Боткин Сергей Петрович вклад в медицину известного врача-терапевта, основоположника физиологического направления в научной русской клинической медицины, крупного общественного деятеля и надворного советника, кратко изложен в этой статье.

Сергей Боткин вклад в медицину

Сергей Боткин вклад в медицину сделал довольно значимый. Он является основателем крупной терапевтической школы, которую основал в 1860 – 1861 году. В ней проводились клинические исследования по экспериментальной терапии и фармакологии. Медик впервые в истории осуществил союз физиологии и медицины. Сергей Петрович занимался внедрением химических и физических методов исследования в клинику.

Теперь остановимся более подробно на его достижениях. Боткин является создателем нового направления в медицине, которое получило название нервизма. Вводя такое понятие, он руководствовался тем, что целый организм находится в неразрывной связи с личностной средой и управляемой нервной системой. Сергей Петрович считал нервную систему организма основным носителем единства организма.

Боткин был первым, кто описал картину клинического инфекционного гепатита (названную позже его именем) и сделал много достижений в изучении сердечно-сосудистых заболеваний, ревматизма, болезней легких и почек, сыпного, возвратного и брюшного тифов.

В своей клинике Сергей Петрович впервые применил кислородную терапию при заболеваниях нервной системы, бронхов и легких. Вместе со своими учениками он установил тот факт, что селезенка участвует в депонировании крови. Ему принадлежит полное описание базедовой болезни и того, как распознать подвижную почку в организме. Медик является автором нейрогенной теории патогенеза базедовой болезни и тем человеком, который подробно описал этиологию и патогенез пневмонии.

Кроме того, Боткин Сергей Петрович – основоположник военно-полевой терапии. Врач высказал тезис о том, что в организме существуют физиологические механизмы, которые помогают ему бороться с недугами. Вместе со своими учениками занимался экспериментальными исследованиями в сфере действия лекарственных препаратов на основе ландыша, наперстянки, калийных солей и горицвета. В 1872 году медик ходатайствовал основанию врачебных женских курсов.

Кроме того, Боткин инициировал бесплатную медицинскую помощь для «бедных классов», а также заведовал постройкой Александровской барачной больницы (Санкт — Петербург).

Кроме врачебной практики Сергей Петрович занимался активной общественной деятельностью. В 1878 году его избрали председателем в Обществе русских врачей. В 1880 году стал издавать издание «Еженедельной клинической газеты». А спустя 2 года Боткин, будучи председателем Подкомиссии по школьно-санитарному надзору, занимался организацией борьбы с эпидемией скарлатины и дифтерита.

Надеемся, что из этой статьи Вы узнали, как вклад в медицину сделал Сергей Петрович Боткин.

Краткий курс истории. Сергей Боткин

24 декабря (н. ст.) 1889 года ушел из жизни корифей русской медицины, всемирно известный врач Сергей Петрович Боткин. Он сформулировал три правила терапевта, выступил инициатором создания эпидемиологического общества, стоял у истоков женского медицинского образования в России и успел сделать многое другое.

Спасенный ученый

Сергей Петрович родился 17 сентября 1832 года в купеческой семье. Судьба его, казалось, была предрешена. В семье Сережу считали не слишком умным, ведь к девяти годам он едва научился складывать слова из букв. Так что отец решил отдать его в солдаты. Но мальчика спасли братья, которые заметили: дело не в том, что Сергей плохо складывает слова, а в том, что постоянно пересчитывает буквы в своем алфавите. Приглашенный учитель математики обнаружил у Сергея незаурядные способности к этой точной науке. Боткину лежала дорога в Московский университет. Но изданный Николаем I указ 1850 года неожиданно cорвал все планы юноши: в высшее учебное заведение отныне могли поступать только дворяне. Исключение – медицинский факультет.

Братья Боткины (слева направо) Михаил Петрович, Сергей Петрович, Петр Петрович и Дмитрий Петрович

Слава

Боткин мгновенно влюбился в медицину. Во время обучения на медфаке Сергей Петрович задался вопросом, почему в одинаковых случаях лечение одному больному помогает, а другому нет. Впоследствии это определило индивидуальный подход Боткина ко всем его пациентам вместо холодного следования предписаниям медицинских справочников. В 1855 году терапевт Боткин отправился в Крым на войну, где служил под начальством великого хирурга Николая Пирогова. Затем была стажировка в Европе, первая свадьба, докторская диссертация, и в 29 лет Боткин уже профессор, руководитель терапевтической клиники. Он работал так много, что здоровье стало хромать. Но лечиться Сергей Петрович не хотел и не умел, а вот лечить очень хотел. О Боткине начинают ходить легенды, к нему выстраиваются очереди из пациентов.

Три правила терапевта

Сначала над Боткиным посмеивались коллеги, ведь он работал нетрадиционно. Сергей Петрович всерьез задумался о том, чтобы его способ работы с пациентами стал общепринятым в российской медицине. Он обобщает свой богатый врачебный опыт и формулирует три правила терапевта: 1. Настроить больного на выздоровление. 2. Лечить человека целиком. 3. Главную ответственность за появление болезни несет внешняя среда, от качества отдыха до общения с родственниками. Со временем эти правила стали заповедями для терапевтов. В 1889 году Сергей Петрович умер от грудной жабы – тяжелой сердечной болезни.

Мир детей

Послушание превыше всего

Строгость в воспитании ставили на первое место. С младенческих лет ребёнка учили быть сдержанным, думать, прежде чем говорить, не шалить, культурно вести себя за столом, соблюдать режим дня. Нарушение традиций вело к наказанию, причём – весьма серьёзному – детей зачастую пороли розгами.

Впрочем, не всё так сурово)) Детей любили, баловали, как и во всем времена, угощали вкусненьким, водили на представления. Но вот о том, чтобы капризничать, нарушать родительский наказ, своевольничать и речи не шло! В те далёкие времена авторитет отца даже не ставился под сомнение. Так в детях вырабатывалось глубокое уважение к родителям и к семейным ценностям, что не могло положительным образом не сказаться на характере самого ребёнка.

Учёба? В меру!

В старинных купеческих семьях отношение к учёбе было осознанным. Купцы не желали, чтобы их дети распылялись, получая разностороннее образование. Родители направляли детей заниматься той деятельностью, которую вели они сами, чтобы впоследствии они могли занять место отца. Так вырастали отличные коммерсанты и, будучи профи в вопросах торговли и коммерции, приумножали богатство отца и развивали собственные предприятия. Нет ничего плохого, конечно – если ребёнок будет изучать и прикладные науки, но упор в те времена делался на изучение основного семейного Дела. Это касается только мальчиков. Девочек же, как правило – готовили к семейной жизни. Учили рукоделию, домашним премудростям в ожидании хорошего жениха. Такая вот дискриминация))

Предопределенный путь

Таким образом, назначение ребёнка формировалось с детства. Вопрос о том, какой профессией он займётся в будущем даже не стоял. Ребёнок должен пойти по стопам отца и точка! Поэтому путь каждого был предопределён – будут ли сын торговать лесом, строить заводы или производить ковры решалось задолго до его появления на свет. Подросшие мальчики, ещё в стадии своего обучения, активно привлекались родителями к семейному предприятию, вникая в каждую его деталь. Конечно, иногда интерес сыновей шёл вразрез с желанием родителей. Но и в этом случае, юношам приходилось заниматься семейным бизнесом, совмещая свои интересы с семейными.

Важность образования

Многие семьи купцов считали наиважнейшим фактором воспитания хорошее образование, на которое тратились немалые деньги. Детям нанимали домашних учителей, которые преподавали им музыку, историю, искусство, иностранные языки… Преподавателей часто «выписывали» из-за границы, и они долгое время жили в купеческих домах на правах почти что членов семьи.

Иногда и купеческие жены тоже занимались вместе со своими детьми. Пройдя дома начальное обучение, мальчики отправлялись в лучшие городские школы, а вот девочек туда отдавали редко, опасаясь, что они переймут от новых подруг какие-нибудь дурные привычки. Тем не менее, некоторые купеческие дочки — те, кто хотел продолжать образование и мог настоять на своем, — тоже учились в гимназиях. Те образованные дети, которые, повзрослев, решили продолжать отцовское дело, организовывали на своих фабриках занятия для рабочих. Но многие выбрали другие профессии — стали публицистами, врачами, издателями, и их отцам точно было чем гордиться.

Из купеческих семей произошли такие знаменитые люди как медик Сергей Боткин, родные которого успешно занимались торговлей чаем, Анна Волкова, жена банкира и издательница одного из первых в России женских журналов, Агриппина Абрикосова, ставшая в Париже невропатологом с богатой практикой.

Использование материалов сайта разрешается только с письменного согласия редакции и при наличии гиперссылки http://ourkidsour.org/

Научный вклад С. П. Боткина в отечественную медицину



Ключевые слова: С. П. Боткин, история, медицина, Российская империя, биография.

Сергей Петрович Боткин родился 5 (17) сентября 1832 года в Москве в семье известных русских торговцев чаем. Первые шаги к образованию мальчик сделал в частной школе Эннес . В 1850 году С. П. Боткин был принят в Московский государственный университет. В 1855 году Сергей Боткин с отличием окончил университет и получил степень доктора медицины. Вскоре, однако, он был мобилизован по призыву, назначенным в качестве военного хирурга и отправился прямиком в Севастополь, во время, когда Крымская война была в полном разгаре. Там Боткин работал под руководством Николая Ивановича Пирогова, широко признанного ученого-медика, известного как пионер полевой хирургии (медицинской отрасли, связанной с лечением раненых комбатантов на месте, даже несмотря на продолжающиеся военные действия). Н. И. Пирогов также известен в этой области как человек, впервые выполнивший операцию под наркозом на поле боя. По окончании военной службы С. П. Боткин получил лестный отзыв от своего начальника. Впоследствии он выехал за границу, стремясь улучшить свои навыки и смог получить ценный профессиональный опыт работы в некоторых из самых престижных учреждений в Европе. По возвращении в Россию С. П. Боткина пригласили работать с профессором П. Д. Шипулинским в Медико-хирургической академию (Высшее медицинское учебное заведение Российской империи), а в следующем году Боткин занял должность Шипулинского в возрасте 29 лет . Получение профессорского звания обеспечило С. П. Боткину базу для развития профессиональных навыков, высокий социальный статус и достаточный уровень материальных доходов.

Б. В. Гайдар и Ю. В. Лобзин отмечают, что на формирование особенностей общественных взглядов и научной деятельности С. П. Боткина оказали большое влияние процессы, характерные для исторического периода в истории развития отечественной медицины 1860-х гг. . В первую очередь, эти процессы определили характерные для того времени стремления С. П. Боткина поставить свои исследования на естественнонаучную основу, внедрить в свою научную деятельности передовые открытия в области экспериментальной физиологии и химии. С. П. Боткин сместил акцент своей деятельности на развитие медицинской науки и её приближение к точности естественных наук, что и предопределило исключительную важность его трудов для становления российской научной медицинской школы.

С. П. Боткин и И. М. Сеченов выдвинули ряд важнейших предположений, сыгравших важную роль в последующем развитии медицинских знаний, в том числе:

1) о главенствующем значении среды в формировании приобретаемых и наследуемых качеств живого организма;

2) об основополагающей роли среды в происхождении болезней .

С. П. Боткин в труде «Курс клиники внутренних болезней» отметил, что: «изучение человека и окружающей его природы в их взаимодействии с целью предупреждать болезни, лечить и облегчать составляет ту отрасль человеческих знаний, которая известна под именем медицины» . Как отмечают исследователи, данное определение имеет и один недостаток, так как не обозначает наряду с влиянием физической среды воздействия среды социальной . С. П. Боткин как и многие ученые того времени, отстаивая естественнонаучные основы медицины, в полной мере не брал во внимание важность влияния социального развития человека и условий его существования на состояние его здоровья.

С. П. Боткиным были сформулированы основные задачи медицины: «Главнейшие и существенные задачи практической медицины — предупреждение болезни, лечение болезни резвившейся, и, наконец, облегчение страданий больного человека» . Ученый стремился преобразовать клиническую медицину в точную науку, он считал, что «неизбежный для этого путь есть научный… если практическая медицина должна быть поставлена в ряд естественных наук, то понятно, что приемы, употребляемые в практике для исследования, наблюдения и лечения больного, должны быть приемами естествоиспытателя».

В 1860–1861 годах Сергей Петрович Боткин открыл клинико-исследовательскую лабораторию, и организовал систематические работы в области исследования клинической фармакологии и экспериментальной терапии, что было новшеством в российских медицинских исследованиях того времени. Он был первым, кто предположил, что катаральная желтуха (гепатит) вызвана инфекцией. В начале 1860-х годов Боткин был назначен членом медицинской комиссии Императорского Министерства внутренних дел .

С 1870 г. С. П. Боткин стал домашним врачом семьи Александра II Сначала он лечил императрицу Марию Александровну, затем и всю семью Александра II, а впоследствии и Александра III, вплоть до своей смерти в 1889 г. Придворная служба, безусловно, отнимала много времени, практически полностью отрывая С. П. Боткина от преподавательской деятельности: «число лекций, прочитанных Боткиным в течение учебного года было очень невелико… не превышало 30, максимум 40… Бывало, открывал курс в начале ноября, а закрывал их (вынужденно) в половине февраля» , но вместе с тем именно придворная служба поставила С. П. Боткина в особые условия и позволила создать терапевтическую клинику, имевшую особые привилегии (ни в какой иной клинике Академии не числилось столько ассистентов и не было замещающего директора в лице экстраординарного профессора). Ему удалось создать собственную терапевтическую школу, в которой активно развивалась медицинская наука. Из терапевтической клиники С. П. Боткина вышло 60 докторских диссертаций и около 400 научных работ.

Кроме того, в 1873 г. С. П. Боткин был избран президентом Медицинской ассоциации Санкт-Петербурга. В 1886 г. С. П. Боткин возглавлял комиссию, созданную для координации национальной системы здравоохранения, а также комиссию, созданную для исследования причин необычно высокой смертности Российской империи. Тем не менее, результаты деятельности комиссии нельзя считать однозначными. Например, Ф. Ф. Эрисман указывал на то, что предложения комиссии по вопросу смертности в России не были достаточно полными. Он говорил: «Нищета — наиболее генеральное бедствие русского народа, и как ни важны те или иные санитарные влияния на здоровье нашего населения, но они весьма часто подавляются влиянием еще более мощного экономического фактора» . Действительно, материалы, собранные в ходе работы комиссии свидетельствуют о высокой детской смертности, недостаточности медицинской помощи, плохом санитарном положении на производствах и т. д. Тем не менее, результаты работы комиссии были сугубо теоретическими, так как на практике, отсутствовали механизмы и средства для существенного изменения сложившегося положения.

Боткин был одним из основателей отечественной клинической медицины. Как писал Д. Д. Плетнев: «Захарьин, Боткин, Остроумов — основоположители русской клинической медицины. От них пошли дальнейшие ветвления, и другие клиницисты в большей или меньшей степени эволюционно вырастали от указанных трех» .

С. П. Боткин отличался умением тонко диагностировать состояние больного, он стремился найти индивидуальный подход к каждому пациенту. Как врач и естествоиспытатель, С. П. Боткин отличался наблюдательностью, умением правильно определять значение разнообразных проявлений различных заболеваний, что делало одним из лучших диагностов своего времени. «Для Боткина не было здоровых людей, и каждый человек, которого он видел, интересовался им в первую очередь как пациентом… диагностика была его страстью», — характеризовал эту профессиональную черту С. П. Боткина его современник — И. М. Сеченов. С. П. Боткину принадлежит анализ многочисленных клинических явлений, их симптомов и комплексов с точки зрения рефлекторной теории, в том числе, ему удалось выявить неврогенное происхождение некоторых форм лихорадки, на что указывали такие симптомы как потоотделение на одной стороне тела, сократительность селезенки и др. Важным достижением отечественной терапии стало определение С. П. Боткиным понятия патологический рефлекс. Новым этапом в развитии клинической медицины стало формулирование ученым неврогенной теории. С точки зрения медицинской науки, он создал теорию организма, работающего как единая, независимая система с различными органами, взаимодействующими внутри данной системы. До этого времени медики отдельно лечили различные заболевания, уделяя мало внимания работе организма в целом. Если проанализировать ключевые предположения С. П. Боткина и современные положения отечественной медицинской научной школы, можно во многом прийти к выводу, что именно он заложил основы современной теории клинической медицины. Взгляд «вперёд» позволил С. П. Боткину определить основные направления развития отечественной терапевтической школы на многие десятилетия.

Одной из заслуг С. П. Боткина является основание научной школы отечественной геронтологии — медицинской науки, занимающейся изучением различных аспектов старения живых организмов, в том числе и человека, а также особенностей лечения заболеваний у людей престарелого и старческого возраста, проблемы омоложения организма и т. д. Достижения С. П. Боткина в данной области, его научные труды и гипотезы подробно проанализированы в коллективной статье В. И. Одина, В. Н. Богданова, В. Н. Цыгана и др. Исследователи отмечают, что под руководством С. П. Боткина в 1889 г. в Санкт-Петербурге впервые было проведено первое в истории России специализированное широкомасштабное научное исследование проблем старения . В рамках данного исследования было обследовано 2620 лиц старческого и пожилого возраста. В следующем году результаты получили систематизацию и были опубликованы в специальном труде. Публикация содержала большое количество статистических данных, собранных в процессе изучения людей пожилого, старческого возраста, отдельное внимание было уделено долгожителям. Данные статистики были оформлены в таблицы. Эта работа стала первой научной работой в данном направлении и определила ключевые направления развития данной области знаний на многие десятилетия вперёд.

Вклад великого российского медика был достойно оценён как современниками, признававшими его выдающиеся открытия и достижения в области медицины, так и потомки. Сергея Петровича не стало во время съезда врачей, проходившего за границей 24 декабря 1889 года .

С. П. Боткин был в числе тех врачей, благодаря которым отечественная клиника вышла к концу XIX века на передовые рубежи мировой медицинской науки, завершив тем самым длительный период своего «ученичества». Она вступала в XX век по проложенному Боткиным пути, провозглашая функциональный клинико-экспериментальный подход к проблемам патологии.

Литература:

Боткин Глеб Евгеньевич (1910-1969)

младший сын Лейб-медик Е.С. Боткина, гимназист Императорской Николаевской Царскосельской гимназии, иллюстратор, писатель, публицист, основатель и епископ новоязыческой Церкви Афродиты в США.

Фотоальбом Боткины

Глеб Евгеньевич Боткин (1900 — 1969) — младший сын в семье в семье Лейб-медика ЕИВ Евгения Сергеевича Боткина и жены его Ольги Владимировны Мануйловой. Внук Лейб-медика С. П. Боткина.

Глеб Боткин родился 30 июля 1900 в Финляндии. Он был младшим ребенком в семье и поэтому больше времени проводил со своей сестрой Татьяной, которая была его старше всего на 2 года, чем со старшими братьями, которые были старше его более, чем на 5 лет.

Татьяна в своих воспоминаниях пишет нём1: «Глеб был на два года младше меня: беленький, толстощекий мальчик с удивительно красивыми зелеными глазами на розовом личике. Для своих восьми лет он обладал невероятной фантазией…

… Глеб был ее (матери — прим. сост.)любимчик, наверное, потому, что был младший. Она обращалась с ним как с маленьким и часто брала с собой к тете Вере — одной из кузин, которая жила рядом, купив в Царском Селе дом…»

Семья Боткиных, 1905 год

Старшие братья Дмитрий и Юрий (Георгий) поступили учиться в старшие классы Императорской Николаевской Царскосельской гимназии в 1908 году, и окончили её в 1912 и 1913 году, соответственно.

Младший брат Глеб также учился в Николаевской гимназии с 1910 года, но окончить её не успел, ему не хватило одного года до получения Аттестата зрелости.

В 1910 году родители развелись. Это был страшный удар для всей семьи, и, в первую очередь, для детей. Но Глеб, как самый младший, которому на тот момент едва исполнилось 5 лет, переживал уход матери, как трагедию.

Евгений Боткин придавал большое значение образованию своих детей. Помимо обучения в гимназии, его дети получали и дополнительное образование дома. Старшие братья брали уроки музыки, иностранных языков, верховой езды. А Глеб с детства проявил талант к рисованию и брал домашние уроки по рисунку. В 11 лет, находясь вместе с отцом на императорской яхте «Штандарт» у берегов Крыма (лето 1911 года), начал рисовать акварелью фигуры животных в придворных мундирах, создав целое звериное королевство. Многие фигуры имели портретное сходство с конкретными придворными, отражали их типичные черты.

«… После ужина мы усаживались в голубой гостиной в два дубовых кресла, с прямыми спинками и голубыми бархатными сиденьями, которые прежде стояли в старомодной дедушкиной гостиной. Глеб и Юрий усаживались за карточный стол: один со своими рисунками, другой с пасьянсом…

Татьяна Боткина в своей комнате в доме на Садовой улице, с тетей Катиш и братом Глебом

… Глеб оказался ужасным танцором. Он хватал свою партнершу сзади за бант, чтобы быть уверенным, что она не выскользнет, и вдобавок цеплялся за толстую прядь волос. Если его за это критиковали, он пожимал плечами и называл нас «галопирующими чертями». Он очень скоро забросил танцы, предпочитая оставаться дома со своими альбомами для рисования. Надо сказать, что тут он был значительно более способным…

В восьмилетнем возрасте он сочинил сказку про приключения жителей планеты Марс. В его богатом воображении марсиане были зверьми, которые вели себя и одевались, как люди. Они жили человеческой жизнью и принадлежали все к различным породам зверей. Белые медведи, например, были русские. Сказка никогда не была записана. И мы придумывали все новые эпизоды из жизни марсиан. Глеб начал рисовать большие картины, чтобы иллюстрировать приключения героев. Так как один из медведей был избран царем, вокруг него быстро образовался целый двор. Вскоре все мужские персонажи были одеты в роскошную форму, весьма похожую на русскую. Женщины, которых было очень мало, носили изумительные кринолины. Ольга Бюцова не могла надивиться на рисунки Глеба. Ее особенно заинтересовало, что все звери имели большое сходство со многими нашими придворными. Она расхвалила рисунки Глеба среди знакомых, и наш младший брат стал маленькой звездой. Каждый раз, когда у родителей был прием, открывалась дверь нашей классной и слуга торжественным тоном объявлял: «Господа Дмитрий, Юрий, Глеб и барышня приглашаются в гостиную. Госпожа просит господина Глеба захватить свои рисунки».

26 апреля 1913 года в Николаевской гимназии прошло заседание Педагогического совета, на котором обсуждался список тех гимназистов, которых было предложено перевести в другой класс без переводных испытаний. Первым в списке фамилия Глеба Боткина, против которой указано: «Страдает часто обострявшимся хроническим воспалением бронх, почему и нуждается в немедленном отъезде на юг, в местность с более благоприятнми климатическими уоловиями, как берег Крыма, вместе с отцом Лейб-Медиком Боткиным».7

Второй раз, после ухода матери, жизнь семьи Боткиных, как и всей России, разрушила начавшаяся в 1914 году Первая Мировая война. Старшие сыновья Дмитрий и Юрий, преисполненные патриотических чувств, уходят, как и многие юноши — его ровесники из Царского Села, добровольцами на фронт. Вскоре безутешная семья получила известие о гибели Дмитрия, он погиб 3 декабря 1914 года.

В доме Боткиных на Садовой улице был организован лазарет для выздоравливающих, как во многих других домах и квартирах города.

Татьяна и Глеб на фоне Кавалерского дома на Садовой улице, 1914-1915 гг. Глеб Боткин в форме гимназиста Николаевской гимназии

Из воспоминаний Татьяны: «… Я проводила мучительные часы за музицированием, чтобы хоть немного взбодрить Юрия, в то время как Глеб рисовал в кабинете. После того как он иллюстрировал басни, он стал писать батальные сцены на основании многих услышанных им рассказов. Отец привык уносить эти рисунки во дворец, чтобы показать Наследнику, которому они очень нравились. Однажды ребенок отвел папу в сторонку: «Спросите Глеба, не может ли он сделать пару рисунков лично для меня? » Глеб был очень рад получить заказ персонально от Наследника и сразу принялся за работу. Он разрисовал красивый альбом, состоявший из шести больших картин. На первой странице он написал красиво разукрашенными буквами: «Его Императорскому Высочеству Наследнику Царевичу Алексею Николаевичу. Глеб Боткин».

Цесаревич Алексей

Когда папа передал альбом, Царевич нетерпеливо взял его и стал любоваться серией рисунков, которые Глебу действительно удались… он очень приветливо поблагодарил отца и добавил: «Попросите Глеба нарисовать мне второй альбом». Глеб с удовольствием согласился на эту просьбу.. После рассматривания второго альбома Цесаревич попросил опять: «Мне бы хотелось, чтобы Глеб нарисовал мне теперь госпиталь — настоящий, в котором трудятся моя мама и сестры. Может он это?» «Ну конечно. Когда сделает уроки, Глеб проводит все свое время за рисованием!» Альбом с госпиталем был настоящим произведением искусства. Глеб превзошел себя. Во-первых, ему удалось передать голубые сумерки в палатах, когда горят ночники и раненые солдаты в полутьме спят под надзором сестер и врача, очень похожего на папу. Показав альбом всей семье и друзьям, папа решился показать его Царевичу. «Я хотел бы оставить этот альбом себе, — сказал папа Наследнику. — Он весь посвящен врачебному делу. Глеб нарисует вам другой. Вы увидите, он рисует очень быстро».»

Александра Фёдоровна, Татьяна и Ольга — сестры милосердия. Дворцовый госпиталь, Царское Село

» Для Глеба и меня в конце августа 1915 года начались занятия в гимназии2, как и в прошлые годы…

… Глеб был красивый молодой человек с тонким лицом интеллектуала. Трудно было устоять под взглядом его зеленых глубоких глаз с длинными ресницами, как у нашей матери. У него были длинные, очень выразительные пальцы — пальцы художника, которыми он очень гордился. Он хорошо играл на скрипке, а его талант к рисованию все еще вызывал восхищение. Примерно с год уже он находился в дружественных отношениях с Александром Казем-Беком, который был на год младше. Оба ходили на религиозные собрания, которые организовал их школьный священник. Он объяснял литургию и все ее части. Обсуждал с ними евангельские тексты, и они под его руководством анализировали разные богословские сочинения. Очень скоро мальчики стали неразлучны. Они обменивались книгами о мистике и с большим воодушевлением часами комментировали их. Я не могла понять их, но находила, что для их возраста они ведут слишком одухотворенную жизнь. Мне все еще не хватало брызжущей жизнерадостности Императорских стрелков и пажей.»

Глеб Боткин, 1917

Священником гимназической церкви в тот период был о. Анатолий Иоанович Дмитриев. Но вместе с ним с 1913 года в гимназии преподавал Закон Божий другой известный в Царском Селе священник о. Алексий (Кибардин). Поэтому однозначно сказать кого именно имела ввиду Татьяна нельзя.

27 февраля 1917 года, начало Февральской революции. Вся семья, за исключением погибшего Дмитрия, встретила её в Царском Селе.

«Папино лицо делалось все серьезнее и серьезнее: «Сегодня после полудня восстание началось в Царском Селе. Немедленно пакуйте чемоданы — Садовая улица будет первой целью революционеров. Берите только самое необходимое. Таля должна попробовать устроить Юрия и Нелли у ее матери. Я сам отвезу Глеба и Татьяну к нашему другу госпоже Тевяшовой». Спустилась ночь, начался сильный снегопад, когда мы добрались до Тевяшовой. Наша приятельница встретила нас с большим радушием, а папа сразу же уехал во дворец. Вдалеке раздавалась стрельба. Мы не спали всю ночь. Старый слуга и его сын выходили время от времени и приносили известия с улицы. Солдаты были еще относительно спокойны, но они болтались повсюду и стреляли ради потехи в воздух. Петроградские полки по телефону подговаривали их к революции. Они сообщили, что еще этим вечером придут с танками и оружием в Царское Село, чтобы взять дворец. Говорили о восьми тысячах человек. Мы были угнетены и глубоко потрясены. На улицах хотя и было полно солдат, но дворец еще не был взят…»

28 февраля 1917 года. «… Четвертый полк, Императорский, заклинаемый своими офицерами, долго оказывал сопротивление, но в конце концов тоже заполнил улицы. В этот день Глеб не пошел в гимназию, и мы провели его вместе у окна. Происходящее было жутким.»

5 марта 1917 года. «Так как Глеб должен был снова вернуться в гимназию3, он забрал из дома на Садовой улице свои книги. Дом не был разграблен.. Глеба почти постоянно не было дома. Он проводил время то в гимназии, то у своего друга Казем-Бека.»

«Однажды вечером, когда я пришла с Садовой (Боткины уже жили на другой квартире — прим. сост.), Паша сказала мне: «Там для вас письмо, я положила его на письменный стол». Как конверт, так и почерк показались мне подозрительными, а текст привел в ужас. Это была анонимка: «Ваш брат Глеб Боткин вместе со своим другом Максом фон Хелленсом организует монархическое движение в пользу генерала Маннергейма. Если Вам дорога жизнь Вашего брата, повесьте сегодня ночью пакет с 2000 рублей на решетку собора напротив вашей квартиры. Если Вы не выполните эту просьбу, то Вы и Ваш брат будете уничтожены солдатским и рабочим Комитетом как монархисты и контрреволюционеры». Эту ночь Глеб должен был ночевать у Казем-Бека. Я решила, что лучше не показывать письмо Юрию. Он мог пойти на улицу и устроить скандал, который нам повредит еще больше. Очевидно, письмо было составлено кем-то, кто не знал о существовании Юрия, иначе ему бы тоже угрожали. Видимо, это было делом какого-нибудь гимназиста, который хорошо знал о дружеских отношениях Глеба и Макса фон Хелленса, финского происхождения, сына полковника Императорского Стрелкового корпуса и связанного как-то с Маннергеймом.

Очень часто моего брата наказывали за его легкомысленное поведение и шуточки. У меня больше не было денег, и у Юрия тоже. С момента заключения отца с нашими финансами было очень плохо, и о выкупе не могло быть и речи. Я решила не спать всю ночь и следить из-за занавески за решеткой собора. Я уверена, что не спала ни секунды. Улица была совершенно пустынной. Когда с рассветом появились первые пешеходы я, усталая и озабоченная, пошла к себе в комнату. Глеб пришел к ужину, и когда мы остались одни, я дала ему прочитать письмо. Судя по всему, оно его не очень испугало. «Что Маннергейм имеет намерение проскользнуть сюда, это верно, — сказал он просто. — К сожалению, я к нему никакого отношения не имею. Это месть одного из моих соучеников по классу…»

Июль 1917 года «Дома медленно кончались деньги. К счастью, я нашла на Садовой несколько денежных купюр в ящике папиного письменного стола. Это поможет какое-то время продержаться. А дальше? Глеб решил ехать в имение Казем-Беков недалеко от Казани. У него оставалось как раз столько, чтобы оплатить дорогу. Но это, казалось, его не беспокоило, оттуда он хотел пробраться в тот сибирский город, о котором говорил Керенский (Тобольск, куда сослали царскую семью — прим. сост.). Юрий же собирался с Нелли и ее семьей на Кавказ, а я, вопреки всякой логике, должна была жить в Екатерининском дворце4 и ждать папиных указаний. Несмотря на угрожающие события и наши финансовые трудности, мы старались сохранить трезвые головы.»

В сентябре 1917 Глеб вместе с сестрой Татьяной приехал в Тобольск к отцу, который добровольно отправился в ссылку с семьей Николая II.

«14 сентября 1917 года мы прибыли в Тобольск… Папу я нашла бледным, похудевшим, но мое присутствие, казалось, его утешало… Вскоре после меня в Тобольск прибыл Глеб. Он сильно похудел, и его лихорадочный взгляд придавал ему странный и беспокойный вид. Он объяснил нам, что у него в дороге украли остававшиеся деньги и он несколько дней был без еды. Глеб расположился со своими книгами, рисунками и красками у папы в комнате. Эта вынужденная ссылка ему особенно не мешала, он только жаловался на бесконечное хождение туда-сюда, мешавшее его работе. Комната, которую делил с ним папа, была проходной, и солдаты беспрерывно ходили мимо.»

В Сибири, скрашивая досуг царственных арестантов, Глеб вернулся к рисункам для великих княжон и цесаревича и сочинил сказку на злобу дня – об обезьяньей революции в зверином государстве и 12-летнем Мишке Топтыгинском, победившим изменников и вернувшим трон арестованному Медведю-царю. Каждый день он писал одну небольшую главу и делал иллюстрацию к ней, а доктор Боткин проносил посланье сына царственным узникам. В 1996 в США эта сказка была издана наследниками отдельной книгой под названием «Утраченные сказки: рассказы для царских детей» с 50 листами цветных иллюстраций.

Рисунки из книги Глеба Боткина «Lost tales. Stories for the Tsar`s Children»5

После публикации дочь автора М. Г. Швейцер передала рукопись в Библиотеку Конгресса США.

«За несколько дней до Рождества Великие Княжны решили просить Панкратова разрешения на проведение праздника в семейном кругу со мной и Глебом. К их большому удивлению, Панкратов категорически отказал… Глеб и я остались одни в большом пустом доме. Мы зажгли свечки, и Глеб углубился в рисование. Гнетущее молчание, нависшее над домом, вызвало у меня слезы на глазах, охватила волна страха: что-то будет с Россией? Какова будет наша судьба? Мы единодушно решили погасить свечи и зажечь их, когда вернется папа. Было уже довольно поздно, около одиннадцати часов, когда хлопнула входная дверь. Мы услышали шаги, вошел Никольский, громко топая. Он быстро прошел через нашу комнату, не сказав ни слова. Папа следовал за ним, нагруженный подарками.»

Евгений Сергеевич Боткин с Татьяной и Глебом (в форме гимназиста Николаевской гимназии). Последняя фотография Е. С. Боткина. Тобольск. 1918 г.

Март 1918, Боткины еще в Тобольске: «Папино письмо было коротким и нежным. Он спрашивал: если ему придется ехать за границу, поедем ли мы к нему. Я ответила, что готова всюду следовать за ним, а Глеб выразил желание остаться в России. В это время он начал серьезно готовиться к вступлению в духовный сан… Глеб же решил пойти в маленький тобольский монастырь, он был дружен с епископом Гермогеном…… Глеб усердно продолжал свою религиозную жизнь, регулярно ходил в центр города в кафедральный собор, где он стал иподиаконом. Епископ Гермоген ему протежировал и предложил помощь в подыскании новой квартиры. Он написал городскому голове Тобольска, который согласился сдать нам в своем доме две комнаты… «После долгих поисков Глеб получил уроки для отстающих учеников младших классов, а я давала уроки музыки и французского языка ученицам госпожи Битнер. Наш заработок был весьма невелик, как раз на самое необходимое для жизни. Но нам это было безразлично, ведь мы очень беспокоились о папе. От него не было никаких известий.»

Когда Николая II переместили в Екатеринбург, Татьяна и Глеб не смогли поехать туда. Их отец, Лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин был расстрелян вместе с семьей последнего русского Императора Николая II в подвале Ипатьевского дома 17 июля 1918 года.

Глеб Боткин в 1919 покинул Россию из Владивостока и почти 2 года провел в Японии, затем недолго жил во Франции.

«… Глеб был самым младшим из нас, он поселился в Соединенных Штатах после того, как покинул Россию через Японию. Я его очень любила, но мои снисходительные чувства старшей сестры его раздражали. Мы не виделись со времен поражения армии Колчака. Причиной было скорее отсутствие желания с его стороны, чем недостаток денег. Я понимала Глеба. Поскольку он был младшим из четверых, его постоянно подавляли старшие Юрий, Дмитрий, я. Сейчас, когда семья распалась, он бежал от любых напоминаний о его бывшем “рабстве”… »

С 1921 года Глеб Евгеньевич Боткин обосновался в США. Окончил частный художественный колледж Институт Пратта в Бруклине, шт. Нью-Йорк. Работал фотографом-гравером и книжным иллюстратором. Среди первых работ художника иллюстрации к собственной статье о русских беженцах в газете “The Forum”, к детским рассказам американской писательницы Э. Рикерт, к французским анонимным пьесам XV века, к повести П. Мериме «Коломба» на языке оригинала. Одновременно начал публиковаться в американской периодике.6

Г.Е. Боткин, 1930-е5

Был убежденным защитником версии чудесного спасения от расстрела младшей дочери Николая II великой княжны Анастасии Николаевны. В 1927 публично признал Анастасию в самозванке Анне Андерсен и вплоть до своей смерти свыше 40 лет поддерживал эту женщину, всеми возможными способами. Создал акционерное общество «Гранданор» (английская аббревиатура названия «Российская великая княжна Анастасия»), отстаивал ее интересы в многочисленных судебных процессах, занимался поисками источников ее финансирования и даже помог устроить ее личную жизнь. Важную роль в его признании великой княжны сыграло точные воспоминания А. Андерсен о рисунках, которые он рисовал для царских детей.5

Г.Е. Боткин, 19605

Автор 8 книг, несколько из которых посвящены великой княжне Анастасии и императорской семье, а также манифеста Церкви Афродиты. Ряд книг был переведен на французский язык.6

Бровкина Т.Ю., зав. Музеем Николаевской гимназии.

Источники и примечания:

1. Здесь и далее воспоминания Татьяны цитируются по «Царский лейб-медик. Жизнь и подвиг Евгения Боткина» / Ред. К. Мельник, Е. Мельник. СПб.: Изд-во Царское дело, 2010 г.
2. Татьяна окончила Царскосельскую Мариинскую гимназию
3. До 4 февраля 1917 года гимназия была закрыта, в дни февральской революции в ней содержали под арестом некоторых генералов царскосельского гарнизона и высокопоставленных сановников из окружения Николая II, к примеру. М.С. Путятина — последнего Управляющего Царским Селом
4. Татьяна служила в это время сестрой милосердия в Дворцовом госпитале в Екатерининском дворце
5. Иллюстрации опубликованы в статье Фомина С. Боткина. Свет и тени на ресурсе nashaepoha.ru
6. Конюхова Е.В. Боткин Глеб Евгеньевич. Искусство и архитектура русского зарубежья
7. ЦГИА СПб. Ф.139. Оп.1. Д.13744. Л.115-116