Русская Православная Церковь

Савватий, епископ Тарский и Тюкалинский (Загребельный Сергей Николаевич)

Дата рождения: 5 августа 1967 г.

Дата хиротонии: 21 июля 2012 г. Дата пострига: 31 декабря 2002 г. День ангела: 10 октября

Страна: Россия Биография:

Родился 5 августа 1967 г. в с. Сосновское Таврического р-на Омской обл.

В 1974 г. переехал в с. Новомосковка Омского р-на Омской обл., где поступил в школу. В 1982 г. перешел в Сибирскую среднюю школу, которую закончил в 1984 г. и поступил в Омское высшее общевойсковое дважды краснознаменное командное училище. В 1988 г. закончил училище с присвоением звания лейтенанта и распределен на службу в Печенгский военкомат Мурманской обл.

В 1990 г. окончил курсы Генерального штаба. Принял крещение. В 1993 г. переведен в Новосибирскую обл. в раб. пос. Чистоозерное на должность заместителя райвоенкома.

В 1994 г. с целью восстановления церкви в с. Покровка обратился за советом к митрополиту Омскому и Тарскому Феодосию; по благословению владыки начал алтарничать. В 1995 г. переведен на военную службу в Омскую обл. в Тарский военкомат.

4 ноября 1995 г. рукоположен в сан диакона, 5 ноября — в сан иерея.

1 июля 1996 г. уволен в запас, назначен благочинным Усть-Ишимского округа Омской епархии и настоятелем Никольского храма с. Усть-Ишим Омской обл. с послушанием восстанавливать деревянный храм св. Василия Блаженного в с. Вятка. Выступил организатором проведения образовательных конференций в помощь преподавателям Основ православной культуры, межрайонного фестиваля народного духовного творчества и детского лагеря «Милосердие».

В 1999 г. в связи с назначением в с. Усть-Ишим второго священника получил благословение на переселение в с. Вятку для устройства монастырской общины. 31 декабря 2002 г. пострижен в монашество. Весной 2005 г., после того как Вятская община была присоединена к Никольскому монастырю с. Большекулачье, назначен на должность настоятеля этой обители.

В 2006 г. закончил Тобольскую духовную семинарию.

На Пасху 2007 г. Святейшим Патриархом Алексием II возведен в сан игумена.

Решением Священного Синода от 6 июня 2012 г. (журнал № 45) избран епископом Тарским и Тюкалинским.

В июне 2012 г. возведен в сан архимандрита.

Наречен во епископа 6 июля 2012 г. в храме Всех святых, в земле Российской просиявших, Патриаршей резиденции в Даниловом монастыре в Москве. Хиротонисан 21 июля за Божественной литургией в Богоявленском кафедральном соборе г. Москвы. Богослужения возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Образование:

1988 г. — Омское высшее общевойсковое командное училище.

2006 г. — Тобольская духовная семинария.

Епархия: Тарская епархия (Правящий архиерей)

Вежливый наказ

Понятие о вежливости, казалось бы, является светским, однако в последнее время о нем стали говорить и в церковных кругах. Современный российский философ Олег Генисаретский обозначил вежливость как «прикладное благочестие, умение увидеть образ Бога в каждом встречном и почтить его». Теперь об учтивом поведении высказался Савватий, глава Тарской епархии Омской митрополии. Священнослужитель посетовал на то, что вежливость и участие — это то, чего часто не хватает продавцам церковных лавок и другим работникам храмов, и предложил организовать для них курсы, на которых обучают этому нехитрому мирскому навыку. Также 45-летний епископ, нареченный в сан в июле этого года, намерен обучить храмовых работников церковным традициям, чтобы они могли квалифицированно отвечать на вопросы прихожан. Подобное желание Савватия выстроить четкие отношения между сотрудниками церкви и паствой вполне объяснимо, если учесть, что глава епархии — выходец из военной среды. В Советское время Савватий — в миру Сергей Загребельный дослужился до лейтенанта, окончил курсы Генштаба, и уже в новой России работал заместителем райвоенкома в Новосибирской области. Как бы то ни было, его реформаторские изыскания, направленные на то, чтобы храм не был местом для пустых конфликтов, заслуживают уважения.

Сергей Мельников

Епископ Тарский Савватий: тунеядцев среди украинских беженцев я не встречал

В феврале-марте Омскую область накрыла новая волна жителей Юго-Востока Украины — приехали более 50 человек. К этому времени в Тарской епархии накопили немалый опыт помощи беженцам

В феврале-марте Омскую область накрыла новая волна жителей Юго-Востока Украины — приехали более 50 человек. К этому времени в Тарской епархии накопили немалый опыт помощи беженцам.

Епископ Тарский Савватий Фото с сайта tara-eparhiya.ru

«Бог приготовил украинцам дом»

В Тарской епархии всего 25 священников, которые окормляют 50 приходов. Здесь никогда не было планов строить приют для беженцев.

— У нас в епархии опустел детский дом — это хорошо, ребят разобрали по семьям. Пустовали два трехэтажных здания на 5 тыс. кв. метров, уже собирались снимать их с охраны, хотя понимали, что в Сибири всё быстро развалится, если не использовать. Тогда бывший детский дом предложили епархии. А у меня недаром фамилия Загребельный — дом мы взяли. Решили там сделать детский лагерь и с Божией помощью отремонтировали первое здание на 150 детей, — рассказывает епископ Тарский Савватий.

Только потом в епархии поняли, что закрытие детдома и передача здания были Божиим приготовлением, чтобы помочь беженцам. Потому что сразу после окончания первой смены в детском лагере представителей епархии вызвали в отделение министерства труда и соцзащиты и сказали, что через два дня в Таре будет 100 беженцев из Украины.

— Отказываться мы не стали. Я представил, что творится в душе у беженцев: полная неизвестность впереди, Сибирь кругом, за первый день после их приезда, а это было 26 августа, выпало больше снега (!), чем в их родном Донецке за всю зиму. Они были в шоке. Как им устроить жизнь? Большинство уже не связывают свою судьбу с Украиной, но люди в растерянности. Будущее неизвестно, прошлое ранит душу, работы нет.

Я понимал, что просто поить и кормить их, оставив наедине со своими мыслями, будет мало. Душа у человека на месте, по слову преподобного Сергия Радонежского, когда он целеустремлен: или молится, или читает, или работает, или спит. Пятого не дано. От праздности душа разрушается, — рассказывает владыка Савватий.

Тарская епархия — самая большая по территории в составе Омской митрополии, однако здесь менее 30 священников. Центр епархии — основанный еще в XVI веке на левом берегу Иртыша город Тара с населением около 28 тысяч человек, единственным театром и местной газетой. Спасский кафедральный собор в Таре уцелел как памятник сибирского барокко, это первое каменное здание на территории современной Омской области. Сюда же в храм с осени 2014 года люди понесли помощь беженцам с Юго-Востока Украины. В Тарской епархии был организован пункт временного размещения, где одновременно могут жить 100 беженцев.

Спасский кафедральный собор в Таре — памятник сибирского барокко Фото с сайта spass-sobor.ru

Помощь духовная

— Мы действовали с деликатностью. Не все беженцы были воцерковлены, один даже оказался язычником, показывал наколку, что он какой-то жрец-родновер. Но он пошумел-пошумел – и стал жить в нашем церковном учреждении, — улыбается епископ Савватий.

Хотя в епархии надеялись, что украинцы окажутся в основном верующими, в один из первых дней после их приезда на вечернюю службу, которую епископ Савватий совершал при ПВР, пришли человек 20 из ста. Перед помазанием владыка обернулся— а никого уже не было: приблизилось время ужина.

Из ста человек набралось 4-5 постоянных прихожан. На беседы с епископом или священниками собиралось по 40человек.

— Они слушали, как дети: потребность в духовности очень большая. Может, у нас не хватало сил и ресурсов, чтобы как следует им помочь, но, как говорил один святитель, сначала нужно людей полюбить, потом — чтобы они тебя полюбили, а уж потом нести им слово Божие, — рассказывает епископ Савватий.

Помощь душевная

26 августа переселенцы с Юго-Востока Украины приехали в Тару, а 2 сентября силами самих же украинцев уже провели концерт – поздравили детей с началом учебного года.

— Беженцы потом благодарили, говорили: вы нас объединили и примирили, — вспоминает владыка Савватий. — У них ведь уже возникали трения, как и в любом общежитии: очередь к стиральным машинкам, в ванную и т.п. А тут вместе порадовались, порепетировали выступления детей — и объединились. Это был душевный аспект помощи.

Детей сразу постарались занять учебой, кружками. Беженцев знакомили с культурой и природой Сибири, с музеями, с историей, чтобы они полюбили суровый край. Организовали четыре кружка для детей по рукоделию, два кружка для взрослых, поставили швейные машины – беженцы сами шили себе одежду, ведь многие приехали в Сибирь в шортах и тапочках.

Среди беженцев был один певец (по профессии этот человек — шахтер, но уже в Донецке он выступал на сцене). Благодаря ему в Тарском ПВР создали ансамбль «Криница» и ездили с ним по пунктам временного размещения, так что украинцы своим же соотечественника-беженцам давали концерты. В епархии это тоже воспринимали как помощь.

Бюджетные средства оказалось нельзя тратить на психологическую помощь (хотя изначально не было прописано, на что можно их расходовать). Сами же беженцы говорили, что в первые дни у них было придавленное состояние. Духовную помощь оказывали священники.

— Судя по всему, мы с этим справлялись. Никто нам оценки не ставил, но к нам стали отправлять тех, у кого случаи посложнее — склонных к жалобам, конфликтных людей. Значит, понимали, что мы справимся, — констатирует епископ Савватий.

Епископ Савватий поздравляет беженцев с Рождеством Фото с сайта tara-eparhiya.ru

Помощь телу

Конечно, на голодный желудок концерты и даже духовные беседы не порадовали бы. С телесными аспектами помощи помогал бюджет: организованный Тарской епархией центр стал официальным пунктом временного размещения, на содержание его жителей государство перечисляло по 800 рублей в сутки на человека. Религиозная организация — епархия — финансироваться государством не может, но ПВР существует на базе АНО «Детский спортивно-оздоровительный духовно-патриотический центр развития детей и молодежи «Застава Ермака». Это светская автономная некоммерческая организация.

В епархии также организовали снабжение вещами.

— Люди приносили вещи на склад, а заведовать складом стали три человека — выбранные из числа тех же беженцев. Сначала они каждую неделю новых троих выбирали, — смеется епископ Тарский Савватий, — а потом установился порядок. У них обостренное чувство справедливости — их и контролировать не надо было, они сами кого хочешь выведут на чистую воду.

Из 151 человека из первой волны беженцев, кто прошел через ПВР в Таре, 26 семей – около 80 человек – подали документы в программу содействия переселению соотечественников. В таком случае они получают около 12 тысяч рублей на каждого члена семьи.

Бывают ли среди беженцев лодыри

— Беженцы, конечно, не идеальны, — признает епископ Тарский Савватий. — Они южные люди — очень эмоциональны. Если уж благодарят — то до слез, если уж жалуются — то на всё, даже на то, что на завтрак все продукты молочные. Но они выговорились — и им уже полегчало, они уже и не просят, чтобы ты что-то предпринял. При этом все они очень трудолюбивы. Дома они создавали свое семейное благополучие, заботились о детях, и вдруг у них все сломалось, работы не стало. Они же не монахи, Иисусову молитву творить не будут. С лодырями и тунеядцами я не встречался — если уж они устраивались на работу, их там только хвалили.

Недовольство, что беженцы якобы ленивы, иногда высказывали местные жители. Действительно, говорят в Таре, они не хотели идти на работу за 7-8 тысяч. Однако если беженец — отец семейства, у него жена и двое детей, ему надо заработать на прокорм четверых, то есть идти на работу на 12 тысяч ему никакого смысла нет. А зарплат по 30 тысяч, которые ему нужны на семью, нет во всем регионе, даже официально средняя зарплата по региону — 15 тысяч (реально — около 10 тысяч). К тому же если многодетный сибиряк найдет работу, например, на 20 тысяч, ему уже не надо с нуля начинать быт, чаще всего он уже запасся и домашними заготовками. Поэтому беженцам трудно было решиться выйти на малооплачиваемую работу.

Жизнь после ПВР

По закону беженцы должны покидать пункт временного размещения через три месяца и дальше определять свою судьбу самостоятельно. В Сибири южанам сложно: тут нужно не только работать и снимать жилье, но топить печь, покупать дрова. Например, одна беженка с тремя детьми была из Союза композиторов Украины. Ее взяли на работу в местный драматический театр.

— Мы нашли ей домик и привезли дрова — да, сырые, ведь зима была, а мы беженцев не ждали, год назад дрова для них не покололи и не высушили… — рассказывает епископ Савватий. — На Украине они топят сибирским газом, а в Сибири мы их научили топить сырыми дровами. Я даже пугал, что сам буду ходить и учить дрова складывать.

Для тех, кто покидал ПВР, создали центр добровольческой помощи и социальной поддержки. 26 августа 2000 человек — первую партию беженцев — одновременно привезли в Сибирь, а 26 ноября у всех трудоспособных одновременно истек срок, когда они могли жить в ПВР. Из 32 ПВР в Омской области осталось тогда четыре (в сохраненный ПВР в Таре привезли многодетных, инвалидов и пенсионеров).

— Мы со страхом ждали, когда кончатся три месяца: понимали, что никого на мороз выгнать не сможем. Но они как-то и сами все разъехались, — говорит епископ Савватий. — Конечно, всем живется тяжело, но один устроился директором клуба, другие еще кем-то. В сам пункт временного размещения мы трудоустроили тех же беженцев — с ними трудновато из-за их эмоциональности, но это и им помощь, и нам сотрудники. Вахтерами у нас стали несколько инвалидов, поделили каждые сутки на двоих-троих человек — на работу они не могут устроиться, потому что они инвалиды, пенсию они начнут получать не раньше, чем через год, а какая-то копейка им всё равно нужна, даже если мы их кормим и поим. Наша основная задача сейчас — сопровождать тех, кто уже вышел из ПВР, оказывать им адресную помощь, начиная от вилок-ложек и до машины угля. Они стесняются просить помощи — некоторых даже приходится упрашивать ее принять. Им непонятно, как можно взять что-то, чего они не заработали.

Некоторое время все епархиальное управление фактически занималось только проблемами беженцев, и сам владыка проводил в ПВР больше времени, чем в управлении. Создали информационно-координационный центр, где собирались и просьбы о помощи, и предложения помощи, и вещи люди приносили туда же в епархию. Весь епархиальный образовательный отдел — четыре человека — занимался исполнением закона о том, что беженцев нужно знакомить с русским языком и основами законодательства Российской Федерации.

— Те, кто к нам приехал из Донецка, на голову выше среднего россиянина, — говорит владыка Савватий. — Многие с высшим образованием, а то и с двумя. В принципе они конкурентоспособны. Только работы у нас в регионе нет, а на пустом месте начинать свое дело, без начального капитала и поддержки знакомых и соседей — сложно.

Но как-то устраивать свою жизнь приходится. Почти все приехавшие с Юго-Востока Украины в Сибирь надеются получить российское гражданство.

Епископ Савватий: «Спасский собор – это памятник трудолюбию»

Заветы Суворова

– Ваше преосвященство, вы окончили Омское общевойсковое командное училище, стали офицером. Что общего между службой в армии и служением в церкви?

– В церкви тоже служба. Воинство земное традиционно на Руси берет свой образ с воинства небесного. Девять чинов воинства небесного разделены на три иерархии. И офицерский состав – на три: младший, средний, старший. Когда я служил в армии, у нас шинели были похожи на подрясник: по длине, наличию ремня, широких манжет. У меня цвет поменялся в одежде, а род служения остался. Я, выбирая в юности путь, думал: смогу ли слушаться, беспрекословно исполнять приказы? Готов ли умереть, если пошлют на строчащий пулемет? Ответом было поступление в военное училище. Так же и в церковном служении. Каждый, прежде чем решиться, думает, колеблется. Слава Богу, владыка Феодосий укрепил, утвердил, поставил. Я хотел быть простым монахом, но стал сначала священником, а потом принял монашество. Есть три святых профессии на Руси: хлеб растить, Богу служить и Родину защищать.

– Слова Суворова со времени офицерской службы полюбили повторять?

– К сожалению, тогда я Суворова особо не читал. А начал читать, когда стал военным священником. Беседовал с кадетами, призывниками. Тут и появилась потребность в суворовских словах о том, что в человеке укрепляет мужество, любовь к Родине и жертвенность.

– Вы цитировали полководца и на митинге по поводу окончания первого этапа реставрации Спасского собора…

– Да. Напомнил его фразу: «Не руки, не ноги, не голова, а бессмертная душа совершает победы».

– Спасский собор – самый древний из сохранившихся храмов, первое каменное здание в области. Какое значение имеет его реставрация для Тары, всей епархии?

– Если в такие экономически тяжелые годы Министерство культуры России выделяет деньги на его реставрацию, значит, это имеет значение для всей страны.

– Вы назвали Спасский собор воином, который стоит на страже…

– Потому что этот храм – свидетельство того, что русская Сибирь не в прошлом веке возникла. Тарская крепость была основана в 1594 году, Спасский собор начали строить в 1751-м. И с тех пор он является и архитектурной, и смысловой доминантой Тары. И свидетельством высоких технологий строительства, которыми владели наши предки. Было в Таре три тысячи жителей, а построили шесть соборов и 15 часовен. Спасский собор не купцы строили, а на пожертвования. Тарчане сами изготавливали кирпич, известь привозили с территории нынешнего Казахстана. Первый раз повезли на плотах и утопили, тогда решили на лошадях возить. Не было у строителей кранов, работали с огромными трудозатратами. Но строить умели, и были ответственность и послушание православных людей. Спасский собор – это не только архитектурный памятник, это еще и памятник трудолюбию.

Стоит ли ругать реставраторов?

– Вы окунулись в историю Тары. Значит, знаете о судьбе Спасского собора в советское время?

– В 30-е годы технология закрытия храмов была простой. Сначала арестовали священника, потом отказали приходу в регистрации за неуплату налога в 22 тысячи рублей. Передали храм обновленцам. А поскольку к обновленцам никто не ходил, делали вывод, что нет необходимости сохранять религиозную жизнь в храме. И только в 1989 году первый секретарь Тарского горкома Александр Луппов, у которого мама была верующей, по просьбе священника и прихожан передал Спасский собор церкви.

– И первая литургия после ремонта состоялась в дни празднования 400-летнего юбилея Тары…

– Было еще одно испытание для собора, когда молния ударила в колокольню и повредила купол. Восстанавливала купол компания АСК, и ее руководитель Валерий Кокорин тогда сказал, что наверху храма рыхлый кирпич и рыхлый раствор. Когда начали нынешнюю реставрацию большого купола, выяснилось, что над центральным шатром два барабана в плохом состоянии, они просвечивали насквозь. И была опасность обрушения. Строители за свой счет поменяли барабаны, потому что это не было спланировано в проекте реставрации. Чтобы барабан не упал на головы богомольцев. Декор сразу сделать не смогли, эту работу выполнили реставраторы в нынешнем году.

– В интернет-СМИ появилось немало негативных материалов по поводу реставрации Спасского собора. Можно прочесть, что в процессе работ изуродовали яркий образец сибирского барокко. Что вы на это скажете?

– Есть здоровая критика, есть нездоровая, когда человека захлестывают эмоции. Началось с того, что тарский краевед Анатолий Аскаленко увидел, что нет декора на барабанах, и забил тревогу. Подключился историко-краеведческий центр «Тарский уезд», с которым мы сотрудничаем, было написано письмо, в котором аргументированно изложены претензии. Но каждый гражданин России имеет право высказывать свое мнение. Аскаленко требует, чтобы восстановили собор точно таким, каким он был. Но каким он был в XVIII, XIX или XX веке? В начале XX века к собору пристроили крестильню, на ее стене вообще никакого декора не было. Каменщики проявили инициативу, ее одобрили, и они сделали декор посредством вычинки и вживления кирпича.

– Много критических стрел в адрес реставраторов в связи с подозрениями, что вместо утраченного декора появится лепнина, которой на соборе не было.

– Эта критика звучала весной, когда декора на барабане еще не было. Я разговаривал с реставратором Олегом Царевым. Он сказал: «Мы этот декор восстановим из кирпича». Царев – опытный реставратор, он знает, как делать декор. Как хороший столяр никогда не будет делать табуретку с помощью гвоздей, так и у него рука не поднимется заменять кирпичный декор лепниной.

– Еще больше критикуют реставраторов за то, что к собору пристроена лестница.

– Собор двухэтажный, наверху –
высокие своды, красота. И замечательная акустика, есть специальные акустические ниши. У меня по приезде в Тару сразу возникло желание служить там. Но для этого нужно было подниматься по крутой винтовой деревянной лестнице, находящейся в колокольне. Я служил литургию раз, два, а бабушки не могут подняться, сидят внизу и плачут. В колокольне можно увидеть остатки сводов, значит, здесь лестницы изначально не было.

Если храм на втором этаже, а лестницы туда нет – это же нелогично. Там, где сейчас возвели всходы, были обнаружены элементы, похожие на фундамент. В Тобольске есть церковь Архангела Михаила, однотипная с нашим собором. В ней есть внешние всходы с двух сторон. И во всех типовых двухэтажных храмах того времени есть наружные всходы.

– А что думают о реставрации собора жители Тары?

– Мы провели собрание прихожан Спасского собора и Вознесенской церкви. Люди поддержали и поблагодарили реставраторов. Видеозапись хода обсуждения и текст резолюции собрания опубликованы на сайте епархии.

– Кто занимается реставрацией Спасского собора?

– Сегодня компания «Реставрация», которой руководит Олег Царев, родом из Кормиловки. Профессионал, восстановил 18 храмов, принимал участие в реставрации Большого театра в Москве. Он обладает талантом педагога, принял на работу и обучил местных строителей и работает с ними успешно.

Время проснуться

– Владыка, судя по информации на сайте, в вашей епархии большая программа социального служения…

– А нужда еще больше, чем мы делаем. Но у нас есть центр добровольной помощи и социальной поддержки. Когда детский дом опустел, епархии передали в безвозмездную аренду комплекс его зданий. В зданиях с начала постройки не было ремонта. Больше года добровольцы проводили капитальный ремонт. И по окончании работ организовали в нем смену детского лагеря. Потом в Тару прибыли беженцы с Украины и полтора года жили в этих зданиях. Сейчас вновь готовим две осенние лагерные смены по 140 детей в каждой. На небольшой грант областного министерства внутренней политики проводим фестиваль для многодетных семей и семей с инвалидами. На средства епархии проводили этнокультурный фестиваль, молодежные лагеря, спартакиаду по 11 видам спорта. Собирается молодежь с шести благочиний. Это хорошо, когда православные молодые люди друг друга знают.

– В 1905 году святой праведный Иоанн Кронштадский, проезжая через Тару в Омск, сказал: «Тара еще спит, но придет время –
проснется». Случилось ли пробуждение в наши дни?

– Трудно сказать, потому что пробуждаются и секты, и суеверия, и потребительское отношение. Я молчу уже о греховном сне, который наводят тучи информации из потоков Интернета. Было потише, когда страна плелась за Америкой, а вместе с санкциями против России опять активизировались приезды миссионеров из-за океана. Активно насаждаются неоязычество и агрессивный нигилизм. История России знала много междоусобиц и смут. Но у нашего народа есть уникальное качество: объединяться перед лицом опасности. На Куликово поле вышли не вятичи, кривичи, а вышел единый русский народ. В Смутное время Минин и Пожарский, получив послание патриарха Ермогена, пошли спасать Русь. Беда объединяла всех и во время наполеоновского нашествия, и в Великую Отечественную войну. И большую роль в этом играли основы русской духовности –
православное мировоззрение. Все, кто против России, против и ее духовности. И потому нужно хранить традиционные, в том числе религиозные ценности!

Деревенский епископ

Епископ Тарский и Тюкалинский Савватий называет себя деревенским епископом, после богослужения в кафедральном соборе пьет чай с народом Божиим в простенькой трапезной, и единственная привилегия архиерея заключается в том, что у всех пластиковые стаканчики, а у него – все-таки керамическая чашка. Потом он сядет в УАЗ-«Патриот» и поедет по своей епархии, у которой куда более древняя история, чем может показаться.

Сибирский город Тара был основан раньше Омска и воевал, охраняя наши границы, так отважно и рьяно, что первые шесть лет после его основания тут не пахали и не сеяли, – только отбивались от врагов. И строили храмы – большие, каменные, – которые никогда не стояли пустыми.

Епископ Тарский и Тюкалинский Савватий

– Владыка, многие говорят, да и мы сами можем видеть, что сегодня жители нашей страны, которую когда-то называли Святая Русь, стали менее набожны, чем их благочестивые предки. Почему так?

– Решимости нет. Спрашивают: почему нет святых? Потому что нет решимости. Рождается ребенок, и первым делом возникает вопрос: «Когда кормить: когда он плачет или по расписанию?»

Спрашивают: почему нет святых? Потому что нет решимости

Сейчас говорят: «Ну конечно, когда захочет». А раньше святые учили кормить по расписанию.

Потому что и в том, и в другом случае ребенок получит одинаковое количество молока. Но если кормить его, когда он заплачет, ребенок поймет, что для того, чтобы накормили, нужно заплакать. Вырастет и так и будет всю жизнь плакать.

А если он знает, что мама его любит и обязательно накормит, только надо маленько подождать и потерпеть, он всю жизнь будет терпелив. В терпении будет стяжать душу свою, в терпении созидать дом, семью.

Воспитание начиналось с детства. Никто в прежние времена не жил для удовольствия, в том числе и сам ребенок. Дети знали, что будут воинами.

Ребенок рождался – его готовили к битве. Его благополучие заключалось не в том, чтобы он научится развлекаться, удовлетворять свои потребности, расширять потребительскую корзину и повышать достаток, а в том, насколько он был способен выстоять в битве, выстроить стены, создать семью… У него с самого рождения была цель.

Вот я сам закончил военное училище. Когда поступал, возник вопрос: ну хорошо, может, обеспечение мне это какое-то даст, честь опять же и так далее, ну а если война начнется? Если меня пошлют на войну, готов ли я за Отечество умереть?

И хотя я был еще не воцерковлен и даже не знаком с верой православной, но я для себя решил, что да, я готов умереть… Я уже начинал мыслить по-другому, не так, как те, кто живет для себя, для благополучия земного.

Ребенок с детства должен понимать, что человек должен собирать не во временных категориях – количество нулей на счетах, – а в вечности. Как Президент наш недавно высказался: наша сборная по дзюдо великих результатов достигла, но почему, мотивация какая? Потому что они шли умирать за Россию. Понимаете?

– К слову о Президенте. Приходилось слышать, что трудное экономическое положение, в которое поставлена Россия, является свидетельством и следствием того, что мы как страна выходим из египетского плена еврожизни, кредитов и «потребительских корзин», о которых вы сказали. Что мы должны сделать, чтобы этот выход действительно произошел, но при этом и не затянулся на 40 лет?

– Русский человек – добрый и доверчивый. Как советские люди рассуждали: дескать, вот, «холодная война» была потому, что мы были сильными, самостоятельными, а если мы сдадимся в плен, то нас и не тронут.

Так и в Смутное время было, в 1612 году: решили, что наши цари плохие – Борис Годунов плохой, – поэтому отдадим себя польскому королевичу, а раз он будет «свой» королевич, то и перестанет нас воевать.

Такое русское чудо-размышление. Святая простота. Глупость, если хотите, святая.

Так и в 1990-е: вот мы сейчас сдадимся Америке с потрохами, и они перестанут нас воевать.

Русскому ведь мало быть сытым и богатым – ему нужно быть или героем, или святым

Но проходит год, проходит десять, двенадцать лет, а они по-прежнему нас грабят. И к 2000 году план нанесения ядерных ударов оказался реализован мирным способом: промышленные объекты были разрушены без единого ядерного удара…

Самое главное, милость Божия, что мы увидели когти того зверя, который до этого облекался в овечьи одежды. Самое главное – мы проснулись. Насколько вовремя?

Проснулись, но даже не то беда, что план разрушения промышленных объектов выполнен (при В.В. Путине, слава Богу, это было приостановлено, и многое восстановлено и возвращено).

Самое главное разрушение произошло в наших сердцах. У нас разрушилась воля. Разрушилось стремление к святости.

Русскому ведь мало быть сытым и богатым – ему нужно быть или героем, или святым.

Но у нас притупилось чувство справедливости, притупилось чувство сострадания.

Конечно, много послужили этому средства массовой информации: когда человек все время смотрит на пиф-паф или плач рабыни Изауры, он истощается сердцем, чувства уходят, и он становится менее чувствительным ко всему в настоящей жизни.

Нам нужно оживить боль. Все изменится, когда человек будет любить с болью – свою жену, свое Отечество…

Помните евангельского разбойника? Он хотя и был разбойником, но его грешная жизнь причиняла ему такую боль, что страдания, вызываемые болью телесною, не угашали сердечной боли. Страдания на кресте облегчали страдания совести, и он не хотел освобождаться от них – или, по крайней мере, не жаждал этого прежде всего. Сказал: «Достойное по делам моим приемлю, а Он без греха осужден, без греха страдает».

Важно, чтобы и у нас пробудилась любовь с болью, молитва с болью, не стахановская жажда и желание труда, а любовь к созиданию.

Нам с вами нужно пробудиться духом.

Суворов говорил, что не руки, не ноги, не голова, но бессмертная душа совершает подвиги.

Нам с вами нужно пробудиться духом

Представляете, в человеке такая любовь, что он только и ищет, где бы ему умереть за Родину! И к супруге такая же любовь, и к семье: что бы мне еще для них сделать? Готов хоть всего себя отдать – а на меньшее не согласен!

Чем такого человека можно расстроить? Какими скорбями, бедами?

Да, он будет переживать, плакать с плачущими, радоваться с радующимися, но его не вышибешь из седла, не выбьешь из колеи.

Человек, имея любовь к Родине, будет плакать с ее печалями, но ему будет тепло в ее пределах, а если он окажется за границей государства Российского, то и там будет делать дело на пользу дорогого Отечества. И ему будет сладко и радостно.

И чтобы нам с вами иметь такую радость, нужно возвысить потребности, возвысить ценности.

А если человек приобрел то, что ценно в вечности, то, что от него не зависит, он будет спокоен, мирен и готов к любым испытаниям.

Конечно, таких людей даже в благополучные времена, даже в монастырях всегда было меньшинство – а может, даже и единицы.

Так и Господь говорил: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил вам дать Царство Небесное» (Лк. 12: 32).

А большинство всегда было немощных, ропщущих. Всегда большинство нуждалось в помощи. Но, благодаря народному духу и пониманию, брало пример для подражания с этих единиц.

В пословице народной сказано: «Не стоит село без праведника, город без святого». Поэтому так важны подвиги святости, героические подвиги. Нам нужно иметь их в поле своего зрения, чтобы не заблудиться.

Потому что если человек заблудился, то куда бы он ни ходил, нигде он не будет дома. В какой бы чужой теплый дом ни пришел, это будет чужое тепло и чужой уют.

Тарская епархия. Одна из сибирских деревень

А если человек знает, что он, может быть, и не скоро обретет свой дом и встретится со своей семьей (но все равно это рано или поздно будет), но знает цель, знает путь, то каждый шаг его радует, потому что приближает к дому.

– Когда вы начинали свое служение, кто из архиереев – может быть, прославленных в лике святых, или нет, или наш современник – был для вас внутренним ориентиром? На кого вам хотелось быть похожим?

– Я тогда не знал никаких архиереев, кроме своего. Ни усопших, ни живых, ни святых, ни грешных. У меня был один архиерей – мой. Но я не к нему обращался, а обращался к Богу, чтобы Бог через него мной руководил. Мне было достаточно одного архиерея, чтобы иметь образец святости, иметь благословение святое, небесное.

– Кем должен быть архиерей для своих прихожан? У нас архиерей часто воспринимается как менеджер высшего звена, топ-руководитель.

– Архиерей должен быть слугой. Менеджер – это лжепастырь, для которого стадо не свое. Конечно, если у менеджера просыпается совесть, то он будет, как Богу, служить всем и вся и говорить спасибо за покупку не потому, что ему денежка в карман упадет, а потому, что он рад был видеть человека.

Я всю жизнь был деревенским священником. Сейчас деревенский епископ. Мы жили в с. Вятка, где было два дома местных жителей. Откуда там прихожане? 500 километров от областного центра, 50 километров до районного центра, бездорожье. Ни благодетелей, никого. Жили не богато, кое-как перебивались.

Находились люди, которые нуждались и обращались к нам: «Помоги». Я не мог сказать, что у меня ничего нет, – если хлеба горбушка, и ту пополам, пожалуйста! Помогали.

Одна семья у нас прижилась. Муж, жена и ребенок. Делились с ними, чем Бог послал. Маслом, мукой, предметами первой необходимости. Ну а потом слышу, что муж рассказывает: «Это здесь батюшка ходит в рясе, а приезжает в Омск, снимает ее, надевает джинсы, садится в иномарку и ездит по магазинам – у него их три, – собирает прибыль. А иначе из каких средств он мог бы все это строить и еще и нас кормить?»

Очень часто встречается такое отношение.

Через Иртыш от нас – деревня, переплывал на лодке, мне потом рассказали – подслушали разговор двух рыбаков: «С батюшки надо дороже взять, они больше денег платят».

Может, это еще с советских времен осталось, а может, лукавый смущает народ, а может, Бог испытывает того же батюшку: если все будут хвалить, как тогда смиряться будем?

Так что если деревенский полуголодный батюшка воспринимается как некий топ-менеджер, который ездит по магазинам, собирает деньги, а потом их тратит, то умолчу о последующем…

Или вот один батюшка рассказывал: строил церковь, она прямоугольная, а местные говорят: «Гараж себе строит». Начали второй этаж возводить – новое объяснение: «Во у батюшки сколько машин, двухэтажный гараж строить приходится!» Пока купол не поставил, так и говорили, что гараж.

Архимандритом стал, еду в метро с другим архимандритом. Слышу, бабушки говорят: «Раньше архимандрит на машине ездил, а теперь архимандритов развелось, даже машин не хватает».

– В трудные времена наша Церковь рождала святых, и мы еще застали людей, глубоко всеми уважаемых, называемых старцами, – таких, как архимандрит Иоанн (Крестьянкин), старец Николай Гурьянов. А сейчас при наличии огромного количества информации, медийных возможностей, издательских…

– …развлекательских возможностей…

– …вот при наличии всех этих возможностей мы не знаем людей следующего, скажем так, за ними поколения, которые были бы так же уважаемы и почитаемы. Почему?

– Что они такими были, стало видно, когда они уже померли, а пока жили, никто их не замечал. Не знаю почему.

Вот у нас был отец Александр (Тыртышный) из Колосовки, убиенный. Он жил, как мы все, обычные священники, никто не видел в нем ничего особенного.

Пошел исповедовать своего убийцу, и тот его убил. А до этого про него тоже разное думали. Теперь смотришь его жизнь, а она – святая, чистая, без сучка, без задоринки.

В последние времена Бог по милости Своей скрывает святых людей. И святые люди скрывают свою святость. Не считают ее святостью, и соответственно, и не выпячивают.

Сейчас, когда одним кликом можно найти цитату из любого святого, создается иллюзия ненужности каких-то советов. Создается ощущение, что я сам все знаю.

Да, эта проблема есть, но это не потому, что нет святых, которых можно послушать, а потому, что нет послушников, которые желали бы их послушаться.

Бог же «вчера, и днесь вовеки той же». Предположим, что мы такие никудышные, разгильдяи, – но там, где умножится грех, изобилует благодать – значит, для разгильдяев, для больных еще более серьезными болезнями есть нужда во врачах более искусных, ангелоподобных.

Господь не лишает Церковь этого, хотя их всегда было мало, их всегда был дефицит. Господь сказал: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9: 37), но, тем не менее, Он посылает их нам, просто мы не принимаем. Мы горды, потому и не способны увидеть святого.

Епископ Тарский и Тюкалинский Савватий Возлюбили больше тьму, чем свет, свое мнение, чем совет, возлюбили тяжелый путь оправдывать самих себя и оставили путь святых отцов осуждать самих себя.

Поэтому мы их и не видим, но это не значит, что их нет. Есть. Как только я к Богу обращусь, сразу и Бог ко мне. Что ж, мне Бог будет посылать архангела Гавриила что ли? Нет. Он пошлет мне простого священника – или вот статью на «Православие.ру».

Почему нет старцев, это вопрос человека, колеблющегося в вере. Можно говорить: «Верую, Господи. Помоги моему неверию». И Бог вам даст старца.

Что такое старец в древних монашеских уставах? Каждый вновь приходящий монах отдавался в послушание монахам, более опытным. Вся задача старца – чтобы послушник не поступал по своей воле.

Если вы закончили третий класс, то какой смысл посылать вас в высшую школу?

Был у нас преподобный Серафим Саровский, жил в Сарове. Много ли монахов из Сарова обращались к нему с вопросами? А снаружи, из-за пределов Саровского монастыря, приходило до трех тысяч человек в день.

Почему я для себя не могу найти старца? Потому что я – как монах Саровский: старец вот он, рядом, вижу его, а не обращаюсь. Преподобному Амвросию Оптинскому помойное ведро надевали на голову…

Как полторы тысячи лет назад, так и сегодня на этот вопрос один ответ: старцев нет, потому что нет послушников. Других причин нет.

Если вам сказал я, грешный епископ деревенский, и вы меня вроде выслушали с уважением, а сами думаете: «Мне бы какого-нибудь помудрее», то вам греха не много. А если бы я был как святитель Иоанн Тобольский, то это ж смертный грех был бы – такого не послушать. Это все равно что Евангелие не послушать.

На Афоне говорят: если некого спросить, спроси у пня – и будет спасительнее, чем верить своему помыслу!

Начинать нужно с послушания родителям, учителям, руководителям, мужьям, притом не только кротким, но и строптивым, ибо это угодно Богу и будет благо.

«Наш добрый Бог не таков, чтобы зависеть от священника».

Но если вы хотите, чтобы я начал ругать нынешнее время, давайте я поругаю. Раньше послушник не позволял себе начинать читать духовную книгу без благословения своего старца. А мы сейчас не только читаем церковную литературу всю подряд, но даже и светскую. Сказано, что того, кто читает газеты, Бог накажет голодом духовным.

Вот мы и имеем при полном изобилии всего голод духовный.

Мы и умом своим все знаем, и любого спроси, нам все расскажут, и в интернете написано, когда венчаться, когда креститься и как жить духовно. Все кругом усеяно пищей духовной, а мы не хотим ни того, ни сего, ни третьего. Потому что мы ищем в ответах старческих некое услаждение, удовлетворение своим желаниям. А иной раз не надо и самих старцев. Нам бы как-нибудь раздражиться на нынешний век и оправдать свое маловерие тому пастырю, которого нам Бог послал на сегодняшний день.

– Мы знаем, что у вас в епархиальном доме живут нуждающиеся люди. Их очень много. Откуда они берутся?

– У нас есть два скита. Прежде чем отправить человека в скит, надо, чтобы он прошел медкомиссию. И это время он находится у нас. Или, допустим, он уже живет в скиту, в лесу, а ему нужна частая медицинская помощь. Каждый день в город ездить на процедуры медицинские и деньги на это тратить – у монаха столько денег нет. Такие тоже живут у нас.

Всего – человек пятнадцать. Господь их привел, они молятся, трудятся, звезд с неба не срывают, но как-то живут.

60–70% – это социально нуждающиеся, но есть и такие, что имеют дом, но в доме им не живется. Кто-то ищет духовной жизни. Душа там не лежит, а тут лежит.

Господь, когда хочет душу спасти, призывает ее по-разному.

Бог хочет, чтобы все спаслись, и Промысл Божий состоит не в том, чтобы подстилать соломку везде, где мы можем упасть, а чтобы постоянно нас поставлять в выборе между добром и злом.

И так Бог нас ведет. Одного взял, допустим, за ум: человек прочитал книжку, захотелось в монастырь – привел к Себе через ум. Другого – за живот: нечего есть, а тут кормят. У третьего крыши нет над головой.

Еще у одного с нервами не все в порядке. Или пьянка, или социальные проблемы – человек не может социализироваться в обществе, его терпеть не могут жена, мама, папа, дети собственные, кто-то еще… А тут смотришь – все живут, и, может, не великая любовь, но какая-то есть.

Люди живут друг для друга.

– Под крышей вашего архиерейского дома.

– (Смеется.) Я такой же, поэтому живу вместе с ними.

– И едите с ними за одним столом.

– Мне тоже есть хочется постоянно. (Смеется.) Три раза в день, ну два хотя бы, но не меньше.

Это же не самоцель – чтобы с ними жить под одной крышей. Но если приходят и говорят, что им негде жить, я же не скажу, что негде. Если человек хочет есть, я же не скажу, что нечего: если на 15–20 человек хватает, то найдется и на 21-го. Плохо это или хорошо, не знаю.

– Не прогоняете же.

– Если получается у нас жить, то не прогоняю, и не важно, какая жизнь у него была до сегодняшнего дня. А если у него не получается и он начинает еще и стадо Христово уводить влево-вправо, портить, тогда снисхождение к одному не должно превращаться в бессердечие ко многим, как говорил, если память не изменяет, Афанасий Александрийский.

Если из-за одного другим становится плохо, то предлагаем нас покинуть. Недавно один такой покинул, ушел в реабилитационный центр. Нас участковый ругает, что мы плохо работаем. Мы согласны, совесть мучает, действительно, что-то мы не доработали. Такое бывает, поэтому здесь не идеальная картина, как везде – как в семье, как в братстве, как в воинстве.

Мальчишки-беженцы из Украины

– Вы же еще очень много людей из Донбасса приняли.

– Мы с православными добровольцами отремонтировали брошенный детский дом, в селе Екатерининское – два трехэтажных здания. А через месяц в Омск привезли 1000 беженцев, и нам предложили принять 100 беженцев.

Мы их разместили, государство что-то компенсировало, что-то – нет, а с 31 декабря 2015 года все финансирование закончилось.

Те, кто трудоспособен, давно уже устроились на работу – месяца через три после того, как приехали. А к нам со всей области собрали многодетных, пенсионеров, инвалидов. Они попросили их поддержать, деваться им некуда, сейчас ищем средства. Человек 20–30 с детьми.

Пытаемся сделать Центр социальной адаптации для нуждающихся россиян, приют для беременных сделать.

Создали центр добровольческой помощи и социальной поддержки.

Вещи собираем, раздаем, ищем. Если какие-то вопросы трудоустройства, справочные вопросы, стараемся решать.

Это все было сначала больше для украинцев – они жили в пунктах временного размещения. Пожили два-три месяца, а потом по логике закона должны выходить в мир. Мы сделали структуру, которая им помогает после выхода из пункта временного размещения.

– Владыка, последний вопрос: что такое – Святая Русь? Почему она святая?

– Святая Русь – это смысл жизни, национальная идея, которая была у нас до Петра I, когда форточки из Европы или в Европу еще не были открыты. Это было время Святой Руси.

И потом возрождалось это понятие, востребовалось, когда был спор славянофилов и западников. Их не надо, по большому счету, противопоставлять – и те, и те были патриоты.

Славянофилы идеалы Святой Руси восставляли на подсвечники – для того, чтобы ориентироваться, но Россия пошла все-таки по западному пути: протестантизм, капитализм, коммунизм…

И в наши времена понятие Святой Руси возрождается. Применяются выражения «русский мир», «традиционные ценности» – и похоже, что хранить эти ценности, и правда, в мире больше некому.

Если на Западе в средствах массовой информации пишут, что Путин и Русская Православная Церковь развращают Европу традиционными ценностями, то что тут скажешь?

Самая большая проблема нашего времени – человек живет для себя. Не для ближнего, не для Бога. А Святая Русь – это когда человек жил для Бога, и первая ценность для него – Бог.

Кто хулит Святую Троицу – тому смертная казнь: это хоть и было отражено в «Русской правде», на деле не применялось, но выстраивало систему ценностей.

На первом месте Бог, потом – благо общества.

Святая Русь: Тарский Кремль. Здесь на протяжении веков насмерть стояли за русские границы

Общество как высшая ценность – тоже неплохо. А сейчас высшая ценность – это личность. Хорошо, если бы имелась в виду та личность, которая рядом со мной. А сейчас понимается так: я личность, что мне нравится, то и свято. Эгоизм сегодня главная ценность.

Кто-то сказал, не знаю, правда или нет, что 50% больничных койко-мест в Америке – для психически больных. Половина жителей употребляют антидепрессанты. Если ребенок у них достигает 18 лет, они выставляют чемоданы за дверь: дальше давай сам.

А у нас говорят: что за родители, если своих детей до пенсии не доведут?! Это тоже, конечно, излишество, но мне оно симпатичнее: мама все-таки любовь имеет. Она кормит свое дитя и сама насыщается. Ей сладко. Традиционные семейные ценности – это и есть Святая Русь. В том числе и глупость святая, когда верили, что все люди добрые и что не может же быть, чтобы нас обманывали.

Дай Бог, конечно, чтобы была не глупость святая, а святая мудрость.

А для этого нужно иметь систему ценностей, образование, основы православной культуры, основы русской духовности. Важно не просто в церковь ходить, а Бога искать, и искать с болью и любовью. Тогда Святая Русь будет в нашем сердце.

Это ведь не мы говорили, люди из-за рубежа приезжали и говорили, что все государства граничат с другими странами, а Россия – граничит с небом.