятельница Леснинского (в Холмщине) монастыря, ценившая и любившая литературу, жизнь и людей, любила повторять: «Надо не только спасаться от мира, но и спасать этот мир.»

При уяснении идеологических обоснований пастырства надо ответить и на второй из поставленных вопросов. Священник-пастырь должен знать также, каким будет его отношение к человеку.

В этих апологетических предпосылках пастырства пасторолога ожидает, как и в первом вопросе, немало затруднений. Здесь гораздо опаснее, чем в первом случае, поддаться соблазну упрощения задачи и решать ее оптимистически и примитивно.

Антропология — это наука о человеке; она часть в философских системах приобретает несколько биологический привкус, так как наука подходит к человеку преимущественно с точки зрения натуралистической, рассматривая его, как совокупность клеточек, тканей, нервов и как сложный клубок разных физиологических процессов. «Наука, по слову Несмелова, может рассматривать человека только в качестве добычи для могильных червей.» Для философа и богослова поэтому уместно ставить вопрос не о науке, а о загадке о человеке. Человек есть скорее всего таинственный иероглиф, требующий в каждом отдельном случае внимательной, вдумчивой и благожелательной разгадки. Дельфийское выражение «познай себя самого» имеет вечное значение и применение. Обосновать ее логически и рационально часто невозможно. Очень легко запутаться в антиномиях человеческого существа, и опасно, и наивно произносить поспешный суд над теми или иными поступками человека.

Доклад преподавателя КДА архиепископа Феодосия (Снигирева) на научной богословской конференции в Троице-Сергиевой Лавре.

16 октября 2019 года, по благословению Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, викарий Киевской Митрополии архиепископ Боярский Феодосий принял участие в международной научной богословской конференции «Современное православное духовничество». Целью конференции, организованной Московской духовной академией, являлось богословское, историческое и пасторологическое рассмотрение феномена православного духовничества в истории Церкви и сегодня.

В форуме приняли участие представители духовных академий и семинарий, священнослужители, преподаватели.

Архиепископ Феодосий представлял на конференции Киевские духовные школы. В рамках мероприятия Высокопреосвященный владыка сделал доклад, полный текст которого приводится ниже.

Православное духовничество
как актуализация тройственного служения Христа Спасителя:
священнического, пророческого и царского

Особенностью нашего времени, когда размываются казавшиеся незыблемыми правила, и ставятся под сомнение неоспоримые ранее ориентиры, иногда приходится даже себе самому напоминать о самых простых вещах. Сегодня – прекрасная возможность сказать о том, что духовничество в Церкви является сердцевиной пастырского служения. И именно так это всегда понималось Отцами древности.

Если для свт. Григория Двоеслова, называвшего духовническое служение cura animarum, это было бесспорным, то в более позднее время выражение cura animarum, переводимое обычно как «душепопечение», стало наполняться более расширенным смыслом со смещением смыслового акцента ко внешней стороне пастырства.

Так, например, даже для отечественных пасторологов начала прошлого века духовничество стало лишь одним из частных видов душепопечения – так называемым душепопечением внутренним, лишь восполняющим душепопечение внешнее, к которому они относили всю остальную пастырскую деятельность. Именно так характеризовал духовничество, к примеру, митр. Антоний (Храповицкий) .

Однако, вникая в исторические святоотеческие тексты, мы можем сделать несколько иной вывод: духовничество является не одним из частных видов душепопечения, а его сердцевиной и кульминацией. Именно его продуктивному осуществлению служат иные стороны пастырского душепопечения, оно как-бы вбирает в себя все аспекты пастырства. Более того, без этой сердцевины иные частные виды душепопечения просто растеряют свой смысл. Так, по словам священномученика Петра (Полянского), духовник является для своих чад путеводителем ко Христу, а это возможно лишь в том случае, если духовничество, не ограничивается, например, учительством или воспитательством .

Духовник – это пастырь, ведущий свою паству в жизнь вечную, а новозаветное пастырство – это нечто более обширное, нежели лишь священство, известное не только ветхозаветной церкви, но и языческим народам – как, впрочем, и иные пастырские служения – царское и пророческое , соответствующие свойственным всем людям потребностям .

Новозаветное пастырство потому ни в коем случае не является лишь обновленным жречеством – с Новозаветным законом и новыми обрядами. Хотя, жизнь показывает, что именно так его зачастую воспринимают светские люди. И, к сожалению, не только светские, но нередко и сами пастыри. В действительности же, будучи продолжением в нашем мире земного служения Христа Спасителя, новозаветное пастырство является, прежде всего, духовничеством, и именно в этом качестве – продолжением всех трех видов пастырского служения, которые были известны еще Ветхозаветной Церкви – священнического, пророческого и царского .

Соответственно и возрождение человека во Христе, совершаемое действованием Святого Духа в спасаемом человеке, продуктивно лишь при посредничестве такого священника-пастыря, который всей своей жизнью актуализирует, воплощает в меру своих сил и возможностей все служения Христа-Спасителя – Первосвященника (Евр. 2, 17; Евр. 4, 14-5, 10; Евр. 7, 1-10, 39), Царя (Евр. 1,3,13; Евр. 4,16; Евр. 2,9) и Пророка (Деян. 3, 22).

Так, «внутреннее душепопечение», каким часто и воспринимается духовничество, является, в сущности, реализацией царственного служения Спасителя – устроения Града Божия, Царства Христова, произрастающего, как зерно горчичное (Мф. 13, 31) в душе верующего человека, пасомого. Духовник, знающий своих чад, наставляющий их в праведной жизни, и молящийся за них, пребывает, по словам апостола Павла в муках рождения, пока в его чадах не изобразится Христос (Гал. 4, 19).

В то же время, пастырский опыт показывает, что подлинное духовничество невозможно без пророческого возвещения Евангельской вести. Именно Евангелия, а не человеческих домыслов в виде политических идей и эсхатологических страхований. Пророческое служение в Церкви всегда было в первую очередь не возвещением о грядущих временах, чего ждали от языческих прорицателей, и чего иногда ждут от своих духовников слишком многие, оно было возвещением Слова Божия и Правды Божией! Что и должен делать всякий новозаветный пастырь. Однако любой духовник знает, что даже тогда, когда он возвещает эту правду с рассуждением, избегая ревности не по разуму, стараясь обходиться с чадами, «подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фесс. 2, 7), все равно находятся те, кто говорит: «какие странные слова! Кто может это слушать?» (Ин. 6, 60-66) и нередко сворачивают с пути Истины, избирая себе учителей, льстящих слуху (2 Тим. 4, 3).

Особо следует сказать о значении в деле духовничества священной составляющей – литургического, таинственного служения. Без него духовничество было бы лишь формой воспитания с непредсказуемыми последствиями. В качестве отрицательного и нередкого примера можно привести воспитание и обучение во многих воскресных школах, где не практикуется частое совместное причащение учеников. Такие воспитанники по окончании обучения, а то и ранее, исчезают из храмов на многие годы, а иногда и навсегда. Подобный, в сущности, трагический неуспех благого дела, обусловлен тем, что занятия в таких школах не всегда сопровождаются вовлечением детей и их родителей в литургическую жизнь прихода. Сколь бы ни был хорош «молодежный клуб», носящий имя православной воскресной школы, сам по себе он не даст сил преодолеть свойственное переходному возрасту желание веселиться во все дни юности своей (Эккл. 11, 9). Более того, молодые люди, ориентированные на развлечения, со временем находят развлечения более притягивающие, избежать которых не помогут никакие добрые наставления, никакая сила воли, если отсутствует навык получения в Евхаристических дарах помощи от Христа, без Которого мы ничего доброго делать не можем (Ин. 15, 5).

То же можно сказать и о многих новоначальных христианах, чьи духовники делают упор на чрезмерно глубоком, не свойственном новоначальному, самоанализе и многочасовых исповедях прямо во время богослужения и в ущерб литургической жизни. Нередко они не приучают своих чад искать помощи в первую очередь у Христа, во Святых Тайнах. Более того, некоторые духовники даже противятся частому причащению, проповедуют взгляды, граничащие с пелагианством, делают упор на личном общении с собою, на передаче воспитуемым своего личного духовного опыта, всё остальное ставится на второй план. Такие наставники несут прямую угрозу своим духовным чадам, бросая их на борьбу, в которой они обречены на поражение. Ведь в этой борьбе основополагающей и главной предлагается помощь такого духовника, при этом пасомые остаются без постоянной помощи Того, Кто обещал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 56).

Хотя, мы знаем, бывает и другая крайность, когда духовник предлагает новоначальному такой частый ритм причащения, который вовсе ему не свойственен, к которому он пока совершенно не готов. А поэтому также может получить вред вместо пользы: может укрепится в легкомысленном отношении ко встрече со Христом, может не научится всеми силами сохранять полученную милость от Бога после причастия, не научится ценить Тайны и беречься от греховной рассеянности и так далее. Но на этой крайности не будем сегодня останавливаться подробней.

Вообще же акцентирование некоторыми духовниками внимания на личном учительстве и воспитании, усвоение ему, а не Евхаристии первенствующего значения в устроении спасения пасомого часто кроется в непонимании жертвенного характера Евхаристии. Дело новозаветного пастырства, и соответственно, дело православного духовничества, есть продолжение священнического служения Христа, Который Сам есть и Жертва и Архиерей. Новозаветный священник поэтому есть не только учитель, но и жертвоприноситель: «как Евхаристия есть продолжение Голгофской жертвы, так точно и священнослужение в Церкви есть продолжение Христова служения на земле» . Более того, «где нет места учению о жертвенном характере Евхаристии, там отрицается и священство, как Богоучрежденное посредство между Богом и верующими» . Эта мысль профессора Киевской Духовной Академии Василия Ильича Экземплярского может быть прекрасно проиллюстрирована пониманием пастырства в протестантизме.

Как мы говорили выше, православное духовничество – это не просто воспитание и учительство, но и таинственное приобщение духовных чад к единству со Христом во Святых Тайнах, принятие и усвоение плодов Голгофской жертвы, через которые Бог, ставший человеком, делает приобщающихся Ему богами по благодати. А вот в традиционных протестантских церквях, не видящих в своих пасторах жертвоприносителей, термины духовничество и пастырское душепопечение являются полностью взаимозаменяемыми, и говорят лишь о духовном учительстве и благотворительной деятельности пастора.

Показательным является, например, труд пастора Евангелическо-Лютеранской церкви Финляндии Эрика Эвальдса Душепопечительство и терапия, в котором даются практические наставления для пасторов Евангелическо-Лютеранской церкви по различным вопросам пастырского душепопечения . Подробно говоря о личных качествах духовника, о значении исповеди, приводя многочисленные примеры из долголетнего пастырского служения в тюрьмах и больницах, Эрик Эвальдс, понятно, обходит молчанием литургическую, таинственную составляющую духовнического служения.

Итак, наше небольшое сообщение может быть основанием для кратких выводов, представленных ниже:

Православный духовник – это в первую очередь – пастырь, продолжатель служения Помазанника–Христа, в Котором соединились все виды пастырского служения – священническое, пророческое и царское, требовавшие до Его пришествия помазания.

Реализуя эти служения, духовник в общении с пасомыми не ограничивает себя, подобно ветхозаветным священникам и языческим жрецам, научению их внешним делам культа и вещественным началам (Гал. 4, 9), но пророчественно возвещает своим чадам содержащееся в Евангелии слово Божие, обличая, запрещая, и увещевая со всяким долготерпением и назиданием (2 Тим. 4, 2).

Как соучастник в царственном служении Христа, духовник, основываясь на Нем, как краеугольном камне, а не на человеческих домыслах, учениях и идеологиях, строит из своих чад, как из живых камней, дом духовный (1 Петр. 2, 5) – Царство Божие.

Духовник лучше других знает, насколько слаб и падок на грех каждый человек, который сделать что-то доброе может лишь при укреплении от Иисуса Христа. И как священник он на личном опыте знает, что прямой доступ к этому укреплению открыт в литургической жизни Церкви (Флп. 4, 13), к которой он приучает своих чад, чтобы при возвращении данного нам в хиротонии залога было о ком сказать: «вот дети мои, которых дал мне Господь» (Ис. 8, 18).

Архиепископ Боярский Феодосий (Снигирёв)

Сноски:

См.: Антоний, митрополит Киевский и Галицкий (Храповицкий). Собрание лекций и статей по пастырскому богословию. М., 1909.

См.: Полянский П. Первое послание святого апостола Павла к Тимофею: Опыт историко-экзегетического исследования. Сергиев Посад, 1897.

Титов Г.И. прот. К вопросу о ветхозаветном священстве и левитстве. //Странник. 1879, № 4. с. 187.

Титов Г.И. прот. История священства и левитства ветхозаветной церкви. Тифлис, 1878, с.31.

Экземплярский В.И., проф. Библейское и Святоотеческое учение о сущности священства. Киев, 1904, с.271.

Экземплярский В.И., проф. Библейское и Святоотеческое учение о сущности священства. Киев, 1904, с.168.

Экземплярский В.И., проф. Библейское и Святоотеческое учение о сущности священства. Киев, 1904, с.95.

Василий Ильич Экземплярский (1875-1933) – религиозный философ и богослов, профессор Киевской Духовной Академии, председатель Киевского религиозно-философского общества, издатель и главный редактор журнала «Христианская мысль».

Эвальдс Э. Душепопечительство и терапия. Пер. с финского А. Лепомаа. Хельсинки, 1990. Автор – пастор Евангелическо-Лютеранской церкви Финляндии.

Опыт личного обращения, пережитый на фронте в годы Второй мировой войны, во многом сформировал его подход к пастырскому служению и душепопечению, который он кратко сформулировал так:

«Духовнику бесполезно говорить своему прихожанину о мире Божием, если он сам не готов искать его вместе с ним, оставаясь рядом, пока тот его не найдет… Настоящий духовник не только несет ту весть, которая содержится в Библии. Он борется и страдает, пока то, о чем говорится в Библии, не исполняется в жизни вверенных ему людей».

«Нам всем не раз приходилось слышать, что сегодня исповедь утратила то значение, каким она обладала раньше в нашей церкви. Это неверно, однако мы бы отметили следующее: в нашей церкви нет места формальной исповеди… она означает открытие сокровенных глубин сердца и является столь глубоким и преображающим событием в жизни человека, что ее нельзя вместить в какие-то рамки, как нельзя и сделать ее обязательной. И все же исповедь предполагает определенного рода обязательность – так же обязательно для нас, скажем, принимать пищу… Многих мучений можно было бы избежать – или, во всяком случае, облегчить страдания, – если бы люди открывались вовремя»

«Когда мы видим, каким чудесным образом Бог освобождает тех, кто смиренно встает на путь исповеди, то становится нестерпимо больно смотреть на людей, пытающихся самостоятельно заглушить свою внутреннюю боль»

Женатый священник

Женатый священник
Два года назад один католический молодежный журнал попросил меня ответить на вопрос: почему в Православной Церкви разрешено жениться. Для католиков это необычно, потому что их священники безбрачны, как установлено еще с древности.
Но Православие имеет на этот счет другое мнение. Об этом – моя беседа с журналистом «Радуги».
Известно, что в Православной Церкви священник может жениться…
Да, это так. В этом вопросе Православная Церковь придерживается представлений Древней Церкви. В Православии священник может жениться до принятия священного сана. Но, следуя словам Апостола: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж» (1 Тим. 3:2), у нас для духовенства разрешается лишь один брак.
А если жена умрет или уйдет от мужа?..
В таком случае священнослужитель остается одиноким. Он может принять монашество, может оставаться в статусе безбрачного священника, но вступить в брак повторно не имеет права.
Как Вы думаете, разрешение жениться будущему священнослужителю – это уступка слабости или положительный факт?
Глубоко убежден, что положительный. Еще можно дискутировать о том, хорошо ли быть женатым для епископа (в Православии епископ не может быть женатым), но для приходского священника быть женатым хорошо во многих отношениях.
Мы помним замечательные слова Апостола о Христе: «Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:17-18). Мы не устаем говорить, что Христос может нас понять, потому что был в таких же условиях жизни, что и мы. Те же искушения, испытания, скорби, все то же, что и у нас. Кроме греха (Евр. 4:15). Вот так же и женатый священник. Он знает нужды и скорби прихожан не теоретически, а практически, он живет такой же жизнью, что и его духовные чада. А раз так, то и помочь может успешней.
А разве есть такие вопросы, которые успешней решит именно женатый священник?
А как же! Это вопросы супружества, родительства… Из людей, обращающихся к священнику со своими проблемами и бедами, 90% обращаются с просьбой помочь в семейных вопросах. И я не устаю благодарить Господа, который дал мне возможность помогать этим людям, советовать, исходя из личного опыта.
Многих смущает, что священник, который по определению должен быть «небесным человеком», образом Христа, живет такой же жизнью, что и прихожане…
Во-первых, супружество нисколько не унижает достоинство человека. Давайте вспомним, что и Божия Матерь, и Апостол Петр, и многие другие величайшие в истории личности состояли в браке. Во-вторых, священник в Православном богословии символизирует не Христа, а Апостола. Вы, наверное, видели, как во время Божественной литургии при Апостольском чтении священники садятся в алтаре на скамейки. Это оттого, что священник как бы равен Апостолу. И как равный слушает чтение сидя. А вот прихожанам в это время положено стоять… Символом Христа за богослужением у нас является епископ. Но и в отношении его, что мешает ему выражать собою Христа, быть иконой Христа, даже, если он будет женатым?
Ну как? Ведь Христос-то женатым не был.
Христос не был женатым ввиду особенности Своего служения, «так как Сын Человеческий не пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). Душа на библейском языке значит жизнь. Сама специфика миссии Спасителя не предусматривала иметь семью, детей… Христос был идеальным, если можно так по-простому выразиться, человеком. Если бы у Него была семья, поверьте, это была бы прекрасная семья. Во всяком случае, что касается роли Христа как отца семейства и мужа, он был бы примером нам, земным мужьям и отцам. А быть хорошим мужем и отцом значит беречь и любить жену, проводить время с детьми… Служение Христа подразумевало полную самоотдачу, более того, жертвенную смерть для спасения людей. И как бы Он мог завести семью, если бы намеревался ее в скором времени оставить?..
Так что безбрачным был Христос не потому, что брак – плохо, низко, а потому, что Его жизненный подвиг подразумевал совершенно иной путь в жизни.
Некоторых, откровенно говоря, смущает половая тема в супружестве священников…
В Православии никогда не было гнушения плотскими отношениями в браке. Существуют каноны, согласно которым священник должен воздерживаться от супружеской близости накануне служения Литургии. Так же и все верные христиане, причащающиеся по воскресеньям, должны воздерживаться от супружеской близости накануне воскресного дня. Но это не значит, что супружеские отношения плохи. Просто накануне Причастия мы должны провести время в бдении, воздержании от развлечений и сугубой молитве.
А насчет нечистоты половых отношений, так даже говорить не стоит. Разве не для всех и не на все времена Апостол сказал: «Брак у всех честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4)?.. Священные каноны Церкви повелевают отлучать всех, кто гнушается браком или считает нечистыми супружеские отношения.
Апостол Павел в 1-м Послании к Коринфянам говорит: «Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене». Как же священнослужитель будет служить Господу? Он служит и угождает жене…
Совершенно неверное понимание слова Апостола!
Разберемся, если Вам интересно, что на самом деле в этой главе говорит Апостол Павел.
Он обращает свое поучение ко всем христианам, потому, что считает, что скоро наступит конец мира: «По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так. Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены». «Оставаться так» значит оставаться в том состоянии, в котором находишься. Не время устраиваться на земле, Христос «близ при дверех», пора думать о переходе к небесной, преображенной жизни.
«Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль». Перед концом мира сатана активизирует свои усилия, чтобы отлучить людей от Бога и вечной жизни. Начнутся гонения, скорби. Вот Апостол и говорит, что ему жаль людей, которые заведут семью, а потом будут страдать оттого, что будут страдать их жены и дети.
Апостол Павел говорит, что нужно внутренне от всего отказаться, освободиться. Нужно полностью себя подготовить к страшным грядущим временам: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего». В этом контексте и звучат его слова: «Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене». То есть супружество может стать бременем, когда человек из любви к домашним предаст Христа, откажется от веры.
Но в любом случае все это – личные размышления Апостола Павла. Он признается: «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть верным».
Логика в словах Апостола Павла есть. Во времена гонений женатые священники действительно испытывали невероятные скорби. Ладно, можно принять свои страдания, но когда страдают самые любимые люди… К их чести, эти священнослужители показали дивный пример верности Христу.
Но если же священнослужитель имеет семью, то должен, конечно, заботиться о ней, воспитывать детей, углублять взаимопонимание с супругой. Об этом тоже писал Ап. Павел: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж… хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1 Тим. 3:2-5).
Скажите, если честно, жена священника – это всегда помощница в его служении?
Бывает по-разному. Для иных священников их жена – поистине их крест. Но и тут для священника больше пользы, чем вреда. Он на личном опыте соприкасается с такими проблемами и скорбями, что более мудро может помочь прихожанам…
Спасибо Вам за ответы…
И вам спасибо. Призываю благословение Божие на всех читателей и прощаюсь, Ваш священник Константин Пархоменко.

Брак священника, или Битва за кольцо

Проблемам молодой семьи посвящен майский номер журнала Санкт-Петербургской епархии «Вода живая». Уже супруги, еще не родители — так обозначен период в жизни молодоженов, который пристально рассматривается в этом номере.

Источник: Вода Живая

Для многих верующих священство и жизнь в браке представляются состояниями едва ли совместимыми. Многие из читающих эти строки могут вспомнить свое недоумение или даже разочарование, когда впервые узнали о том, что священники женаты! Действительно, как может обещавший посвятить себя Богу целиком делить свою любовь между Богом и теми, с кем он связан исключительно в своей «частной» жизни — со своей семьей? Какая еще семья нужна священнику, если Сам Господь указал на общину верных как на тех, кто по сути заменяет ее (Мк. 3, 33-35)?

Семейная жизнь неразрывно связана с атмосферой «мирского»: отец семейства заботится о материальном достатке, постоянно поглощен решением различных сиюминутных проблем. Сами радости супружеской жизни, как кажется, далеки от какого-то по-настоящему сакрального содержания. Поэтому подход Католической Церкви (предписывающей обязательный целибат, то есть безбрачие священнослужителя) представляется наиболее логичным: священник полностью посвящает себя горнему, освобождаясь от мирских привязанностей.

В православном христианстве брачный вопрос решается иначе. В приходских храмах служит «белое» духовенство, то есть священники, имеющие семьи. Духовенство «черное», связанное монашескими обетами воздержания, послушания и нестяжания, несет служение в монастырях и на подворьях, а также поставляет наиболее достойных лиц для епископского служения. Рукоположение священника, не связанного узами брака и при этом не принадлежащего к монашескому званию, рассматривается в православии как событие экстраординарное, отношение к которому до сих пор остается настороженным.

Итак, 90% всех священнослужителей, с которыми имеют дело прихожане,— люди, состоящие в браке, возлюбленные своих жен и отцы своих детей. Каждый кандидат в священнослужители помимо того, чтобы быть правильно образованным (то есть иметь специальное, богословское образование) и правильно верующим (то есть разделять веру своей Матери-Церкви), должен быть в своей семье правильным мужем и отцом. Православная Церковь ожидает от будущего священника, чтобы тот до рукоположения доказал свой пастырский талант и дух любви успешным браком. Новозаветные тексты, постановления Соборов, церковные каноны с удивительной настойчивостью подчеркивают необходимость для священнослужителя (а в течение определенного периода истории Церкви даже для епископов) вступать в брак и заботиться о своей семье, как о Церкви Христовой.

Брак священника — свидетельство в этом мире

В православном сознании священно-служитель, его образ жизни, вера и внешний вид имеет статус каноничности. Считается, что священнику стоит подражать, поскольку он сам преуспевает в подражании Иисусу Христу и ведет жизнь в соответствии с христианскими идеалами. Черты нормативности приобретает и брак священника или диакона. То, как он вступил в супружество, какие царят отношения в его семье, как он относится к своей жене, которую отныне принято называть «матушкой»,— все это представляется любому прихожанину крайне интересным. И дело тут не в любопытстве или желании посудачить о чужой личной жизни, а в том, что семья занимает в жизни каждого человека одно из важнейших мест. Каждый христианин нуждается в позитивном примере супружеской жизни и в мудром «брачном» назидании гораздо больше, чем в наставлениях об исихазме и прелести, которыми изобилуют амвонные речи протоиереев и иереев. Достойный пример семьи, отношения в которой основаны на взаимной любви, верности Иисусу Христу и Его заповедям, может играть не меньшую миссионерскую и душепопечительскую роль, чем проповеди. Ведь где еще, кроме дома священнослужителя, можно найти брак, для которого до сих пор принципиально важным остаются нравственные ценности, надежно забытые миром.

Современные молодые люди боятся связать свою судьбу с кем-то «до конца», на всю жизнь. Священник же связан с супругой навсегда; измена жене влечет за собой немедленный запрет в служении. Библейское представление о том, что спутником верующего христианина в браке может быть лишь другой верующий христианин, не всегда понятно современникам. Суженого в миру выбирают, учитывая его достаток, внешнюю привлекательность, статус. А в браке священника подобная ситуация чревата скорой трагедией: ритм церковного служения, множество затруднений и испытаний окажутся настоящей трагедией для матушки, чуждой ценностей своего супруга. Современный человек старается уйти от разного рода ответственности и обязательств.

Многие предпочитают приятельство дружбе, а флирт браку. Даже церковная молодежь не спешит создавать семью, дорожа своей свободой, понимаемой как возможность ни с кем себя не связывать и ни за что не отвечать. Но жизнь стремящегося к служению должна быть свободной от описанных недугов современности: клирик вступает в брак исключительно до принятия сана. Православное предание требует от будущего священника преодоления свойственного каждому человеку эгоизма, нерешительности и инфантилизма в статусе мужа, главы семейства. Тем самым утверждается, что к ответственному и серьезному служению Богу способен лишь тот, кто способен к созданию семьи. Успешный брак священнослужителя, основанный на столь высоких ценностях и христианских принципах, может стать источником вдохновения и надежды, примером для людей, не знающих о том, каким чудесным может быть союз двух верующих людей. Однако в действительности брак священнослужителя тоже оказывается в «зоне риска».

Ситуация 1. Женатый, но как бы неженатый священник

Служение в Церкви создает массу объективных трудностей для брака священнослужителя. Ненормированный рабочий день, наличие «вечерних смен», отсутствие общих для семьи выходных (суббота и воскресенье, дни отдыха для жителей России являются самыми рабочими днями для клириков) — все это вносит разлад в отношения священника со своими домочадцами. Еще вчера муж и жена стояли рядом на церковной службе, держась за руки, но вот супруг оказывается в алтаре, и совместная молитва плечом к плечу теперь возможна лишь в домашней обстановке. Интернет-форумы матушек полны жалоб на то, как тяжело быть женой священника: почти всегда это подразумевает жизнь в одиночестве, без помощи супруга в решении насущных бытовых проблем. У священника, который отдает себя публичному служению, просто не остается времени и сил для решения своих частных, семейных проблем.

Все эти особенности церковного служения не могут стать причиной серьезной семейной трагедии до тех пор, пока клирик воспринимает их как проблемы, которые необходимо преодолевать и чем-то компенсировать во имя сохранения семейного мира. Опасность возникает, когда священник воспринимает свое вынужденное отсутствие в семье как добродетель и Богом санкционированную особенность своей профессии. Между тем, стихийно сложившаяся в современном православии философия священнического брака поощряет подобное отношение.

В качестве иллюстрации этой мысли можно привести сложившийся в настоящее время обычай навсегда расставаться с обручальным кольцом после рукоположения. Оказывается, что обручальному кольцу, знаку взаимной верности двух супругов, видимому символу невидимых отношений, не место на пальце того, кто избрал служение алтарю. В качестве идеологического оправдания этого обычая приводятся возвышенные слова о том, что отныне Церковь Христова является супругой священника, само же Таинство Хиротонии толкуется как обряд венчания священника с Церковью. Однако за этой благочестивой риторикой скрывается неприглядная действительность, рождающая массу острых вопросов и возражений.

Возникает резонный вопрос: если в жизни священника место жены оказывается частично занятым Церковью, то чем должно быть занято место супруга в сердце матушки? Читая Пастырские послания апостола Павла, мы обнаруживаем, что церковное служение является, скорее, продолжением семейной жизни христианина, но никак не ее альтернативой. Писание нам неоднократно сообщает о том, что единственным женихом Церкви является Иисус Христос, но нигде мы не найдем слов о том, что таким женихом становится после рукоположения иерей или диакон. Наконец, не будет ли более честным для клирика по отношению к своим жене и детям не жениться вовсе, раз избранное служение является несовместимым с полноценной семейной жизнью?

Часто священник принимает сложившиеся правила игры, предпочитая быть видным вдовцом, окруженным десятками восхищенных духовных дочерей и сыновей. Может быть, этот путь самый удобный? Многие мужчины стремятся проводить как можно больше времени на работе, которая им нравится, и желают свести свои обязательства по отношению к семье до уровня финансовой подпитки, при этом пользуясь всеми привилегиями семейного мужчины. Но, как оказывается, лишь священник или диакон может подвести под это эгоистическое по сути стремление должную идеологическую базу. Излишне напоминать, что неизбежным итогом подобного поведения всегда является кризис брака, который нередко завершается разводом.

Ситуация 2. Брак священника — закрытая тема.

Понимая, что в настоящее время церковное служение окружено массой стереотипов, угрожающих семейному счастью, клирики часто делают тему своей семейной жизни полностью закрытой для общины.

Нередко жена священника специально не посещает тот храм, где служит ее супруг. Ведь пристальное внимание со стороны верующих и поучения церковных бабушек могут лишить душевного равновесия даже самую кроткую из матушек. Прихожане «со стажем» (особенно в небольших городках и сельской местности) могут предъявлять и молодому священнику множество внешне-формальных, бессодержательных требований, от которых он торопится скрыться в уют домашнего очага. Лишь в общении с домочадцами он может снять благочестивую маску, которую требует от него приход, и стать самим собой: любящим мужем и нежным отцом. Подобная «приватизация» семейной жизни не может быть поставлена в упрек священнослужителю, такое поведение обусловлено не его внутренней слабостью, а специфическим укладом приходской жизни, сложившимся до него. Остается только сожалеть, что счастливый брак священника не служит проповеди о Христе, которая более всего действенна, если подтверждена делами и образом жизни.

Ситуация 3. «Патриархальный» брак.

Бывает, что священники не делают тайны из своей семейной жизни. Жаль только, что во многих случаях вместо иконы супружества прихожане видят лубок. Настоящим церковным браком почему-то считается патриархальный тип семьи с элементами архаики, где женщине уготовано место домохозяйки (еще один церковный стереотип: оказывается, жене клирика нельзя работать), а мужчину беспрекословно должны слушаться все члены семьи. Это напоминает какую-то ролевую игру, в которой каждый из участников следует строго определенному, но давно устаревшему амплуа, даже в одежде подражая моде прежних веков. И нередко у прихожан возникает вопрос: почему в XXI веке брак, основанный на христианских началах, должен подстраиваться под стандарты века XVIII? Такой специально выстроенный «православный брак» вряд ли может служить образцом для всех христиан. Не получается у таких супругов отделить то вечное в христианском союзе, что заложено в него Господом, от исторически привнесенного. Христианское измерение семейной жизни, проявляющееся во взаимном уважении, равенстве и эмоциональной близости супругов, забывается в угоду буквальному соблюдению культурных и бытовых реалий безвозвратно ушедших веков.

Любовь — основа брака. Даже у священнослужителя.

Вышеописанные ситуации различны внешне, но во всех одинаково попираются важные принципы, лежащие в основе христианского брака. К сожалению, сегодня достоинство священнического брака приходится защищать не только от угроз и искушений современной цивилизации, но и от специфических церковных стерео-типов. Главным из них является представление, что в жизни клирика семья обречена на «естественное» вытеснение священным служением. Библия учит нас обратному: успешное служение в Церкви Божией является продолжением состоявшейся семейной жизни священника или диакона.Чтобы быть по-настоящему православным, достойным священнического служения, брак клирика вовсе не должен рядиться в одежды прежних эпох. Все, что от него требуется, это соответствовать тем нормам супружеской жизни, которые сообщены браку христианским учением. К счастью, эти нормы совершенно совместимы с семейными ценностями современной культуры: взаимное уважение, ответственность участников брака, равенство и эмоциональная близость.

Одним из величайших сокровищ предания Православной Церкви является практика женатого священства. Несмотря на сильнейшее монашеское влияние, Церкви удалось отстоять эту традицию. Многие святые отцы указывали на то, что жизнь в семье, забота и сердечная любовь к супруге и детям служит для священника хорошим лекарством от разных форм очарованности собой, прельщенности величием своего служения. Можно сказать, что духовность в полном смысле семейного священника, не стесняющегося своего брака, обладает той необходимой степенью здравости и уравновешенности, которая делает из него пастыря ответственного и зрелого.