Дарвиновская теория разбита и не подлежит восстановлению. Таков вывод встречи, которая была устроена в прошлом месяце наиболее выдающейся исторической научной организацией, и которая прошла в основном не замеченной средствами массовой информации.

Трехдневная конференция в Королевском обществе в Лондоне замечательно подтверждает то, о чем в течение многих лет говорили сторонники разумного замысла (Intelligent Design, ID) — вызывающей частые дискуссии научной альтернативы эволюции. Сторонники ID указывают на глубокую пропасть между тем, как эволюцию и ее доказательства представляют обществу, и тем, как сами ученые обсуждают это за закрытыми дверями и в специальных публикациях. Эта пропасть хорошо скрыта от обычных людей, но видна всем, кто присутствовал на конференции Королевского общества, в том числе ряду дружественных к ID ученых.

Может быть, встреча была настолько плохо освещена в мейнстримных медиа из-за ее секретности?

Ой, нет, всё же несколько отчетов об этом событии последовало. В журнале Huffington Post научный журналист Сьюзен Мазур пожаловалась, что на встрече не сообщили ничего важного: «Просто в чем был смысл приглашать на собрание выдающихся ученых со всего мира, если выступающие озвучивали так мало новостей науки? Зачем тратить наше время и деньги?» В издании The Atlantic писатель Карл Циммер признал, что ощущалось напряжение между противоборствующими группами эволюционистов: «Обе стороны предложили свои доводы и критику в вежливой форме, однако иногда можно было почувствовать напряжение в зале: выражения разочарования на лицах, закатывание глаз и партизанские взрывы аплодисментов».

Несмотря на некоторый драматизм почему, однако, это событие должно кого-то волновать?

Лондонское Королевское общество, организованное в 1660 году, является легендой в мире науки. Одним из его основателей был великий химик Роберт Бойль, впоследствии оно в течение 24 лет возглавлялось Исааком Ньютоном (1703–1727) ― факт, который трудно забыть, находясь там: посмертная маска Ньютона расположена на видном месте в витрине. Портреты Бойля и Ньютона смотрят вниз со стен. Такие исторические связи сами по себе придают встрече определенный вес.

Что действительно примечательно, столь мейнстримный орган так открыто признает проблемы с ортодоксальной неодарвинистской теорией. Хотя ведущие игнорировали теорию разумного замысла, отмахивались от нее или издевались над ней, то, что там происходило, прекрасно иллюстрирует замечание, сделанное нашим коллегой Стивеном Мейером, автором бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Сомнение Дарвина: Внезапное происхождение животной жизни и доказательство разумного замысла».

Доктор Мейер, обучавшийся философии науки в Кембриджском университете, провокационно пишет в прологе книги:

«Специальная литература по биологии в настоящее время изобилует работами биологов мирового класса, которые регулярно высказывают сомнения по поводу различных аспектов неодарвинистской теории и особенно ее главного постулата, а именно якобы творческой силы механизма естественного отбора и мутации».

«Тем не менее популярная защита теории продолжается, почти не признается растущее количество критических научных заключений о состоянии теории. Редко можно найти такую большую разницу между популярным восприятием теории и ее фактическим положением в соответствующей рецензируемой научной литературе».

Презентация одного из этих биологов мирового класса, австрийского эволюционного теоретика Герда Мюллера, которая открыла начало встречи в Королевском обществе, подчеркивает именно это утверждение Мейера. Доктор Мюллер открыл совещание обсуждением ряда фундаментальных «пояснительных дефицитов современного синтеза», т. е. неодарвинистской теории, представленной ныне в учебниках. По словам Мюллера, пока еще не решенные проблемы включают объяснение следующих фактов:

фенотипическая сложность (происхождение глаз, ушей, планов тела, т. е. анатомических и структурных особенностей живых существ);

фенотипическая новизна, т. е. происхождение новых форм на протяжении всей истории жизни (например, распространение млекопитающих около 66 миллионов лет назад, в котором мы видим, как главные отряды млекопитающих (такие как китообразные, рукокрылые, хищники) появляются в палеонтологической летописи, или даже более резкий Кембрийский взрыв, где основные планы животного тела появляются без более или менее видимых предков);

наконец, отсутствие плавности в переходах между различными типами, резкие разрывы в палеонтологической летописи

Как Мюллер объяснил в своей работе 2003 года «О происхождении органической формы», написанной совместно со Стюартом Ньюманом, хотя «неодарвинистская парадигма по-прежнему представляет собой центральную для объяснения эволюции, как показано в последних учебниках», она «не имеет никакой теории происхождения». Другими словами, у неодарвинистского механизма мутаций и естественного отбора не хватает творческого потенциала для создания новых анатомических особенностей и форм жизни, которые возникли в ходе ее истории. Но, отмечает Мюллер, неодарвинистскую теорию продолжают представлять общественности через учебники как каноническое понимание того, как возникли новые формы жизни. Это отражает именно то напряжение между предполагаемым и фактическим состоянием теории, о котором Мейер писал в «Сомнении Дарвина».

Тем не менее самый важный урок Королевского общества заключается не в оправдании утверждений, сделанных ранее нашими учеными, как бы это ни было приятно для нас, а скорее в определении текущей проблемы и состояния исследований в этой области. Участники конференции проделали отличную работу по определению проблемы, которую не смогла решить теория эволюции, но они предложили мало, если не сказать ничего из того, что помогло бы найти новые пути к снятию этих многолетних фундаментальных вопросов.

Большую часть конференции после речи Мюллера обсуждались другие предлагаемые эволюционные механизмы. Действительно, основные инициаторы встречи в Королевском обществе ― Мюллер, Джеймс Шапиро, Денис Нобл и Ева Яблонка ― известные биологам-эволюционистам как толпа приверженцев «третьего пути эволюции»: ни сторонники разумного замысла, ни ортодоксальные дарвинисты, ― предложили исправить пояснительный дефицит современного синтеза путем выявления иных эволюционных механизмов, кроме случайных мутаций и естественного отбора. Много споров на конференции концентрировалось вокруг вопроса о том, могут ли эти новые механизмы быть включены в основные рамки популяционной генетики неодарвинизма, таким образом делая возможным создание нового «расширенного» эволюционного синтеза, или же акцент на новые механизмы эволюционных изменений представляет собой радикальный и теоретически несоизмеримый разрыв с текущей теорией. Эта больше семантическая, или же классификационная, проблема скрывает гораздо более глубокий вопрос, чем любые другие, поднятые во время докладов: вопрос о происхождении подлинной фенотипической новизны, описанный Мюллером в его вступительной речи.

К концу третьего дня встречи для многих наших ученых и других присутствующих, с кем они говорили, казалось очевидным, что загадка происхождения новых особенностей жизни осталась нерешенной, – если, конечно, это дошло до всех. Как подытожил во время обсуждения известный немецкий палеонтолог, «Все элементы расширенного синтеза не могут предложить адекватного объяснения важнейших пояснительных дефицитов современного синтеза (неодарвинизма), которые были явно выделены во время первой речи Герда Мюллера на нашей встрече».

В «Сомнении Дарвина», например, Мейер подчеркнул очевидную важность генетических и других (т. е. эпигенетических) типов информации для создания новых фенотипических признаков и форм жизни. Новые механизмы, предлагаемые критиками неодарвинизма на конференции, ― рассматриваются ли они как часть расширенного неодарвинистского синтеза или в качестве основы принципиально новой теории эволюции ― не пытаются объяснить, каким образом может возникнуть информация, необходимая для создания подлинной новизны. Вместо этого обсуждались механизмы, которые производят в лучшем случае незначительные микроэволюционные трансформации, такие как изменения в окраске крыльев бабочек или знаменитый полиморфизм рыбы колюшки.

Кроме того, обсуждавшиеся механизмы: ниша строительства, фенотипическая пластичность, естественная генная инженерия и т. д. ― либо предполагают предварительное существование биологической информации, необходимой для создания новизны, либо вообще не рассматривают тайну происхождения этой информации (и морфологической новизны). (Кстати, не все рассматриваемые механизмы были новыми. Ниша строительства и фенотипическая пластичность известны уже долгое время.)

Сложное поведение животных, такое как постройка гнезд птицами или постройка плотины бобрами, ― примеры ниши строительства, где одни организмы показывают способность изменять свою среду способами, которые могут повлиять на адаптацию последующих поколений в этой среде. Еще один участник, не придерживающийся концепции ниши строительства, поднял на собрании вопрос о том, как способность к такому сложному поведению возникла в популяциях предков изначально, что должно было произойти, если натуралистическая эволюционная история правдива.

Скорее всего, эти сложные формы поведения приняли как некую данность, оставляя критический вопрос об их происхождении практически нетронутым. Хотя существует множество доказательств того, что животные могут учиться и передавать потомству новые варианты поведения (вороны в Японии, например, научились использовать автомобильный поток, чтобы колоть орехи), все такие свидетельства предполагают наличие определенных функциональных возможностей, позволяющих животным вести наблюдения, обучаться и т. п. Поэтому эволюционные доклады на тему теории ниши строительства постоянно сталкиваются с кирпичной стеной с подписью «Необходимые изначальные сложные функциональные возможности»: без нее, или за ней, просто не было бы ничего интересного.

Речь Джеймса Шапиро, безусловно, одна из самых интересных на конференции, подчеркнула эту трудность в ее фундаментальном виде. Шапиро представил увлекательные доказательства, противостоящие неодарвинизму, а именно неслучайный характер многих мутационных процессов ― процессов, которые позволяют организму реагировать на различные экологические проблемы и стрессы. Представленные им доказательства свидетельствуют о том, что многие организмы обладают своего рода запрограммированным адаптационным потенциалом, который Шапиро и другие описали как действующий в рамках «алгоритмического управления». Однако ни Шапиро, ни кто-либо еще на конференции не попытался объяснить, каким образом информация, присущая такому алгоритмическому контролю или запрограммированным возможностям, может возникнуть.

Этот же «объяснительный дефицит» был очевиден в ходе дискуссий о других механизмах, хотя мы не будем пытаться расписывать их здесь подробно. Мы хотели бы заострить внимание читателей на главах 15 и 16 «Сомнения Дарвина», где Мейер подчеркнул, что не только неодарвинизм, но и новые эволюционные механизмы (в том числе многие обсуждаемые на конференции) не могут решить вопрос о происхождении информации, необходимой для создания новизны.

В этих главах Мейером был рассмотрен ряд предлагаемых исправлений для современного синтеза. Он признал и назвал целый ряд преимуществ многих из этих предложений перед неодарвинизмом, но также подробно разъяснил, почему каждый из этих механизмов не дотягивает до адекватного объяснения происхождения биологической информации, необходимой для построения новых структур и форм животной жизни. Он процитировал палеонтолога Грэма Бадда, который отметил: «Когда люди размышляют об эволюции, они думают происхождение крыльев или выход на сушу… Но это то, о чем эволюционная теория мало что может нам рассказать».

На конференции Королевского общества прозвучало много увлекательных речей, в которых описывался ряд эволюционных механизмов, игнорируемых неодарвинистским истеблишментом. К сожалению, конференция запомнится (как обозначила в своем обзоре Сьюзен Мазур) неспособной предложить что-то новое. В частности, ничего, что могло бы помочь исправить основные «пояснительные дефициты» неодарвинистского синтеза: невозможность объяснить происхождение фенотипической новизны и особенно генетической и эпигенетической информации, необходимой для ее производства.

Эти проблемы, о которых эволюционная теория мало что способна рассказать, по нашему мнению, приглашают ученых рассмотреть альтернативу ― разумный замысел.

Авторы: Доктор Пол Нельсон и Дэвид Клингхоффер, старшие сотрудники Центра науки и культуры Института открытия (Discovery Institute’s Center for Science & Culture).

Автор перевода: Михаил Сугойдь

Дарвин — невольно «креационист»

Джейсон Лисли, доктор наук

Подобно всем эволюционистам, для того, чтобы оспаривать истинность Библии, Дарвин должен был сначала предположить истинность Библии.

Эволюционисты часто пытаются использовать экспериментальную науку — данные полученные в области биологии, палеонтологии, геологии или даже астрономии, для того чтобы подтвердить свою теорию. Но в действительности интересно то, что они основывают все свои аргументы на принципах, которые в конечном итоге исходят из теории библейского сотворения! Это может звучать странно, но эволюционисты должны сначала невольно допустить истинность сотворения для того, чтобы потом его оспаривать. Это означает, что Чарльз Дарвин был (в некотором смысле) «креационистом». Все эволюционисты должны заимствовать принципы библейского сотворения, чтобы заниматься наукой (хотя они и отрицают это). И вот почему:

Библия предоставляет основание для упорядоченной вселенной

Чтобы заниматься наукой, некоторые вещи должны быть истинными. Вселенная должна быть логичной и иметь определенную организованную структуру. Более того, человеческий разум должен быть способен рационально мыслить — т.е. рассматривать альтернативы, а затем делать лучший выбор. Но если бы эволюция была истинной, тогда у нас не было бы никаких причин/оснований иметь все это. Если бы этот мир был не более чем результатом космической случайности, а наши умы — не более чем преобразованной болотной тиной, то почему бы они обладали способностью понимать вселенную?

С другой стороны, библейский креационист имеет все основания возможности и обоснованности научного поиска. Библия учит нас тому, что Бог сотворил вселенную и человеческий разум, так что мы ожидали бы, что эти две вещи не будут «расходиться». Более того, поскольку Бог наделил Адама ответственностью за творение, разумно полагать, что Он дал Адаму и способность понимать мир природы.

Библия – основание для логики

Само по себе логическое мышление имеет смысл только в рамках библейского мировоззрения. Для того чтобы логично о чем-то размышлять, мы должны использовать законы логики. Но если вселенная – это всего лишь материя в движении (как считают многие эволюционисты), законов логики не существовало бы, так как законы логики состоят из материи. Законы логики — это «правила», которые помогают нам отличать правильную форму мышления от неправильной. Но если вселенная имеет эволюционное происхождение, почему должен существовать стандарт мышления и кто его устанавливает? Как мы в действительности можем знать наверняка, каковы законы логики?

А вот с позиции мировоззрения библейского креационизма законы логики очень даже логичны. Они отображают мышление Бога, который Своей силой поддерживает всю вселенную. Бог является стандартом правильного мышления, так как вся истина в Нем. Мы можем знать законы логики потому, что Бог сотворил нас по Своему образу и открыл нам в Своем Слове некоторые Свои мысли. Мы можем надеяться на то, что законы логики универсально истинны и никогда не меняются потому, что они исходят из природы Бога. Так что когда эволюционисты, как например Чарльз Дарвин, пытаются использовать науку и логику, они раскрывают тот факт, что в глубине души они знают Бога сотворения.

Правила поведения имеют смысл благодаря Библии

Эволюционисты верят в моральный кодекс: стандарт того, как мы должны мыслить и вести себя. Но сама идея морального кодекса уходит корнями в библейское сотворение. Так как нас сотворил Бог, Он имеет право устанавливать правила поведения. На самом деле Библия говорит нам, что закон записан в наших сердцах. Однако если люди – это всего лишь набор сложных химических веществ, а наши решения – химические реакции, то люди не делали бы какого-либо разумного выбора в том, что они делают. Если бы мы не были сотворены Богом, то любой моральный кодекс был бы не более чем произвольной точкой зрения.

Это не означает, что эволюционисты не поступают нравственно, но те, кто отрицает библейское сотворение, не имеют основания для своей нравственности. Так что когда эволюционисты говорят нам, как поступать или как думать, они ведут себя так, словно они верят в сотворение. Их действия показывают, что они принимают объективный моральный кодекс, даже, несмотря на то, что в своем открытом мировоззрении они не имеют для него основания.

Тот факт, что эволюционисты верят в науку, здравый смысл и нравственность не согласуется с их открытой верой в эволюцию. Это показывает, что в глубине сердца они в действительности знают Бога, чье Слово они поддают атакам, несмотря на то, что вслух они отрицают это. Они «подавляют» истину, как говорится в Писании (Римлянам 1:18–25).

От Дарвина до Докинза, все эволюционисты основываются на скрытом знании Бога сотворения — о чем свидетельствует их наука, логика и нравственность. В результате того что они отказались прославлять Бога и благодарить Его, они осуетились в своем умствовании (Римлянам 1:21).

Идея эволюции от клетки до человека является одним из примеров подобного помрачения человека. Но люди не могут постоянно думать и поступать разумно, имея такое несерьезное мышление. В своих попытках построить аргументы против библейского сотворения, эволюционисты должны невольно основываться на концепции, которые могут исходить только из идеи библейского сотворения.

Все знания — во Христе (Колоссянам 2:3). Поэтому всякий, кто хочет быть последовательно разумным и научным, должен сначала подчиниться Ему (Притчи 1:7). Христиане, которые понимают и основываются на эту истину, имеют в руках мощный инструмент для защиты Христианской веры и для донесения Евангелия до неспасенных людей.

В следующий раз, когда кто-то попытается порицать библейский взгляд на происхождение вселенной и всего сущего в ней с помощью аргументов биологии и других наук, просто напомните ему, что научные аргументы имеют смысл только тогда, когда реальность понимается с библейской точки зрения, начиная с сотворения. Имея на вооружении такой эффективный апологетический метод, вы можете показать, что для логичного оспаривания библейского сотворения все эволюционисты должны, в действительности, допускать, что сотворение истинно.

Если вы начнете вашу дискуссию с авторитетности Писания, вы «построите дом свой на камне» (Матфея 7:24–29).

Джейсон Лисли получил степень доктора наук в области астрофизики в университете Колорадо в г. Боулдер. Являясь одним из нескольких астрофизиков-креационистов, которые занимаются сегодня исследованиями, он работает в новом исследовательском центре миссии Ответы Бытия. Он также является автором и организатором выставок, которые проходят в планетарии музея креационизма.

Дарвин был неправ

В чем современная наука уточнила идеи из «Происхождения видов»

«Теория эволюции» и «теория Дарвина» звучат для нас как синонимы, но с момента выхода главной дарвиновской книги — «Происхождение видов» — прошло уже 160 лет. Неужели с тех пор эволюционная теория не изменилась и ученые не узнали ничего нового? Виктория Скобеева, научный сотрудник кафедры эволюционной теории биологического факультета МГУ имени Ломоносова, по просьбе N + 1 перечислила пять положений дарвиновской теории, которые наука скорректировала за прошедшие полтора столетия.

Начнем с того, что Дарвин не был единственным первооткрывателем эволюции и естественного отбора: подобные идеи высказывали многие его современники и предшественники.

Английский зоолог Эдвард Блит говорил о жесткой конкуренции в природной среде, ведущей к гибели менее приспособленных особей. Идея отбора была сформулирована в книге английского лесовода Патрика Мэттью «Строевой корабельных лес и древонасаждение». Маттиас Шлейден и Теодор Шванн создали клеточную теорию, доказывающую единство всех живых организмов. Открытия Карла Бэра показали, что зародыши позвоночных животных сходны между собой, а это также говорило о единстве всего живого.

На этом фоне кто-то рано или поздно должен был прийти к мысли о естественном происхождении адаптаций живых организмов к условиям окружающей среды. В XIX веке сразу трое ученых — сам Дарвин, Альфред Уоллес и Герберт Спенсер — независимо друг от друга разработали собственные эволюционные теории, но Дарвин, в отличие от предшественников, сумел объяснить, как именно действует вырабатывающий эти адаптации механизм. Он назвал этот механизм естественным отбором.

Общественное мнение встретило книгу «Происхождение видов» с восторгом. Описав действие естественного отбора и объяснив, как он работает, Дарвин ответил на давний вопрос о достижении органической целесообразности. Еще Фома Аквинский в XIII веке использовал целесообразность строения живых организмов как доказательство бытия Божьего. Теперь Дарвин дал этому явлению естественное объяснение.

Этот принцип, в силу которого каждая слабая вариация сохраняется, если она полезна, я назвал термином «Естественный отбор», для того чтобы указать этим на его отношение к отбору, производимому человеком. Но выражение, часто употребляемое м-ром Хербертом Спенсером — «Переживание наиболее приспособленного», более точно, а иногда и одинаково удобно. Мы видели, что посредством отбора человек достигает великих результатов и может приспособлять органические существа на пользу самому себе через кумуляцию незначительных, но полезных вариаций, доставляемых ему рукой Природы. Но естественный отбор, как мы увидим дальше, — сила, постоянно готовая действовать и столь же неизмеримо превосходящая слабые усилия человека, как произведения природы превосходят произведения Искусства.

Чарлз Дарвин, «Происхождение видов путем естественного отбора», рус. перевод К. Тимирязева

Тем не менее, не все положения этой замечательной книги прошли проверку временем. Ниже мы перечислим пять идей Дарвина, которые, при всей их плодотворности, современная наука считает устаревшими, и покажем, как именно они были развиты в рамках современной эволюционной теории.

Роль изоляции
Основное достижение Дарвина, сохранившее значение до настоящего времени, — это описание естественного отбора как механизма, обеспечивающего приспособленность организмов к окружающей среде и их морфологическое разнообразие. Но Дарвин полагал, что для возникновения различий между двумя родственными формами достаточно, чтобы формы с уклоняющимися признаками были лучше приспособлены, чем формы со средними значениями признаков. Со временем, полагал Дарвин, уклоняющиеся формы дадут начало новым видам.

Только те вариации, которые так или иначе полезны, сохраняются или подвергаются естественному отбору. Здесь обнаружит свое важное значение принцип полезности, выведенный из дивергенции признака, так как естественным отбором будут сохраняться и кумулироваться вариации наиболее различающиеся или наиболее дивергентные.

«Происхождение видов»

Современная эволюционная теория считает отбор необходимым, но не достаточным условием для появления новых видов. Чтобы уклоняющиеся формы дали начало новым видам, между ними должен прекратиться обмен генами, то есть так или иначе должны сложиться условия изоляции, препятствующей скрещиванию.

Изоляция может быть любой — уклоняющиеся формы могут размножаться в разных местах, в разное время, на различных кормовых растениях — годится любое ограничение на обмен генами между формами. Если такого ограничения нет, тогда формируется полиморфизм, или несколько различающихся морф внутри одного вида, как у африканской бабочки Papilio Dardanus (русское название «парусник Дардан» или «африканский махаон»).

Самки этих бабочек подражают окраске несъедобных видов, причем в каждой местности парусник Дардан имитирует одну из несъедобных бабочек, которые водятся именно в этой местности. Самцы парусника не подражают окраске других видов и скрещиваются с самками вне зависимости от их внешнего вида. В результате самки парусника очень разнообразны, но парусники остаются единым видом, просто со многими цветовыми вариациями.

Нейтральные признаки

В «Происхождении видов» Дарвин не придавал особого значения «не полезным и не вредным признакам».

Вариации бесполезные и безвредные не подвергаются действию естественного отбора; они сохраняются как колеблющийся элемент, как это наблюдается у некоторых полиморфных видов, либо же, в конце концов, закрепляются в зависимости от природы организма и свойств окружающих условий.

«Происхождение видов»

Важным дополнением к разработанной Дарвином теории стало понятие «нейтральные признаки», введенное Мотоо Кимурой. Кимура показал, что в популяциях существует большое количество изменчивости, поддерживаемой просто потому, что ее «не видит» естественный отбор. Например, особи с различными аллелями изоферментов не отличаются друг от друга по приспособленности.

Изучая скорость движения белков в электрическом поле методом электрофореза, ученые обнаружили, что в популяциях существует большое количество вариантов одного и того же фермента, отличающихся только подвижностью в геле, погруженном в раствор электролита.

Средняя гетерозиготность в популяциях по оценкам, полученным из этих экспериментов, достигает 12 процентов, и около трети ферментов имеют такие варианты. Чтобы такой полиморфизм в популяциях поддерживался благодаря действию естественного отбора, численность этих популяций должна превышать все разумные пределы.

Теория нейтральности не только позволила объяснить наличие большой изменчивости на уровне последовательностей ДНК и белков, но и дала исследователям инструмент, позволяющий по уменьшению в определенных районах генома количества нейтральных мутаций делать выводы о возможном действии отбора на эти районы.

Концепция вида

Дарвин не уделял большого внимания проблеме различения видов. Он сосредоточился на наличии переходных форм, разновидностей между видами.

Географические расы, или подвиды, представляют локальные формы, вполне определенные и изолированные; но так как они не различаются сильно заметными или важными признаками, то не существует другого критерия, кроме личного мнения, чтобы решить, какие из них признавать за виды и какие — за разновидности.

«Происхождение видов»

Синтетическая теория эволюции, объединившая знания генетиков и эволюционистов, позволила и создать непротиворечивую концепцию вида (мы называем ее биологической), и объяснить механизм образования новых видов путем формирования репродуктивной изоляции.

Биологическая концепция вида, созданная, в первую очередь, трудами Феодосия Добржанского, Джулиана Хаксли, Эрнста Майра, определяет вид как систему популяций, скрещивающихся между собой. Различия между видами возникают в результате прекращения обмена генами между популяциями, из которых состоят эти виды.

Наследственность и генетика

Полностью изменилась со времен Дарвина теория наследственности.

Гениальность Дарвина проявилась в том, что он объяснил видообразование действием естественного отбора, еще очень мало зная про механизмы наследственности. Разработанная Дарвином теория пангенезиса была очень уязвима для критики.

Ряд выводов Дарвина оказались верны, например такие: «При оплодотворении происходит объединение наследственных зачатков обоих родителей» и «все клетки организма содержат полный набор наследственных зачатков (вывод, сделанный на основе фактов регенерации растений из небольших фрагментов)».

Но были выводы и неверные, например: «Наследственные зачатки в соматических клетках изменяются под воздействием внешних условий» и «соматические клетки «делегируют» свои наследственные зачатки в половые клетки».

Синтетическая теория эволюции, оформившаяся в работе Добржанского «Genetics and the Origin of Species» (1937), позволила объяснить действие естественного отбора на организмы с позиций не только теории эволюции, но и генетики.

Современная теория естественного отбора, позволяющая нам находить те участки генома, на которые действовал естественный отбор, и использовать эти знания для создания новых сортов растений и пород животных, сохраняет дарвиновский подход к объяснению приспособленности организмов к окружающей среде, но использует те знания и концепции, которые были выработаны уже после Дарвина.

Единый механизм отбора

Другим важным дополнением к теории Дарвина стала эволюционная биология развития — «эво-дево» (evo-devo — от evolutionary development of biology), бурно развивающаяся в последние годы.

Дарвин рассматривал зародышевое развитие животных в самом общем виде.

Существенные изменения у зародыша или личинки повлекут, вероятно, за собой перемены в строении у взрослого животного.

«Происхождение видов»

Большое количество данных о генетической регуляции развития самых разных видов животных, полученное с тех пор, позволили исследователям приблизиться к пониманию соотношения между устойчивостью путей развития и возможностью их изменения, что дало возможность подойти к решению вечной проблемы теории эволюции — проблемы возникновения новых признаков.

Так, изучая генетическую регуляцию развития мухи-дрозофилы, ученые обнаружили, что гены личинки экспрессируются в определенном порядке от головы к хвосту, причем оказалось, что в хромосоме эти гены лежали в том же самом порядке.

Эти гены получили название HOX — от сокращенного homeobox, они кодируют транскрипционные факторы — белки, взаимодействующие с ДНК и регулирующие транскрипцию других генов. Транскрипционные факторы оказались очень схожими у далеких видов животных.

У дрозофилы эти гены были открыты благодаря их мутациям, приводящим к появлению на месте какой-либо структуры не бесформенной массы, а другой структуры. Например, мутации в гене antennapedia приводят к появлению на месте антенны ног и наоборот — антенн на месте ног, а мутации в гене ultrabithorax — к появлению у дрозофилы дополнительной пары крыльев.

Такие мутации называют гомеозисными, они есть и у человека, правда, не в таком количестве, как у дрозофилы. У человека можно иногда видеть на томограммах дополнительные шейные ребра, это тоже проявления нарушения идентичности позвонков, определяемой HOX-генами. Клинического значения это состояние обычно не имеет, за исключением случаев, когда такие ребра мешают кровообращению и вызывают головные боли.

У абсолютного большинства других организмов, от медузы до млекопитающих, HOX-гены тоже присутствуют и также участвуют в регуляции пространственного расположения частей тела. Мало того, их последовательность очень похожа у далеких друг от друга организмов, что дает нам возможность сравнивать, казалось бы, несравнимые планы строения и исследовать механизмы эволюционного возникновения очень сложных органов.

Например, процесс возникновения такой сложной структуры, как глаз, был детально изучен в ряду от одноклеточных динофлагеллят до позвоночных. Оказалось, что можно построить ряд непрерывного усложнения органа зрения, позволяющий понять последовательность его возникновения и постепенного усложнения. Ключевые гены-регуляторы, такие как Pax6, сохраняют свое функцию определения места, где будет развиваться глаз, в ряду от медузы до человека.

Неожиданным следствием развития эво-дево оказалось подтверждение правоты Дарвина, считавшего естественный отбор единым механизмом, обеспечивающим возникновение как небольших группировок — разновидностей и видов, так и больших — классов и даже типов.

В современной терминологии это называется единством механизмов микро— и макроэволюции. Такие крупные эволюционные изменения, как появление новых форм строения тела, не требуют для своего возникновения никаких специальных механизмов типа появления «перспективных монстров», описанных Рихардом Гольдшмитом.

Например, сделанный 540 миллионов лет назад организмами-предками выбор в пользу способа организации тела, подходящего для более эффективного питания, с тех пор влияет на жизнь всех их потомков.

За последние 160 лет теория эволюции Дарвина была существенно исправлена или дополнена. Но ее краеугольный камень — концепция естественного отбора — никуда не делся и по-прежнему служит фундаментом для всего здания современной биологии. И по-прежнему остаются верными слова Феодосия Добржанского: «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции».

Виктория Скобеева

Оригинал

ДАРВИНА — ФАУЛЕРА МЕТОД

Смотреть что такое «ДАРВИНА — ФАУЛЕРА МЕТОД» в других словарях:

• МЕТОД — (от греч. methodos путь, способ исследования, обучения, изложения) совокупность приемов и операций познания и практической деятельности; способ достижения определенных результатов в познании и практике. Применение того или иного М. определяется… … Философская энциклопедия

• МЕТОД СИНТЕЗА ОПТИМАЛЬНЫХ ФОРМ — – метод поиска оптимальных форм элементов технических систем с помощью компьютера. Основная идея метода заключается в моделировании эволюции форм живых организмов позакону Дарвина. Суть данного метода состоит в том, что некоторая исходная … Философия науки и техники: тематический словарь

• Палеонтологический метод — метод определения относительного возраста осадочных толщ земной коры по сохранившимся в них ископаемым остаткам организмов. Используется для решения задач стратиграфии (См. Стратиграфия). Основоположник метода английский инженер У. Смит… … Большая советская энциклопедия

• ЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ — метод воспроизведения в мышлении сложного развивающегося (развивавшегося в прошлом) объекта (органического целого, системы) в форме историч. теории. Наряду с историч. методом, воспроизводящим тот же объект в виде истории системы, Л. м. и.… … Философская энциклопедия

• ГЕНЕТИЧЕСКИЙ МЕТОД — метод науч. познания, исследующий возникновение, происхождение и становление развивающихся явлений. Г. м. предполагает анализ некоторого исходного состояния объекта и выведение из него последующих состояний. Попытки осмысления… … Философская энциклопедия

• Фрейдизм — Статьи на тему Психоанализ Концепции Метапсихология Психосексуальное развитие Психосоциальное развитие Сознание • Предсознание Бессознательное Психический аппарат Оно • Я • Сверх Я Либидо • Вытеснение Анализ сновидений Защитный механизм Перенос • … Википедия

• БИОЛОГИЯ — БИОЛОГИЯ. Содержание: I. История биологии………….. 424 Витализм и машинизм. Возникновение эмпирических наук в XVI XVIII вв. Возникновение и развитие эволюционной теории. Развитие физиологии в XIX в. Развитие клеточного учения. Итоги XIX века … Большая медицинская энциклопедия

• Медицина — I Медицина Медицина система научных знаний и практической деятельности, целями которой являются укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека. Для выполнения этих задач М. изучает строение и… … Медицинская энциклопедия

• ДАРВИНИЗМ — ДАРВИНИЗМ, учение Ч. Дарвина о происхождении органического мира, в том числе и человека, из более простых форм путем медленного развития. Доказательства эволюции. В доказательство своей точки зрения Д. выдвинул такое огромное количество данных,… … Большая медицинская энциклопедия

• Методы домарксистского литературоведения — I. Метод и мировоззрение. II. Проблемы историографии домарксистского литературоведения. III. Краткий обзор основных течений домарксистского литературоведения. 1. Филологическое изучение памятников слова. 2. Эстетический догматизм (Буало, Готтшед … Литературная энциклопедия

• Тимирязев, Климент Аркадьевич — профессор Московского университета; род. в Петербурге в 1843 г. Первоначальное образование получил дома. В 1861 г. поступил в Петербургский унив. на камеральный факультет, потом перешел на физико математический, курс которого окончил в 1866 г. со … Большая биографическая энциклопедия

Оглавление

29 января 1839 года Чарлз Дарвин женился на своей кузине, Эмме Вэджвуд. Церемония бракосочетания была проведена в традициях Англиканской церкви и в соответствии с унитарианскими традициями. Сначала пара жила на Gower Street в Лондоне, затем 17 сентября 1842 года, переехала в Даун (графство Кент). У Дарвинов было десять детей, трое из которых умерли в раннем возрасте. Многие из детей и внуков сами достигли значительных успехов.
• Уильям Эразм Дарвин (англ. William Erasmus Darwin) (27 декабря 1839 — 8 сентября 1914);
• Энни Элизабет Дарвин (англ. Anne Elizabeth Darwin) (2 марта 1841 — 23 апреля 1851)
• Мэри Элинор Дарвин (англ. Mary Eleanor Darwin) (23 сентября 1842 — 16 октября 1842)
• Генриетта Эмма «Этти» Дарвин (англ. Henrietta Emma «Etty» Darwin) (25 сентября 1843 — 17 декабря 1929)
• Джордж Говард Дарвин (англ. George Howard Darwin) (9 июля 1845 — 7 декабря 1912)
• Элизабет «Бесси» Дарвин (англ. Elizabeth «Bessy» Darwin) (8 июля 1847–1926)
• Фрэнсис Дарвин (англ. Francis Darwin) (16 августа 1848 — 19 сентября 1925)
• Леонард Дарвин (англ. Leonard Darwin) (15 января 1850 — 26 марта 1943)
• Гораций Дарвин (13 мая 1851 — 29 сентября 1928)
• Чарлз Уоринг Дарвин (англ. Charles Waring Darwin) (6 декабря 1856 — 28 июня 1858)
Некоторые из детей были болезненны или слабы, и Чарлз Дарвин боялся, что причина этого в их родственной близости с Эммой, что было отражено в его работах по болезненности потомков от близкородственного скрещивания и преимуществах далёких скрещиваний.