Канон святым отцам Поместного Собора Церкви Русской

4 мая 2017 го­да на за­се­да­нии Свя­щен­но­го Си­но­да был уста­нов­лен день па­мя­ти От­цов По­мест­но­го Со­бо­ра Церк­ви Рус­ской 1917–1918 гг. — 18 но­яб­ря, день из­бра­ния свя­ти­те­ля Ти­хо­на (Бе­ла­ви­на) на Мос­ков­ский Пат­ри­ар­ший пре­стол.

В со­став Со­бо­ра во­шли:

• свя­ти­тель Ти­хон, пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си (†1925);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ан­д­ро­ник (Ни­коль­ский; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ва­си­лий (Бо­го­яв­лен­ский; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Гер­мо­ген (Долга­нев; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Еф­рем (Куз­не­цов; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Лав­рен­тий (Кня­зев; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Вар­ла­ам (Ко­но­плев; †1918);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Мат­фей (По­ме­ран­цев; †1918);
• му­че­ник Алек­сий Зве­рев (†1918);
• му­че­ник Ни­ко­лай Вар­жан­ский (†1918);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Мит­ро­фан (Крас­но­поль­ский; †1919);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Пла­тон (Куль­буш; †1919);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ти­хон (Ни­ка­но­ров; †1920);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Силь­вестр (Оль­шев­ский; †1920);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Си­мон (Шле­ёв; †1921);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин (Ка­зан­ский; †1922);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Сер­гий (Ше­ин; †1922);
• пре­по­доб­ный Алек­сий (Со­ло­вьев; †1928);
• свя­щен­но­ис­по­вед­ник мит­ро­по­лит Ага­фан­гел (Пре­об­ра­жен­ский; †1928);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Ве­ни­а­мин (Ко­но­нов; †1928);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ила­ри­он (Тро­иц­кий; †1929);
• свя­щен­но­му­че­ник епи­скоп Ва­си­лий (Зе­лен­цов; †1930);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Иоанн (Пом­мер; †1934);
• свя­щен­но­му­че­ник свя­щен­ник Ва­си­лий Ма­ла­хов (†1937);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­пре­сви­тер Алек­сандр Хо­то­виц­кий (†1937);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­и­е­рей Кон­стан­тин Бо­го­слов­ский (†1937);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Ев­ге­ний (Зер­нов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Петр (По­лян­ский; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Ки­рилл (Смир­нов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Про­ко­пий (Ти­тов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­и­е­рей Илия Гро­мо­гла­сов (†1937);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим (Ост­ро­умов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ни­ко­лай (Доб­ро­нра­вов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Кро­нид (Лю­би­мов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Се­ра­фим (Чи­ча­гов; †1937);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­и­е­рей Сер­гий Го­ло­ща­пов (†1937);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­манд­рит Иса­а­кий (Бо­б­ра­ков; †1938);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Алек­сандр (Тра­пи­цын; †1938);
• свя­щен­но­му­че­ник мит­ро­по­лит Ана­то­лий (Гри­сюк; †1938);
• му­че­ник Иоанн По­пов (†1938);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­и­е­рей Иоанн Арт­оболев­ский (†1938);
• свя­щен­но­му­че­ник про­то­и­е­рей Ми­ха­ил Око­ло­вич (†1938);
• свя­щен­но­му­че­ник ар­хи­епи­скоп Ни­ко­дим (Крот­ков; †1938);
• свя­щен­но­ис­по­вед­ник епи­скоп Афа­на­сий (Са­ха­ров; †1962);
• свя­щен­но­ис­по­вед­ник про­то­и­е­рей Петр Чель­цов (†1972).

Ис­то­рия со­зы­ва По­мест­но­го Со­бо­ра 1917–1918 гг.

Две­сти лет Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь бы­ла ли­ше­на ка­но­ни­че­ско­го са­мо­управ­ле­ния. Все это вре­мя она под­вер­га­лась раз­но­об­раз­ным огра­ни­че­ни­ям со сто­ро­ны го­судар­ствен­ной вла­сти. С на­ча­лом ХХ ве­ка не толь­ко епи­ско­па­том, но и всей рус­ской цер­ков­ной об­ще­ствен­но­стью ост­ро ощу­ща­лась необ­хо­ди­мость вос­ста­нов­ле­ния ка­но­ни­че­ско­го строя цер­ков­ной жиз­ни, ос­но­ван­но­го на со­бор­ных на­ча­лах.

23 мар­та 1905 го­да (здесь и да­лее да­ты ука­зы­ва­ют­ся по ста­ро­му сти­лю.) Го­су­дарь им­пе­ра­тор Ни­ко­лай II по­лу­чил до­клад чле­нов Свя­тей­ше­го Си­но­да с прось­бой со­звать в Москве По­мест­ный Со­бор для из­бра­ния Пат­ри­ар­ха и ре­ше­ния прин­ци­пи­аль­ных во­про­сов цер­ков­ной жиз­ни. Озна­ко­мив­шись с ним 31 мар­та, царь на­пи­сал: «При­знаю невоз­мож­ным со­вер­шить… со­зва­ние По­мест­но­го Со­бо­ра… Ко­гда на­сту­пит бла­го­при­ят­ное для се­го вре­мя… дать се­му ве­ли­ко­му де­лу дви­же­ние и со­звать Со­бор Все­рос­сий­ской Церк­ви».

В день празд­но­ва­ния Свя­той Пас­хи в том же 1905 го­ду Го­су­дарь под­пи­сал указ «Об укреп­ле­нии на­чал ве­ро­тер­пи­мо­сти», ко­то­рый, по вы­ра­же­нию епи­ско­па Сер­гия (Стра­го­род­ско­го, бу­ду­ще­го Пат­ри­ар­ха, † 1944), быв­ше­го то­гда рек­то­ром Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной ака­де­мии, раз­вя­зы­вал ру­ки про­тив­ни­кам Церк­ви, так как по это­му ука­зу все ве­ро­ис­по­ве­да­ния и кон­фес­сии по­лу­ча­ли сво­бо­ду, кро­ме Пра­во­слав­ной Церк­ви. Обер-про­ку­рор К. П. По­бе­до­нос­цев был вы­нуж­ден пой­ти на уступ­ку си­но­да­лам. По его ини­ци­а­ти­ве Свя­тей­ший Си­нод на­пра­вил епар­хи­аль­ным ар­хи­ере­ям для рас­смот­ре­ния во­про­сы, ко­то­рые пред­по­ла­га­лось ре­шать пред­сто­я­ще­му Со­бо­ру, и обя­зал их дать от­ве­ты не позд­нее 1 де­каб­ря 1905 го­да.

Цар­ский ма­ни­фест от 17 ок­тяб­ря то­го же го­да, про­воз­гла­шав­ший «непри­кос­но­вен­ность лич­но­сти, сво­бо­ду со­ве­сти, сло­ва, со­бра­ний и со­ю­зов», дал на­деж­ду на со­зыв дав­но ча­е­мо­го Со­бо­ра и тем са­мым ожи­вил под­го­тов­ку к нему. К весне 1906 го­да все от­зы­вы епар­хи­аль­ных Прео­свя­щен­ных бы­ли по­лу­че­ны Си­но­дом. По­чти все ар­хи­ереи за­яви­ли о необ­хо­ди­мо­сти ре­форм в Церк­ви, так как, по их мне­нию, по­ло­же­ние дел в ней бы­ло да­ле­ко не иде­аль­но.

14 ян­ва­ря 1906 го­да ре­ше­ни­ем Свя­тей­ше­го Си­но­да бы­ло со­зда­но Пред­со­бор­ное При­сут­ствие для пред­ва­ри­тель­но­го рас­смот­ре­ния во­про­сов, на­ме­чен­ных к об­суж­де­нию на Со­бо­ре. Ра­бо­та Пред­со­бор­но­го При­сут­ствия про­дол­жа­лась с 8 мар­та по 15 де­каб­ря 1906 го­да. Уже 25 ян­ва­ря 1907 го­да с ито­гом его ра­бо­ты озна­ко­мил­ся царь. Но ре­ше­ния о сро­ках со­зы­ва Со­бо­ра им при­ня­то не бы­ло. Ста­ло оче­вид­ным, что Со­бор от­кла­ды­ва­ет­ся на неопре­де­лен­ное вре­мя, так как Го­су­дарь не про­явил в этом важ­ном цер­ков­ном во­про­се за­ин­те­ре­со­ван­но­сти.

Под­го­тов­ка к Со­бо­ру воз­об­но­ви­лась спу­стя пять лет. 28 фев­ра­ля 1912 го­да Свя­тей­ший Си­нод учре­дил Пред­со­бор­ное Со­ве­ща­ние, пред­се­да­те­лем ко­то­ро­го был на­зна­чен ар­хи­епи­скоп Фин­лянд­ский Сер­гий (Стра­го­род­ский). За­да­ча но­во­го ор­га­на со­сто­я­ла в том, чтобы уско­рить со­зыв Со­бо­ра, «до­рас­смот­рев и до­ра­бо­тав» те ма­те­ри­а­лы, ко­то­рые ра­нее изу­ча­ло Пред­со­бор­ное При­сут­ствие. Со­ве­ща­ние с пе­ре­ры­ва­ми ра­бо­та­ло до 1917 го­да и под­го­то­ви­ло мно­же­ство ма­те­ри­а­лов для пред­сто­я­ще­го Со­бо­ра, сро­ки со­зы­ва ко­то­ро­го да­же то­гда бы­ли неиз­вест­ны.

По­сле вы­нуж­ден­но­го от­ре­че­ния им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II от пре­сто­ла в ре­зуль­та­те фев­раль­ско­го пе­ре­во­ро­та к вла­сти при­шло Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство, ко­то­рое неза­кон­ным ре­ше­ни­ем обер-про­ку­ро­ра утвер­ди­ло но­вый со­став Свя­тей­ше­го Си­но­да. В си­лу воз­ник­ших нестро­е­ний в го­судар­ствен­ной и цер­ков­ной жиз­ни ост­ро встал во­прос ско­рей­ше­го со­зы­ва По­мест­но­го Со­бо­ра. 12 июня 1917 го­да на­чал ра­бо­ту Пред­со­бор­ный Со­вет в за­ле за­се­да­ний Си­но­да под пред­се­да­тель­ством ар­хи­епи­ско­па Сер­гия (Стра­го­род­ско­го). Ре­ше­ни­ем Пред­со­бор­но­го Со­ве­та от­кры­тие По­мест­но­го Со­бо­ра бы­ло на­зна­че­но на 15 ав­гу­ста в Москве. Бы­ло так­же раз­ра­бо­та­но «По­ло­же­ние о со­зы­ве По­мест­но­го Со­бо­ра Пра­во­слав­ной Все­рос­сий­ской Церк­ви», утвер­жден­ное Свя­тей­шим Си­но­дом 5 июля. В кон­це июля Си­нод пе­ре­нес свои за­се­да­ния из Пет­ро­гра­да в Моск­ву.

От­кры­тие По­мест­но­го Со­бо­ра со­сто­я­лось в празд­ник Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы в Успен­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля, под ко­ло­коль­ный звон со­тен мос­ков­ских церк­вей. Со­бор, про­дол­жав­ший­ся бо­лее го­да, осу­ществ­лял свои де­я­ния в три сес­сии. Ра­бо­та пер­вой сес­сии на­ча­лась 17 ав­гу­ста в Мос­ков­ском Епар­хи­аль­ном до­ме. Все­го в со­став Со­бо­ра бы­ли из­бра­ны и на­зна­че­ны по долж­но­сти 564 чле­на. Сре­ди них бы­ло 80 ар­хи­ере­ев, 129 пре­сви­те­ров, 10 диа­ко­нов, 26 пса­лом­щи­ков, 20 мо­на­ше­ству­ю­щих (все в сане) и 299 ми­рян. Брат­ские Пра­во­слав­ные Церк­ви пред­став­ля­ли епи­скоп Ни­ко­дим (Ру­мын­ская Цер­ковь) и ар­хи­манд­рит Ми­ха­ил (Серб­ская Цер­ковь).

Пер­вые за­се­да­ния Со­бо­ра бы­ли по­свя­ще­ны про­вер­ке ман­датов, утвер­жде­нию уста­ва (ре­гла­мен­та) Со­бо­ра и вы­бо­рам ру­ко­во­дя­щих ор­га­нов. Все ре­ше­ния Со­бо­ра утвер­жда­лись, со­глас­но ре­гла­мен­ту, со­ве­ща­ни­ем епи­ско­пов, про­во­див­шим­ся на Тро­иц­ком по­дво­рье. Пред­се­да­те­лем Со­бо­ра был из­бран ар­хи­епи­скоп Мос­ков­ский и Ко­ло­мен­ский Ти­хон (Бе­ла­вин), ко­то­рый вме­сте с ар­хи­епи­ско­пом Пет­ро­град­ским и Гдов­ским Ве­ни­а­ми­ном (Ка­зан­ским, † 1922) на­ка­нуне от­кры­тия Со­бо­ра был воз­ве­ден в сан мит­ро­по­ли­та. По­чет­ным пред­се­да­те­лем утвер­ди­ли мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го Вла­ди­ми­ра (Бо­го­яв­лен­ско­го, † 1918). В даль­ней­шем был утвер­жден со­став Со­бор­но­го Со­ве­та и об­ра­зо­ва­но 22 от­де­ла, боль­шин­ство из ко­то­рых воз­гла­ви­ли ар­хи­ереи.

Од­ним из важ­ней­ших во­про­сов цер­ков­ной жиз­ни бы­ло вос­ста­нов­ле­ние в Рус­ской Церк­ви Пат­ри­ар­ше­ства. Этот во­прос об­суж­дал от­дел Выс­ше­го цер­ков­но­го управ­ле­ния во гла­ве с епи­ско­пом Аст­ра­хан­ским Мит­ро­фа­ном (Крас­но­поль­ским, впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп, свя­щен­но­му­че­ник, † 1919). По ме­ре ослаб­ле­ния вла­сти Вре­мен­но­го пра­ви­тель­ства идея вос­ста­нов­ле­ния Пат­ри­ар­ше­ства на­хо­ди­ла все боль­шую под­держ­ку сре­ди со­бо­рян. В за­щи­ту си­но­даль­но­го управ­ле­ния вы­сту­пи­ли про­фес­сор Б. В. Тит­ли­нов, князь А. Г. Ча­го­да­ев, про­то­и­е­рей Н. В. Цвет­ков, В. Г. Руб­цов и дру­гие.

Они утвер­жда­ли, что «еди­но­вла­стие несов­ме­сти­мо с со­бор­но­стью». Но это утвер­жде­ние про­ти­во­ре­чит бес­спор­но­му ис­то­ри­че­ско­му фак­ту: по­сле упразд­не­ния Пат­ри­ар­ше­ства не со­сто­я­лось ни од­но­го цер­ков­но­го Со­бо­ра, ко­то­рые по­сто­ян­но со­би­ра­лись ра­нее при Мос­ков­ских мит­ро­по­ли­тах и Пат­ри­ар­хах. За вос­ста­нов­ле­ние Пат­ри­ар­ше­ства вы­ска­за­лись мно­гие де­ле­га­ты. Епи­скоп Мит­ро­фан в сво­ем до­кла­де ста­вил Пат­ри­ар­ше­ство в центр выс­шей цер­ков­ной вла­сти. Он на­звал упразд­не­ние Пат­ри­ар­ше­ства Пет­ром I ан­ти­ка­но­ни­че­ским де­я­ни­ем – «Рус­ская Цер­ковь ста­ла обез­глав­ле­на, аке­фаль­на».

Ар­хи­манд­рит Ила­ри­он (Тро­иц­кий, впо­след­ствии ар­хи­епи­скоп, свя­щен­но­му­че­ник, † 1929) в сво­ей яр­кой ре­чи до­ка­зы­вал, что Пат­ри­ар­ше­ство яв­ля­ет­ся ос­нов­ным за­ко­ном выс­ше­го управ­ле­ния По­мест­ной Церк­ви и что его вос­ста­нов­ле­ния тре­бу­ет пра­во­слав­ное цер­ков­ное со­зна­ние. При этом он рез­ко кри­ти­ко­вал пет­ров­скую си­но­даль­ную ре­фор­му и са­мо­го пре­об­ра­зо­ва­те­ля, «свя­то­тат­ствен­ная ру­ка» ко­то­ро­го «све­ла Пер­во­свя­ти­те­ля Рос­сий­ско­го с его ве­ко­во­го ме­ста в Успен­ском со­бо­ре».

28 ок­тяб­ря в ре­зуль­та­те го­ло­со­ва­ния Со­бор вы­нес ис­то­ри­че­ское по­ста­нов­ле­ние:

1. В Пра­во­слав­ной Рос­сий­ской Церк­ви выс­шая власть – за­ко­но­да­тель­ная, адми­ни­стра­тив­ная, су­деб­ная и кон­тро­ли­ру­ю­щая – при­над­ле­жит По­мест­но­му Со­бо­ру, пе­ри­о­ди­че­ски в опре­де­лен­ные сро­ки со­зы­ва­е­мо­му, в со­ста­ве епи­ско­пов, кли­ри­ков и ми­рян.

2. Вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся Пат­ри­ар­ше­ство, и управ­ле­ние цер­ков­ное воз­глав­ля­ет­ся Пат­ри­ар­хом.

3. Пат­ри­арх яв­ля­ет­ся пер­вым меж­ду рав­ны­ми ему епи­ско­па­ми.

4. Пат­ри­арх вме­сте с ор­га­на­ми цер­ков­но­го управ­ле­ния под­от­че­тен Со­бо­ру.

30 ок­тяб­ря Со­бор­ный Со­вет пред­ло­жил сле­ду­ю­щую про­це­ду­ру из­бра­ния Пат­ри­ар­ха. Вна­ча­ле пу­тем го­ло­со­ва­ния вы­би­ра­ют­ся три кан­ди­да­та, из ко­то­рых жре­би­ем бу­дет ука­за­но имя из­бран­ни­ка. В ре­зуль­та­те трех ту­ров го­ло­со­ва­ния кан­ди­да­та­ми бы­ли из­бра­ны ар­хи­епи­скоп Харь­ков­ский Ан­то­ний (Хра­по­виц­кий, 159 го­ло­сов), ар­хи­епи­скоп Нов­го­род­ский Ар­се­ний (Стад­ниц­кий, 199 го­ло­сов) и мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Ти­хон (Бе­ла­вин, 162 го­ло­са). Из­бра­ние Пат­ри­ар­ха по жре­бию со­сто­я­лось 5 но­яб­ря в Хра­ме Хри­ста Спа­си­те­ля по окон­ча­нии Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии, ко­то­рую со­вер­ша­ли бу­ду­щие свя­щен­но­му­че­ни­ки мит­ро­по­лит Ки­ев­ский Вла­ди­мир и мит­ро­по­лит Пет­ро­град­ский Ве­ни­а­мин в со­слу­же­нии ар­хи­ере­ев и пре­сви­те­ров. Сле­пой ста­рец-за­твор­ник Зо­си­мо­вой пу­сты­ни иерос­хи­мо­нах Алек­сий (Со­ло­вьев) вы­нул из ков­чеж­ца жре­бий и пе­ре­дал его мит­ро­по­ли­ту Вла­ди­ми­ру, ко­то­рый огла­сил имя из­бран­ни­ка: «Ти­хон, мит­ро­по­лит Мос­ков­ский. Ак­сиос!» Все мо­ля­щи­е­ся еди­но­душ­но вос­клик­ну­ли: «Ак­сиос!», си­но­даль­ный хор ис­пол­нил цер­ков­ный гимн «Те­бе Бо­га хва­лим», а зна­ме­ни­тый про­то­ди­а­кон Кон­стан­тин Ро­зов воз­гла­сил мно­го­ле­тие мит­ро­по­ли­ту Ти­хо­ну, «из­бран­но­му в Пат­ри­ар­ха бо­го­спа­са­е­мо­го гра­да Моск­вы и всея Рос­сии». Пра­во­слав­ный на­род «еди­не­ми усты и еди­нем серд­цем» вос­пел сво­е­му и Бо­жию из­бран­ни­ку «Мно­гая ле­та!».

Ин­тро­ни­за­ция но­во­из­бран­но­го Пат­ри­ар­ха со­сто­я­лась 21 но­яб­ря, в празд­ник Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, в Успен­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля. По­сле Ли­тур­гии, по­лу­чив от мит­ро­по­ли­та Вла­ди­ми­ра жезл свя­ти­те­ля Мос­ков­ско­го Пет­ра, Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон об­ра­тил­ся к пастве с пер­во­свя­ти­тель­ским сло­вом. Так со­вер­ши­лось ис­то­ри­че­ское со­бы­тие – Рус­ская Цер­ковь по­лу­чи­ла ка­но­ни­че­ское воз­глав­ле­ние. Из­бра­ние Пат­ри­ар­ха ста­ло глав­ным де­я­ни­ем По­мест­но­го Со­бо­ра.

По­сле из­бра­ния Пат­ри­ар­ха Со­бор про­дол­жил об­суж­де­ние во­про­са о выс­шем цер­ков­ном управ­ле­нии. Бы­ло ре­ше­но, что меж­ду Со­бо­ра­ми цер­ков­ной жиз­нью бу­дут ру­ко­во­дить два кол­ле­ги­аль­ных ор­га­на, воз­глав­ля­е­мых Пат­ри­ар­хом, – Свя­щен­ный Си­нод и Выс­ший Цер­ков­ный Со­вет. В Си­нод по­ми­мо по­сто­ян­но­го чле­на, мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го, бы­ло вы­бра­но еще один­на­дцать вре­мен­ных чле­нов – ар­хи­ере­ев. К ве­де­нию Си­но­да от­но­си­лись во­про­сы ве­ро­уче­ния, бо­го­слу­же­ния, цер­ков­но­го управ­ле­ния и дис­ци­пли­ны. К ве­де­нию Выс­ше­го Цер­ков­но­го Со­ве­та, со­сто­яв­ше­го из трех ар­хи­ере­ев, ше­сти кли­ри­ков и ше­сти ми­рян, от­но­си­лись де­ла цер­ков­но-адми­ни­стра­тив­ные, школь­но-про­све­ти­тель­ские, цер­ков­но-хо­зяй­ствен­ные, а так­же ре­ви­зия и кон­троль. Осо­бо важ­ные де­ла под­ле­жа­ли сов­мест­но­му рас­смот­ре­нию Свя­щен­но­го Си­но­да и ВЦС. Со­бо­ром так­же бы­ли опре­де­ле­ны пра­ва и обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ха.

Кро­ме во­про­сов цер­ков­но­го управ­ле­ния Со­бор на пер­вой сес­сии раз­би­рал и дру­гие неот­лож­ные во­про­сы цер­ков­ной жиз­ни. В со­бор­ном опре­де­ле­нии о про­по­вед­ни­че­стве бы­ло ска­за­но, что про­по­ведь яв­ля­ет­ся «од­ной из глав­ней­шей обя­зан­но­стей пас­тыр­ско­го слу­же­ния». Участ­ни­ки Со­бо­ра уста­но­ви­ли, что необ­хо­ди­мо про­из­но­сить про­по­ведь за каж­дым вос­крес­ным и празд­нич­ным бо­го­слу­же­ни­ем. Бы­ло так­же при­ня­то ре­ше­ние о бо­лее спра­вед­ли­вом рас­пре­де­ле­нии меж­ду кли­ри­ка­ми при­хо­да брат­ских до­хо­дов.

13 но­яб­ря Со­бор при­сту­пил к об­суж­де­нию во­про­са о пра­во­вом по­ло­же­нии Церк­ви в го­су­дар­стве. Про­фес­сор С. Н. Бул­га­ков за­чи­тал со­став­лен­ную им де­кла­ра­цию «Об от­но­ше­ни­ях Церк­ви и го­су­дар­ства». Там, в част­но­сти, ука­зы­ва­лось: «И ныне, ко­гда во­лею Про­ви­де­ния ру­ши­лось в Рос­сии цар­ское са­мо­дер­жа­вие, а на за­ме­ну ему идут но­вые го­судар­ствен­ные фор­мы, Пра­во­слав­ная Цер­ковь не име­ет суж­де­ния со сто­ро­ны их по­ли­ти­че­ской це­ле­со­об­раз­но­сти, но она неиз­мен­но сто­ит на та­ком по­ни­ма­нии вла­сти, по ко­то­ро­му вся­кая власть долж­на быть хри­сти­ан­ским слу­же­ни­ем».

По­сле пре­ний 2 де­каб­ря бы­ло при­ня­то со­бор­ное опре­де­ле­ние, мно­гие по­ло­же­ния ко­то­ро­го бы­ли нере­аль­ны­ми, так как но­си­ли ха­рак­тер доб­рых по­же­ла­ний о неза­ви­си­мом по­ло­же­нии Церк­ви и бла­го­же­ла­тель­ном от­но­ше­нии к ней граж­дан­ской вла­сти. На де­ле но­вая власть де­кре­том СНК от 10 ян­ва­ря 1918 го­да «Об от­де­ле­нии церк­ви от го­су­дар­ства и шко­лы от церк­ви» ли­ша­ла Рус­скую Цер­ковь всех иму­ще­ствен­ных и юри­ди­че­ских прав и за­пре­ща­ла хри­сти­ан­ское вос­пи­та­ние да­же в част­ных шко­лах. По­сле при­ня­тия это­го де­кре­та цер­ков­но-го­судар­ствен­ные от­но­ше­ния не мог­ли раз­ви­вать­ся кон­струк­тив­но. Но­вая власть по­ка­за­ла, что боль­ше­ви­ки не на­ме­ре­ны счи­тать­ся с тра­ди­ци­ей осо­бо­го от­но­ше­ния го­су­дар­ства к Пра­во­слав­ной Церк­ви. Пер­вая сес­сия По­мест­но­го Со­бо­ра за­вер­ши­лась 9 де­каб­ря 1917 го­да, по­сле че­го де­ле­га­ты разъ­е­ха­лись на рож­де­ствен­ские празд­ни­ки.

Вто­рая сес­сия По­мест­но­го Со­бо­ра от­кры­лась 20 ян­ва­ря и про­хо­ди­ла в зда­нии Мос­ков­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии до 7 ап­ре­ля 1918 го­да. Из-за во­ен­ных дей­ствий в хо­де Граж­дан­ской вой­ны толь­ко сто де­сять де­ле­га­тов смог­ли при­быть в Моск­ву. Чтобы не со­рвать ра­бо­ту Со­бо­ра, бы­ло при­ня­то ре­ше­ние о про­дол­же­нии со­бор­ных де­я­ний при лю­бом ко­ли­че­стве со­брав­ших­ся. Сму­та и со­про­вож­дав­шие ее раз­ру­ха и без­за­ко­ние силь­но по­дей­ство­ва­ли на чле­нов Со­бо­ра. Сре­ди них мень­ше ста­ло пу­стых спо­ров и груп­по­вых ин­те­ре­сов, а боль­ше еди­но­мыс­лия. На вто­рой сес­сии все­сто­ронне об­суж­дал­ся во­прос о цер­ков­ном управ­ле­нии на епар­хи­аль­ном и при­ход­ском уровне. Со­бор­ное опре­де­ле­ние по­ста­но­ви­ло, что епар­хи­аль­ный ар­хи­ерей управ­ля­ет епар­хи­ей при со­бор­ном со­дей­ствии кли­ра и ми­рян. Епар­хи­аль­ное со­бра­ние яв­ля­ет­ся выс­шим ор­га­ном, из­би­ра­ет чле­нов Епар­хи­аль­но­го со­ве­та и су­да и дру­гих долж­ност­ных лиц. Был так­же уста­нов­лен воз­раст­ной ценз для кан­ди­да­тов в ар­хи­ереи – 35 лет.

В кон­це фев­ра­ля ре­шал­ся во­прос о еди­но­ве­рии. Еди­но­вер­цы про­воз­гла­ша­лись чле­на­ми Свя­той Церк­ви. Им доз­во­ля­лось ве­сти об­раз цер­ков­ной жиз­ни, «стро­го со­хра­няя древ­не­рус­ский бы­то­вой уклад». Так­же бы­ло ре­ше­но вве­сти в неко­то­рых епар­хи­ях долж­ность еди­но­вер­че­ских ви­кар­ных епи­ско­пов.

В свя­зи с кон­фис­ка­ци­ей в Пет­ро­гра­де по­ме­ще­ний и иму­ще­ства Свя­тей­ше­го Си­но­да Со­бор 14 фев­ра­ля ре­шил пе­ре­дать его пол­но­мо­чия вновь из­бран­ным ор­га­нам цер­ков­но­го управ­ле­ния – Свя­щен­но­му Си­но­ду и ВЦС. Та­ким об­ра­зом, за­вер­шил­ся си­но­даль­ный пе­ри­од цер­ков­ной ис­то­рии.

С 6 фев­ра­ля до 25 мар­та об­суж­дал­ся во­прос о пра­во­слав­ном при­хо­де и был при­нят «При­ход­ской устав». Глав­ной за­да­чей в со­здав­шей­ся слож­ной об­ста­нов­ке, по мне­нию чле­нов Со­бо­ра, бы­ло ожив­ле­ние при­ход­ской де­я­тель­но­сти и спло­че­ние при­хо­жан во­круг Церк­ви. Со­бор ука­зал, что свя­щен­ной обя­зан­но­стью при­хо­да яв­ля­ет­ся за­бо­та о бла­го­устро­е­нии его свя­ты­ни – хра­ма. По но­во­му уста­ву жиз­нью цер­ков­ной об­щи­ны долж­но бы­ло ру­ко­во­дить воз­глав­ля­е­мое на­сто­я­те­лем При­ход­ское со­бра­ние и из­бран­ный из его чле­нов При­ход­ской со­вет.

Раз­би­рая во­прос о цер­ков­ном бра­ке, все еди­но­душ­но вы­ска­за­лись про­тив но­вых за­ко­нов о граж­дан­ском бра­ке и его рас­тор­же­нии. Со­бор­ное по­ста­нов­ле­ние гла­си­ло: «Брак, освя­щен­ный Цер­ко­вью, не мо­жет быть рас­торг­нут граж­дан­ской вла­стью». В кон­це вто­рой сес­сии Со­бо­ром бы­ли ка­но­ни­зи­ро­ва­ны свя­ти­те­ли Со­фро­ний Ир­кут­ский и Иосиф Аст­ра­хан­ский.

По­сле ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та на­ча­лось тя­же­лое для ар­хи­ере­ев, пас­ты­рей и ми­рян Рус­ской Церк­ви вре­мя: мно­гие из них за­сви­де­тель­ство­ва­ли свою ве­ру му­че­ни­че­ским и ис­по­вед­ни­че­ским по­дви­гом. 25 ян­ва­ря 1918 го­да в Ки­е­ве был убит по­чет­ный пред­се­да­тель Со­бо­ра мит­ро­по­лит Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский). Ле­том то­го же го­да бы­ли за­му­че­ны епи­скоп То­боль­ский Гер­мо­ген и ар­хи­епи­скоп Перм­ский Ан­д­ро­ник и еще це­лый ряд рус­ских свя­ти­те­лей и пас­ты­рей. За весь 1918 год бы­ло рас­стре­ля­но 3000 свя­щен­но­слу­жи­те­лей и мно­же­ство пра­во­слав­ных ми­рян.

В от­вет на на­чав­ше­е­ся го­не­ние на ве­ру Все­рос­сий­ский Со­бор по­ста­но­вил:

1. Уста­но­вить воз­но­ше­ние в хра­мах за бо­го­слу­же­ни­ем осо­бых про­ше­ний о го­ни­мых ныне за пра­во­слав­ную ве­ру и Цер­ковь и скон­чав­ших жизнь свою ис­по­вед­ни­ках и му­че­ни­ках…

3. Уста­но­вить по всей Рос­сии еже­год­ное мо­лит­вен­ное по­ми­но­ве­ние в день 25 ян­ва­ря или в сле­ду­ю­щий за сим вос­крес­ный день всех усоп­ших в ны­неш­нюю лю­тую го­ди­ну го­не­ний ис­по­вед­ни­ков и му­че­ни­ков.

В та­кой тре­вож­ной об­ста­нов­ке в свя­зи с угро­зой жиз­ни Пат­ри­ар­ха Со­бор пред­ло­жил ему из­брать несколь­ко ме­сто­блю­сти­те­лей Пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла, ко­то­рые в по­ряд­ке стар­шин­ства бу­дут блю­сти власть Пат­ри­ар­ха и пре­ем­ство­вать ему. Свя­тей­ший Ти­хон ис­пол­нил по­ру­че­ние Со­бо­ра, о чем и до­ло­жил на за­кры­том за­се­да­нии. По­сле кон­чи­ны Пат­ри­ар­ха в 1925 го­ду мит­ро­по­лит Кру­тиц­кий Петр (По­лян­ский, свя­щен­но­му­че­ник, † 1937) всту­пил в долж­ность Ме­сто­блю­сти­те­ля на ка­но­ни­че­ском ос­но­ва­нии – в со­от­вет­ствии с ре­ше­ни­ем Со­бо­ра.

В тя­же­лые го­ды на­сту­пив­ше­го ли­хо­ле­тья цер­ков­ное ру­ко­вод­ство не бы­ло без­участ­ным на­блю­да­те­лем тво­ря­ще­го­ся зла. Со­бор, Свя­щен­ный Си­нод и Свя­тей­ший Пат­ри­арх неод­но­крат­но об­ра­ща­лись с по­сла­ни­я­ми к все­рос­сий­ской пастве, вой­скам, Вре­мен­но­му пра­ви­тель­ству и к без­бож­ной вла­сти с при­зы­вом оста­но­вить бра­то­убий­ствен­ную сму­ту, без­за­ко­ния, ра­зо­ре­ние свя­тых оби­те­лей и хра­мов. В по­сла­нии от 19 ян­ва­ря 1918 го­да Пат­ри­арх Ти­хон пре­дал ана­фе­ме «тво­ря­щих без­за­ко­ния и го­ни­те­лей ве­ры и Церк­ви Пра­во­слав­ной».

19 июня 1918 го­да, по­сле двух­ме­сяч­но­го пе­ре­ры­ва, в Москве от­кры­лась тре­тья сес­сия По­мест­но­го Со­бо­ра. На этот раз со­бра­лось сто со­рок де­ле­га­тов. Со­бор вы­ра­бо­тал и при­нял «Опре­де­ле­ние о по­ряд­ке из­бра­ния Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха», ко­то­рое бы­ло в ос­нов­ном ана­ло­гич­но со­сто­яв­ше­му­ся из­бра­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на. За­тем бы­ло при­ня­то «Опре­де­ле­ние о Ме­сто­блю­сти­те­ле Пат­ри­ар­ше­го пре­сто­ла».

2 ав­гу­ста Со­бор при­нял ре­ше­ние о при­зна­нии недей­стви­тель­ным ли­ше­ние свя­щен­но­слу­жи­те­лей са­на по по­ли­ти­че­ским мо­ти­вам. Вслед­ствие это­го ре­ше­ния бы­ли ре­а­би­ли­ти­ро­ва­ны стра­да­лец за Цер­ковь мит­ро­по­лит Ро­стов­ский Ар­се­ний (Ма­це­е­вич, † 1772) и крайне ле­вый по­ли­тик на­ча­ла ХХ ве­ка свя­щен­ник Гри­го­рий Пет­ров. Этим же опре­де­ле­ни­ем Цер­ковь при­зна­ла се­бя апо­ли­тич­ной ор­га­ни­за­ци­ей и по­ста­но­ви­ла, что чле­ны ее не име­ют пра­ва свою лич­ную по­ли­ти­че­скую по­зи­цию вы­да­вать за об­ще­цер­ков­ную. Осуж­да­лась вся­кая де­я­тель­ность, на­прав­лен­ная на при­чи­не­ние вре­да Церк­ви.

Важ­ным ре­ше­ни­ем Со­бо­ра яв­ля­ет­ся при­ня­тое им «Опре­де­ле­ние о мо­на­сты­рях и мо­на­ше­ству­ю­щих». Дан­ным опре­де­ле­ни­ем вос­ста­нав­ли­вал­ся древ­ний обы­чай из­бра­ния бра­ти­ей и сест­ри­че­ством на­сто­я­те­лей и на­сто­я­тель­ниц мо­на­сты­рей. Для по­стри­га­е­мых вво­дил­ся воз­раст­ной ценз в 25 лет. Со­бор ре­ко­мен­до­вал всем мо­на­сты­рям вво­дить об­ще­жи­тель­ный устав. Для ду­хов­но­го ру­ко­вод­ства на­сель­ни­ков пред­по­ла­га­лось в каж­дой оби­те­ли иметь опыт­но­го стар­ца или ста­ри­цу. Всем на­сель­ни­кам пред­пи­сы­ва­лось нести тру­до­вое по­слу­ша­ние. Ду­хов­но-про­све­ти­тель­ное слу­же­ние ми­ру, по ре­ше­нию Со­бо­ра, долж­но бы­ло вы­ра­жать­ся в стро­го устав­ном бо­го­слу­же­нии, ду­хов­ни­че­стве, стар­че­стве и про­по­вед­ни­че­стве.

Ос­но­вы­ва­ясь на Свя­щен­ном Пи­са­нии и цер­ков­ных ка­но­нах, а так­же же­лая огра­дить вы­со­кое до­сто­ин­ство свя­щен­но­го са­на, Со­бор вы­нес опре­де­ле­ние, за­пре­щав­шее вто­рой брак для вдо­вых и раз­ве­ден­ных кли­ри­ков, и дру­гие опре­де­ле­ния о невоз­мож­но­сти вос­ста­нов­ле­ния в сане лиц, ли­шен­ных его по при­го­во­ру ду­хов­ных су­дов, пра­виль­ных по су­ще­ству и фор­ме. Со­блю­де­ние этих опре­де­ле­ний ду­хо­вен­ством Пат­ри­ар­шей Церк­ви в по­сле­ду­ю­щую чет­верть ве­ка убе­рег­ло его от дис­кре­ди­та­ции, ко­то­рой под­верг­ли се­бя об­нов­лен­цы, по­прав­шие свя­тые ка­но­ны. 13 ав­гу­ста Со­бор по­ста­но­вил празд­но­вать на вто­рой Неде­ле по Пя­ти­де­сят­ни­це па­мять Всех свя­тых, в Зем­ле Рос­сий­ской про­си­яв­ших. 30 ав­гу­ста вы­шло «Опре­де­ле­ние об охране цер­ков­ных свя­тынь от ко­щун­ствен­но­го за­хва­та и по­ру­га­ния».

В по­след­ние дни сес­сии бы­ло при­ня­то со­бор­ное «Опре­де­ле­ние о при­вле­че­нии жен­щин к де­я­тель­но­му уча­стию на раз­ных по­при­щах цер­ков­но­го слу­же­ния». Кро­ме ак­тив­но­го уча­стия в при­ход­ской жиз­ни у жен­щин-хри­сти­а­нок по­яви­лась воз­мож­ность уча­стия в бла­го­чин­ни­че­ских и епар­хи­аль­ных со­бра­ни­ях. В ви­де ис­клю­че­ния они мог­ли ис­пол­нять пса­лом­щи­че­скую долж­ность, без вклю­че­ния в клир. Это со­бор­ное ре­ше­ние ока­за­лось весь­ма ак­ту­аль­ным, ибо в ХХ ве­ке пра­во­слав­ные при­хо­жан­ки со­ста­ви­ли боль­шую часть ве­ру­ю­ще­го на­ро­да и по­ис­ти­не ста­ли опло­том Церк­ви.

В свя­зи с от­де­ле­ни­ем Поль­ши от Рос­сии Со­бор вы­нес осо­бое «Опре­де­ле­ние об устрой­стве Вар­шав­ской епар­хии», ко­то­рая счи­та­лась неотъ­ем­ле­мой ча­стью Рос­сий­ской Церк­ви. Бы­ло при­ня­то так­же опре­де­ле­ние об ав­то­ном­ном ста­ту­се Церк­ви на Укра­ине, ко­то­рая, оста­ва­ясь в юрис­дик­ции Ма­те­ри-Церк­ви, мог­ла са­мо­сто­я­тель­но ре­шать внут­рен­ние де­ла: адми­ни­стра­тив­ные, про­све­ти­тель­ские, хо­зяй­ствен­ные, бла­го­тво­ри­тель­ные и т. п..

Ра­бо­та По­мест­но­го Со­бо­ра бы­ла пре­рва­на не по во­ле его участ­ни­ков, а в свя­зи с кон­фис­ка­ци­ей по­ме­ще­ний, где про­хо­ди­ли со­бор­ные за­се­да­ния. На за­клю­чи­тель­ном со­бра­нии 7 сен­тяб­ря бы­ло ре­ше­но со­брать оче­ред­ной По­мест­ный Со­бор вес­ной 1921 го­да. Та­ким об­ра­зом, бы­ла за­ло­же­на нор­ма ре­гу­ляр­но­го про­ве­де­ния По­мест­ных Со­бо­ров: не ме­нее од­но­го ра­за в три го­да.

По­мест­ный Все­рос­сий­ский Со­бор за­вер­шил свою де­я­тель­ность вы­нуж­ден­но, не ис­чер­пав сво­ей про­грам­мы, так как не все от­де­лы тру­ди­лись с оди­на­ко­вым успе­хом. Не бы­ло вы­ра­бо­та­но со­бор­ных ре­ше­ний об ав­то­ке­фа­лии Гру­зин­ской Церк­ви, о пра­во­слав­ных при­хо­дах в став­шей неза­ви­си­мой Фин­лян­дии, о цер­ков­ных из­да­тель­ствах, су­де, ка­лен­да­ре и неко­то­рые дру­гие во­про­сы. Все под­го­тов­лен­ные в от­де­лах до­кла­ды Со­бор пе­ре­дал на усмот­ре­ние ВЦУ, а так­же пе­ре­дал ему и пра­во вво­да утвер­жден­ных ре­ше­ний в цер­ков­ную прак­ти­ку.

На Со­бо­ре, став­шем ак­том са­мо­опре­де­ле­ния Церк­ви в но­вых ис­то­ри­че­ских усло­ви­ях, она су­ме­ла очи­стить­ся от все­го на­нос­но­го, ис­пра­вить де­фор­ма­ции си­но­даль­ной эпо­хи и тем са­мым об­на­ру­жи­ла свою неот­мир­ную при­ро­ду.

Го­судар­ствен­ные струк­ту­ры Рос­сий­ской Им­пе­рии рух­ну­ли, Вре­мен­ное пра­ви­тель­ство ока­за­лось дей­стви­тель­но вре­мен­ным. В кон­це 1917 го­да Рус­ская Цер­ковь всту­пи­ла в но­вую по­ло­су сво­е­го бы­тия и бы­ла вы­нуж­де­на ду­мать не о ре­фор­мах, а о вы­жи­ва­нии в усло­ви­ях на­си­лия, тво­ри­мо­го под ло­зун­гом «сво­бо­ды со­ве­сти». Де­кре­том 1918 го­да бы­ло по­ло­же­но на­ча­ло раз­ру­ше­нию мно­го­ве­ко­во­го укла­да внеш­ней жиз­ни цер­ков­ных об­щин, а по су­ще­ству, и все­го строя жиз­ни рус­ско­го об­ще­ства.

По­ло­же­ния де­кре­та 1918 го­да пря­мо или кос­вен­но на­но­си­ли уда­ры по се­мье и шко­ле, по от­но­ше­нию к об­ще­ствен­ным обя­зан­но­стям и ос­нов­ным цен­но­стям жиз­ни че­ло­ве­ка. В та­ких тя­же­лей­ших усло­ви­ях де­я­ния Со­бо­ра яви­лись для ве­ру­ю­щих нрав­ствен­ным ори­ен­ти­ром, свое­об­раз­ным «цер­ков­ным ма­я­ком», ука­зы­ва­ю­щим вер­ный путь в бур­ном мо­ре во­ин­ству­ю­ще­го ате­из­ма. Бла­го­да­ря воз­рож­де­нию цер­ков­ной со­бор­но­сти и вос­ста­нов­ле­нию Пат­ри­ар­ше­ства ка­но­ни­че­ский строй Пра­во­слав­ной Церк­ви ока­зал­ся неуяз­вим для под­рыв­ных дей­ствий рас­коль­ни­ков и без­бож­ни­ков.

И ныне наш пра­во­слав­ный на­род с бла­го­дар­но­стью хра­нит па­мять об участ­ни­ках став­ше­го ис­то­ри­че­ским По­мест­но­го Со­бо­ра 1917–1918 го­дов, мно­гие из ко­то­рых во гла­ве со свя­тым ис­по­вед­ни­ком Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном сво­и­ми стра­да­ни­я­ми за­пе­чат­ле­ли вер­ность Хри­сту Спа­си­те­лю и ос­но­ван­ной Им Свя­той Церк­ви.

Про­то­и­е­рей Ана­то­лий Ла­за­рев, кан­ди­дат бо­го­сло­вия

Ли­те­ра­ту­ра

Ис­то­рия Рус­ской Церк­ви. Кн. 9. М., 1997.

Цыпин Вла­ди­слав, про­то­и­е­рей. Ис­то­рия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. М., 1994.

Цыпин Вла­ди­слав, про­то­и­е­рей. Рус­ская Цер­ковь (1917–1925). М., 1996.

Ни­ко­лин Алек­сий, свя­щен­ник. Цер­ковь и го­су­дар­ство. М., 1997.

Фир­сов С. Рус­ская Цер­ковь на­ка­нуне пе­ре­мен. М., 2002.

При­ме­ча­ния

Пре­по­доб­ный Алек­сий был про­слав­лен в ли­ке свя­тых на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре в 2000 го­ду.

На ос­но­ва­нии дан­но­го со­бор­но­го по­ста­нов­ле­ния Свя­щен­ный Си­нод Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви сво­им ре­ше­ни­ем от 30 ян­ва­ря 1991 го­да уста­но­вил 25 ян­ва­ря еже­год­ное по­ми­но­ве­ние усоп­ших, по­стра­дав­ших в го­ди­ну го­не­ний за ве­ру Хри­сто­ву.

Свя­ти­тель Ар­се­ний был ка­но­ни­зи­ро­ван как свя­щен­но­му­че­ник на Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре в 2000 го­ду.

Высшее управление Русской Православной Церкви в период 1917–1988 гг.

31 января 1945 г. в Москве открылся Поместный Собор, в котором участвовали все епархиальные архиереи вместе с представителями от клира и мирян своих епархий. Среди почетных гостей на Соборе присутствовали Патриархи Александрийский – Христофор, Антиохийский – Александр III, Грузинский – Каллистрат, представители Константинопольской, Иерусалимской, Сербской и Румынской Церквей. Всего на Соборе было 204 участника. Право голоса на нем имели одни епископы. Но голосовали они не только от себя лично, но и от имени клириков и мирян своих епархий, что вполне соответствует духу святых канонов. Поместный Собор избрал Патриархом Московским и всея Руси митрополита Ленинградского Алексия (Симанского).

На своем первом заседании Собор утвердил Положение об управлении Русской Православной Церкви, которое включало в себя 48 статей. В отличие от документов Собора 1917–1918 гг., в указанном Положении наша Церковь называется не Российской, а как и в древности, Русской. В первой статье Положения повторена статья Определения от 4 ноября 1917 г. о том, что высшая власть в Церкви (законодательная, административная и судебная) принадлежит Поместному Собору (ст. 1), при этом опущено только слово «контролирующая». Не говорится также о том, что Собор созывается «в определенные сроки»291, как это предусматривалось в Определении 1917 г. В ст. 7 Положения сказано: «Патриарх для решения назревших важных вопросов созывает с разрешения Правительства Собор преосвященных архиереев» и председательствует на Соборе, а о Соборе с участием клириков и мирян говорится, что он созывается только тогда, «когда требуется выслушать голос клириков и мирян и имеется Внешняя возможность» к его созыву292.

16 статей Положения об управлении Русской Православной Церкви объединены в его первый отдел, озаглавленный «Патриарх». В ст. 1, со ссылкой на 34 Апостольское правило, говорится о том, что Русская Православная Церковь возглавляется Святейшим Патриархом Московским и всея Руси и управляется им совместно с Синодом. В этой статье, в отличие от Определения от 7 декабря 1917 г., нет упоминания о Высшем Церковном Совете, поскольку в новом Положении этот орган вовсе не предусмотрен. В ст. 2 Положения речь идет о возношении имени Патриарха во всех храмах Русской Православной Церкви в нашей стране и за рубежом. Дается и молитвенная формула возношения: «О Святейшем Отце нашем (имя) Патриархе Московском и всея Руси». Каноническое основание данной статьи – 15-е правило Двукратного Собора: «…Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения с своим Патриархом, и не будет возносити имя его… в Божественном тайнодействии… таковому святый Собор определил быти совершенно чужду всякаго священства…». Ст. 3 Положения предоставляет Патриарху право обращаться с пастырскими посланиями по церковным вопросам ко всей Русской Православной Церкви. В ст. 4 говорится о том, что Патриарх от лица Русской Православной Церкви ведет сношения по церковным делам с предстоятелями других автокефальных Православных Церквей. Согласно Определению от 8 декабря 1917 г., Патриарх сносится с автокефальными Церквами во исполнение постановлений Всероссийского Церковного Собора или Священного Синода, а равно и от своего имени. Церковная история и каноны знают как примеры обращения Первоиерархов к Предстоятелям автокефальной Церкви от своего имени (каноническое послание архиепископа Александрийского Кирилла Антиохийскому Патриарху Домну и послание Патриарха Константинопольского Тарасия папе Адриану), так и примеры обращения Первоиерархов от имени Собора (Окружное послание Патриарха Геннадия к митрополитам и Папе Римскому отправлено Первоиерархом от имени своего и «с ним святого Собора»). Ст. 5 Положения, соответствующая параграфу «М» ст. 2 Определения Собора 1917–1918 г., предоставляет Патриарху право «в случае нужды преподавать Преосвященным Архиереям братские советы и указания касательно их должности и управления»293.

Определение Собора 1917–1918 гг. не ограничивало преподавание братских советов «случаями нужды» и предоставляло Патриарху право давать советы епископам не только относительно исполнения ими их архиерейского долга, но и «относительно их личной жизни». В истории древней Церкви примером советов Первоиерарха подчиненным ему архиереям служат канонические послания Первоиерарха Понтийской диоцезальной Церкви св. Василия Великого епископу Тарсскому Диодору (прав. 87), хорепископам (прав. 89) и подчиненным ему епископам митрополии (прав. 90).

Согласно ст. 6 Положения, «Патриарху принадлежит право награждать Преосвященных Архиереев установленными титулами и высшими церковными отличиями»294. В статьях 8 и 9 Положения говорится о правах Патриарха как епархиального архиерея. В отличие от статей 5 и 7 Определения Собора 1917–1918 гг. здесь ничего не сказано о ставропигиальных монастырях. Положение дает Патриаршему наместнику более широкие права, чем Определение. Он носит другой титул – митрополит Крутицкий и Коломенский – и на основании ст. 19 Положения является одним из постоянных членов Синода. Статья 11 Положения гласит: «По вопросам, требующим разрешения Правительства СССР, Патриарх сносится с Советом по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР»295.

В Положении ничего не сказано о многих других правах Патриарха (о праве надзора за всеми учреждениями высшего церковного управления, о праве визитации епархий, о праве принимать жалобы на архиереев, о праве освящения св. мира). Умалчивает Положение и о подсудности Патриарха. А это значит, что как права Патриарха, так и его подсудность, не упомянутые в Положении, после Собора 1945 г. устанавливались на основании Святых канонов, а также в соответствии с Определениями Поместного Собора 1917–1918 гг. которое, как и другие определения этого Собора, сохраняли силу в части, не отмененной или не измененной позднейшими законодательными актами и не утратившей значения в связи с новыми обстоятельствами, например, исчезновением самих институтов, о которых говорится в этих определениях.

В статьях 14 и 15 Положения речь идет об избрании Патриарха. «Вопрос о созыве Собора (для избрания Патриарха) ставит Священный Синод под председательством Местоблюстителя и определяет время созыва не позднее 6 месяцев по освобождении Патриаршего Престола»296. Местоблюститель председательствует на Соборе. Срок для избрания Патриарха не указан в самих канонах, но он определен в первой главе 123-й новеллы Юстиниана, которая включена в «Номоканон в XIV титулах» и в нашу «Кормчую Книгу», и составляет 6 месяцев. В Положении ничего не говорится о составе Собора, созываемого для избрания Патриарха. Но на самом Соборе 1945 г., принявшем Положение, и на Соборе 1971 г. в избрании участвовали лишь епископы, которые, однако, голосовали не только от своего имени, но и от имени клира и мирян своих епархий.

В Положении Собора 1945 г. о Местоблюстителе говорится в ст. 12–15. Отличие этих статей от соответствующих положений, предусмотренных в определениях Собора 1917–1918 гг., заключалось в том, что Местоблюститель не избирается: в эту должность должен вступить старейший по хиротонии постоянный член Священного Синода. Согласно Положению, Местоблюститель назначается лишь после освобождения Патриаршего Престола, т.е. пока Патриарх жив и не оставил Престол, даже если он в отпуске, болен или находится под судебным следствием, Местоблюститель не назначается.

В ст. 13 говорится о правах Местоблюстителя. Как и сам Патриарх, он управляет Русской Церковью совместно с Синодом; имя его возносится за богослужением во всех храмах Русской Православной Церкви; он обращается с посланиями ко «всей Русской Церкви и к предстоятелям поместных Церквей. Но в отличие от Патриарха, Местоблюститель сам, когда найдет это нужным, не может ставить вопрос о созыве Собора Архиереев или Поместного Собора с участием клира и мирян. Данный вопрос ставит Синод под его председательством. Причем речь может идти лишь о созыве Собора для избрания Патриарха и не позднее 6 месяцев с момента освобождения Патриаршего Престола. Положение не предоставляет Местоблюстителю права награждать архиереев титулами и высшими церковными отличиями.

Священный Синод, согласно Положению об управлении Русской Православной Церковью 1945 г., отличался от Синода, образованного в 1918 г., тем, что он не делил свою власть с Высшим Церковным Советом и имел иной состав, а от Временного Синода при Заместителе Местоблюстителя он отличался наличием реальной власти, тем, что не являлся только совещательным органом при Первоиерархе.

Составу Синода посвящены ст. ст. 17–21 Положения. Священный Синод, согласно Положению, состоял из председателя – Патриарха, – постоянных членов – митрополитов Киевского, Минского и Крутицкого (Архиерейский Собор 1961 г. расширил состав Священного Синода, включив в него в качестве постоянных членов Управляющего делами Московской Патриархии и Председателя Отдела внешних церковных сношений). Три временных члена Синода вызываются поочередно на полугодовую сессию, согласно списку архиереев по старшинству (для этого все епархии разделены на три группы). Вызов архиерея в Синод не обусловлен двухлетним пребыванием его на кафедре. Синодальный год разделен на 2 сессии: с марта по август и с сентября по февраль.

В отличие от Определения Поместного Собора 1917–1918 гг., в котором подробно регламентирована компетенция Синода, в Положении ничего не говорится о круге подведомственных ему дел. Однако в ст. 1 Положения предусматривалось, что управление Русской Церковью осуществляется Патриархом совместно со Священным Синодом. Следовательно, все важные общецерковные дела решаются Патриархом не единолично, а в согласии с возглавляемым им Синодом.

Отцы Поместного собора 1917-1918 годов

Отцы Поместного собора РПЦ 1917-1918 гг.

(MP3 файл. Продолжительность 12:47 мин. Размер 12.3 Mb)

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

В сегодняшний воскресный день Церковь Русская чтит память отцов Поместного Собора 1917–1918 годов. Этот праздник был установлен на русской земле год назад решением Священного Синода. Дата 18 ноября по новому стилю была выбрана неслучайно. Год назад в этот день мы отмечали 100-летие избрания святителя Тихона на Московский Патриарший престол. Помимо святителя Тихона в этот день мы также чтим память 45 участников Собора 1917–1918 годов, которые в годы гонений пострадали за Христа как священномученики, священноисповедники и мученики.

Всероссийский Поместный Собор был первым с конца XVII века. В нем участвовали не только все архиереи Русской Церкви, но и наместники крупнейших монастырей, представители Академии наук, университетов, Государственного Совета и Государственной Думы. Отличительной чертой Собора было то, что помимо иерархии и духовенства в его составе было значительное число делегатов от мирян. Из 564 делегатов 299 были мирянами со всех уголков России, избранными путем многоступенчатой системы голосований на епархиальных собраниях.

Среди первых деяний Собора в 1917 году, буквально через три дня после захвата власти большевиками в Петрограде, было принято решение о восстановлении патриаршества. Одним из самых активных поборников восстановления патриаршества был архимандрит (впоследствии архиепископ) Иларион (Троицкий). После этого Собор обсуждал вопрос «О правовом положении Российской Православной Церкви», который стал первой реакцией Церкви на действия новой власти.

В январе 1918 года Совет народных комиссаров издал «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви», который объявлял имущество религиозных организаций «народным достоянием», лишал Церковь права юридического лица и фактически закладывал основы для атеистического воспитания детей в школе. Участники Собора назвали данный декрет злостным «покушением на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения». В стране развернулась атеистическая пропаганда.

После убийства митрополита Киевского Владимира Собор постановил совершать «ежегодное молитвенное поминовение в день 25-го января… всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников»0. После убийства бывшего императора Николая II и его семьи в июле 1918 года было сделано распоряжение отслужить во всех церквах России панихиды: » бывшего Императора Николая II».

Собор успел принять определение «Об охране церковных святынь от кощунственного захвата и поругания», утвердил новый приходской устав, в котором была отражена некоторая автономность приходов от центральной власти. В состав православных епархий были приняты единоверческие приходы. Обсуждалось множество иных проектов документов, которые касались как внутрицерковной жизни, так и отношений Церкви и государства в свете актуальных перемен. Были и достаточно новаторские для своего времени проекты, как, например, о привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения.

Всего за 1917–1918 годы было подготовлено около ста деяний Собора, многие из которых легли в основу решений Архиерейских соборов последних лет. Прозвучавшие на Соборе доклады свидетельствуют не только о реакции Поместного Собора на происходящие в государстве события, попытке отстоять независимость Церкви от государства, но и о высокой чуткости Собора к месту христианских ценностей в новой идеологии, которую навязывала гражданам большевистская власть.

Несмотря на то, что политика новой власти была дискриминирующей в отношении всех религий, главным направлением применения репрессивных мер на протяжении 1920–1930-х годов советское правительство сделало Православную Церковь. Закрытие духовных учебных заведений, изъятие церковной собственности, введение системы светской регистрации актов гражданского состояния, запрет на обучение религии в школе – все эти меры были частью общего курса советской власти на государственный атеизм.

И хотя Конституция СССР 1936 года якобы уравнивала в правах верующих с атеистами – «Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами», – говорилось в Сталинской Конституции (ст. 124), – однако при внимательном прочтении становится ясно, что право исповедания своей веры в этом документе заменено правом совершения религиозных обрядов. Поскольку исполнение религиозных обрядов в публичных местах в СССР запрещалось, следовательно, даже совершение панихиды на кладбище могло быть инкриминировано как противоправное деяние. По смыслу «Декрета об отделении церкви от государства», существование церковной иерархии как таковой было несовместимым с идеологией большевистской партии. Декрет признавал существование только религиозных обрядов, а не религиозных общин, объединенных между собой центральной властью.

Таким образом, советский курс на государственную идеологию атеизма предполагал исключение духовенства из общества как «ненужных элементов». Как следствие за поступками и проповедями духовенства следили спецслужбы. На Патриарха Тихона оказывалось давление. Сотрудники ГПУ контролировали лидеров обновленческих групп, боровшихся за власть в Высшем Церковном Управлении. В то же время, по словам одного из бывших обновленцев, в так называемой «Живой Церкви» «не осталось ни одного пошляка, ни одного пьяницы, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой».

В отличие от обновленческого духовенства, пользовавшегося дурной славой, среди сторонников святого Патриарха Тихона было много выдающихся архипастырей, которые готовы были ради Христа и Его паствы отдать и имущество, и свою жизнь. Так, во время кампании по изъятию церковных ценностей, на которые советское правительство якобы планировало за границей купить продовольствие для голодающих Поволжья, Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) распорядился произвести сбор денежных средств в помощь голодающим и даже разрешил жертвовать на нужды бедных ризы со святых икон и предметы церковной утвари, кроме Престола, принадлежностей алтаря и особо чтимых икон. Несмотря на его аполитичное поведение, выступления с призывами к миру и терпимости, огромное количество ходатайств о помиловании со стороны адвокатов, петроградских рабочих и даже самих обновленцев, митрополит Вениамин был приговорен большевиками к расстрелу.

Иной выдающийся иерарх Поместного Собора 1917–1918 годов, митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), который был в числе наиболее вероятных кандидатов на Патриарший престол, также отличался обходительностью по отношению к пастве и твердым сторонником канонического устроения Церкви. Будучи архимандритом, Кирилл несколько лет был начальником духовной миссии в северном Иране. Будучи епископом Тамбовским, он занимался широкой благотворительностью, за что был очень почитаем в народе. В частности, он привлек монастыри своей епархии к помощи ремесленно-воспитательному приюту для малолетних. С назначением на Казанскую кафедру в 1920 году и вплоть до расстрела в 1937 году владыка был в постоянных тюремных заключениях и ссылках в силу того, что отказался поддержать связанное с большевиками «обновленческое» движение.

Они страдали за веру в Церковь как Тело Христово, членом которого является каждый христианин

В тропаре сегодняшнего праздника мы прославляем отцов Собора Русской Церкви, которые своими страданиями прославили нашу Церковь. За что же страдали эти выдающиеся архипастыри и миряне? Они страдали за веру в Бога, за ту живую веру, которая не может быть сведена к обряду, за ту таинственную веру, которая посредством церковных Таинств делает человека «причастником Божеского естества», за ту веру в Церковь как Тело Христово, членом которого, по апостолу Павлу, является каждый христианин: «Вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12: 27).

Отрицание Церкви приводит к отрицанию Божества Иисуса Христа, Его спасительного воплощения

Пытаясь вытравить христианские ценности из общества, советское правительство направило все силы на борьбу с церковной иерархией. Оно как будто согласилось со словами священномученика Илариона (Троицкого), что «христианства нет без Церкви». И в наше время можно услышать слова, что, дескать, этика христианства имеет для общества некоторую ценность, кое-кто даже размышляет о христианском коммунизме, а вот роль Церкви и ее иерархии остается никому не понятной. Однако, по священномученику Илариону, быть христианином – значит принадлежать Церкви. Отрицание Церкви ведет за собой отрицание Божества Иисуса Христа, Его спасительного воплощения и возможности для человека стать причастным Его Телу. Замена Церкви абстрактным христианством ведет за собой ужасную подделку Христа Богочеловека человеком Иисусом из Назарета.

Перед лицом воинствующего атеистического режима новомученики и исповедники – отцы Собора – показали свою кротость нравов и стойкость в убеждениях. Они хотели идти в ногу со временем в отношении роли мирян в жизни приходов, социального попечения о нуждающихся и школьного образования, но были против навязывания атеизма в школах и падения общественных устоев, которые вели к распаду института семьи.

Их труды, монографии и примеры из жизни актуальны как никогда в наши дни, когда все больше раздается голосов, прямо порочащих образ священства и Церкви, а косвенно и Самого Христа и всех Его учеников.

Будем же мы, дорогие братья и сестры, следовать примеру новомучеников и исповедников Церкви Русской, которые 100 лет назад отдали Богу душу, чтобы свидетельствовать о вере во Христа перед лицом безбожного режима. Будем же чтить их память и призывать в молитвах как небесных заступников. Будем же следовать их наставлениям, ибо, как поется в кондаке сегодняшнего праздника, «отцы Собора Церкве нашея к покаянию чада верныя призывают и стояти твердо за веру Христову благословляют».

Аминь.

Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 1994 (репринт). Вып. 3. С. 55.

Левитин-Краснов А.Э. Очерки по истории русской церковной смуты. Institut Glaube in der 2. Welt CH-8700. Küsnacht, 1978. Т. 3. Епископ Антонин и «Союз Церковного Возрождения», С. 255. Цит. по: http://www.odinblago.ru/istoriya_rpc/levitin_shavrov_ocherki/26_2/.

Иларион (Троицкий), священномученик. Творения. Т. 3. М., 2004. С. 208.

Русская Православная Церковь

5 июня 2015 года епископ Воскресенский Савва, первый заместитель управляющего делами Московской Патриархии, выступил с докладом на пастырской конференции Пятигорской епархии «Вопросы практического воплощения догмата о соборности Церкви и рецепция определений Поместных и Архиерейских Соборов Русской Православной Церкви в повседневной жизни приходских общин».

В 2017 году Русская Православная Церковь будет отмечать столетие Собора 1917-1918 гг. Этот Собор стал важной вехой в истории нашей Церкви. Его задачей было далеко не только возродить соборность и восстановить Патриаршество, упраздненное Петром I, но и — в конкретных исторических условиях — организовать жизнь Церкви на новых началах без вмешательства государства, выработать и принять основные законоположения, наметить дальнейшие пути существования Церкви в изменившихся общественно-политических условиях. Собор стал выдающимся по своему составу, продолжительности и количеству рассмотренных вопросов.

XX век явился для Русской Церкви серьезным испытанием. Не только соборное начало было в результате нарушено, только восстановившись, но и само институциональное существование Церкви оказалось под большим вопросом. Именно поэтому сегодня, спустя целое столетие, для нас является актуальным и важным тот соборный труд, который стал не только залогом сохранения, но и прочным фундаментом для дальнейшего развития свободной церковной жизни в России. Не случайно Поместный Собор 1917-1918 гг. стал во многом собором новомучеников и исповедников Российских, т.к. более половины его участников пострадали в годы гонений за стойкое исповедание своей веры.

Соборные постановления 1917-1918 гг. являются для нас не только церковно-историческим памятником, но и руководством к действию. Опираясь на эти постановления, в Русской Православной Церкви сегодня образован Высший Церковный Совет, разукрупняются епархии, создаются митрополии и при них митрополичьи советы, принято положение о епархиальных викариатствах. Та интеллектуальная и духовная работа, которая проходила на Соборе, может и сейчас послужить нам в решении тех или иных современных церковных вопросов. В частности, на Соборе происходила серьезная дискуссия о приходском устройстве, положении духовенства, активного участия женщин в церковной жизни, восстановления института диаконисс, праве женщин входить в алтарь, вопросов богослужебного языка. Кроме того, на Соборе серьезно обсуждались вопросы о создании церковного банка, о создании церковных кооперативов, о страховании церковных имуществ. Многие из них актуальны и сегодня. Хотел бы подчеркнуть, что они по содержанию до сих пор нам малоизвестны, а материалы дискуссий в отделах — и вовсе неведомы.

Для того, чтобы понять тот контекст, в котором соборные решения вырабатывались и принимались, в настоящее время проводится большая работа по научному изданию документов Собора. Новоспасским монастырем уже издано три тома собрания документов, вскоре выйдет четвертый том. Всего по результатам проекта планируется издать до 35 томов. Все это наследие нам еще предстоит осмыслить и актуализировать в современной церковной жизни. Можно сказать, что соборные деяния — это завет новомучеников и исповедников о сохранении и непрерывности соборности в нашей Церкви.

В соборных документах отражено, как подробно рассматривались те или иные вопросы, касающиеся церковного устройства.

Видно, что понятие соборности было лейтмотивом, главной вдохновляющей идеей. Именно с соборностью связывали участники Собора будущее Русской Церкви. С нею неразрывно связана была и идея церковных округов. Кроме соборной дискуссии по докладу «О церковных округах», разработанному Отделом о высшем церковном управлении, этот вопрос затрагивался при обсуждении определений Собора «О высшем церковном управлении», «О соборах, созываемых через три года», «Об устройстве церковного суда», «О порядке прославления русских святых к местному почитанию», при обсуждении вопросов об устроении Православных церквей в Закавказье и автономии Украинской Церкви. Так, согласно принятому на Соборе определению, митрополичьи округа мыслились как полноценные, самостоятельные церковные образования, строящиеся на соборных связях как внутри себя, так и во внешних своих отношениях.

Большинство членов Собора 1917-1918 гг. были согласны с тем, что безусловной канонической необходимости в существовании митрополичьих округов в структуре Поместной Церкви нет, однако их создание признавалось целесообразным и крайне своевременным. В качестве аргументов приводились обширность Российской территории, объединяющей области с большим количеством православного населения с различными нуждами и условиями жизни, а также запланированное Собором увеличение числа епископов.

В представленных Собору докладах о церковном суде и о составе соборов церковные округа рассматривались не только в качестве миссионерско-пастырских, но и административно-судебных центров. И сегодня мы видим, как эти решения проводятся в жизнь. В митрополиях не только заметно активизируется катехизаторская деятельность, но видна более тесная связь епископов со своей паствой и клиром. Митрополичьи советы сегодня, по сути, воплощают в себе ту же идею соборности. Голос мирян можно услышать в Межсоборном присутствии, в епархиальных советах, в церковно-общественных проектах, реализуемых по согласованию со священноначалием.

Не стоит забывать и о том, что участники Поместного Собора 1917-1918 гг. в возрождении соборности видели спасение от той мертвящей бюрократической системы, которая сложилась в Русской Церкви в синодальный период. О бюрократизме как главном враге церковной жизни говорилось на Соборе очень много. Рассуждая о проблемах церковного управления и церковного суда, участники Собора подчеркивали важность живого, непосредственного общения между всеми членами Церкви на всех уровнях — между священником и паствой, приходских священников между собой, между епископом и паствой, митрополитом и епископами округа, митрополитами и Патриархом.

Собор не отменил институт викариатства, хотя Предсоборный совет счел его каноничным. Но напротив, Собор даже предложил через создание викариатств содействовать образованию новых епархий, в которые были бы объединены несколько уездов. Несмотря на трудности и первые гонения периода гражданской войны и 20-х годов, это соборное решение успешно воплощалось в жизнь вплоть до массовых расстрелов и ссылок 1930-х годов. При Патриархе Тихоне было создано много новых епархий, посвящено много новых архиереев. Только после смерти Святейшего Патриарха Тихона и в связи с невозможностью созвать Собор для выбора нового Патриарха пошло определенное сворачивание, хотя и не полное прекращение этих процессов, многие кафедры оказывались незамещенными, начались церковные расколы (обновленческий, григорианский) и аресты священнослужителей. Но, несомненно, определенный опыт в реализации соборных решений у Русской Церкви в 20-е годы был, и об этом не стоит забывать.

В данном контексте необходимо отдельно упомянуть о Соборном определении «Об епархиальном управлении». Это определение предусматривало создание в епархиях епархиальных советов, в которых председательствовал епископ: либо правящий, либо викарный, либо избранный председателем заслуженный клирик епархии, но под постоянным наблюдением архиерея. В состав епархиального совета входили также и миряне. Эта структура, при которой существовал выборный коллегиальный орган и которую избирала вся епархия на общем епархиальном собрании, преемственна и с нынешними епархиальными советами. Думаю, что ее следует всячески поощрять. И хотя тогда принципы избирательности и принципы соборности реализовывались в большей мере, нежели сегодня, но и сегодня мы имеем образцы начала работ таких епархиальных советов в новообразованных епархиях. Епархиальные советы представляли собой своего рода органы церковного управления, которые содействуют епископу в осуществлении его канонических полномочий. Но они не могли реализоваться в полной мере из-за исторических условий. В 1920 году деятельность епархиальных советов был полностью запрещена большевиками, хотя во многих епархиях они продолжали действовать под видом епископских канцелярий. В настоящее время можно ссылаться на уже имеющийся опыт коллегиального мышления в епархиях и брать из него лучшее. Для этого важно тщательно, по подлинным документам изучать епархиальную историю соборного и послесоборного периода.

Другим вопросом, который был затронут на Соборе, являлась приходская деятельность и положение приходского духовенства. «Определение о православном приходе», по-другому названное «Приходским уставом», явилось наиболее обширным из постановлений Собора. В «Уставе» было дано точное определение прихода: «Приходом… называется общество православных христиан, состоящее из клира и мирян, пребывающих на определенной местности и объединенных при храме, составляющее часть епархии и находящееся в каноническом управлении своего епархиального архиерея, под руководством поставленного священника-настоятеля». Священной обязанностью прихода Собор провозгласил заботу о благоустроении его святыни — храма. В основе приходской жизни лежал принцип служения. «Устав» предусматривал избрание прихожанами церковных старост, на которых возлагались заботы о приобретении, хранении и употреблении храмового имущества. Для решения дел, связанных с содержанием храма, обеспечением клириков и избранием должностных лиц прихода, предполагалось созывать не реже двух раз в году приходское собрание, постоянным исполнительным органом которого должен был стать приходской совет, состоящий из клириков, церковного старосты или его помощника и нескольких мирян — по избранию приходского собрания. Председательство на приходском собрании и в приходском совете предоставлялось настоятелю храма. Таким образом, и здесь реализовывался на практике принцип соборности.

На Соборе 1917-1918 гг. подробно рассматривался еще один вопрос, который и по сей день не теряет своей актуальности — вопрос о богослужебном языке.

В России церковная жизнь в очень большой степени ориентирована на богослужение, поэтому членов Собора, желающих заниматься вопросами богослужения, было очень много. Из 19 отделов, образованных Собором, Отдел о богослужении, проповедничестве и храме был по числу желающих там работать на третьем месте, уступив лишь отделам «О благоустроении прихода» и «О высшем церковном управлении». Существенную часть подготовленных Отделом проектов соборных определений Собор не успел обсудить и принять (в том числе такие концептуально важные проекты как «О богослужебном уставе», «О церковно-богослужебном языке», «О церковном пении»), а передал их в Синод и Высший Церковный Совет. Однако вопрос о богослужебном языке был все-таки тщательно проработан Отделом.

Для его разработки был учрежден специальный Подотдел. Он работал с 9 по 26 сентября 1917 г. и провел за это время пять заседаний. На каждом из них присутствовало от 11 до 17 членов Собора. На первом заседании был оглашен протокол VI отдела Предсоборного Совета от 10 июля и принятые тезисы, а также доклады епископа Пермского Андроника (Никольского) и епископа Омского и Павлодарского Сильвестра (Ольшевского) — убежденного противника богослужебного употребления русского языка. Прения продолжались и на последующих заседаниях подотдела. В ходе дискуссии были повторно заслушаны и протокол Предсоборного Совета, и доклад профессора Кудрявцева, представленный в Предсоборном Совете, и зачитанный на первом заседании подотдела доклад епископа Сильвестра. «В общей сложности на заседаниях подотдела прозвучало 54 выступления (в том числе семь заранее подготовленных докладов) 39 участников. Из числа выступавших 20 высказались за литургическое употребление русского и украинского языков, 16 — против, позиция троих осталась не вполне определенной». Подготовленный подотделом доклад «О церковно-богослужебном языке» не обсуждался в общем заседании Собора, а был передан в Епископское совещание. Наконец, проходившее 22 сентября 1918 года в кельях Высоко-Петровского монастыря в Москве Совещание епископов, на котором председательствовал Святейший Патриарх Тихон и присутствовал 31 епископ, заслушало доклад «О церковно-богослужебном языке» и «постановило: доклад этот передать Высшему Церковному Управлению». Таким образом, доклад был соответствующим образом подготовлен и 15 октября 1918 года препровожден в Священный Синод. Это означало, что отныне в Российской Церкви, как говорилось в документе, переданном Высшему Церковному Управлению для руководства и использования в данном вопросе, при сохранении славянского языка в качестве основного языка богослужения (п. 1) «признаются права общерусского и малороссийского языков для богослужебного употребления» (п. 2), а «заявление какого-либо прихода о желании слушать богослужение на общерусском или малороссийском языке в меру возможности подлежит удовлетворению по одобрении перевода церковной властью» (п. 5). Таким образом, Святейший Патриарх и Священный Синод по своему усмотрению и по мере надобности могли вводить это соборное предначертание в жизнь «полностью или в частях, повсеместно или в некоторых епархиях», что и было позже осуществлено на практике неоднократно.

Предполагалось создание при Высшем Церковном Управлении особой комиссии, занимающейся этими вопросами, а также издание параллельных славяно-русских богослужебных книг. При этом декларировалось, что «Славянский язык в богослужении есть великое священное достояние нашей родной церковной старины, и потому он должен сохраняться и поддерживаться как основной язык нашего богослужения». Практическое решение на основе этого проекта было принято лишь один раз. При возвращении в Патриаршую Церковь из обновленчества протоиерея Василия Адаменко, для которого подготовка русской версии богослужения была делом жизни, митрополит Сергий (Страгородский) разрешил его общине совершать богослужение на русском языке.

Собор начал почитание новомучеников — «новых страстотерпцев». Слово «новомученик» в документах Собора не употребляется. Профессором Б.А. Тураевым и иеромонахом (позднее — святителем) Афанасием (Сахаровым) тогда же была составлена «Служба всех святых в земле Российской просиявших». Именно с нее началось возобновление после Великой Отечественной войны издания богослужебных текстов. Первой церковной службой, выпущенной Московской Патриархией, стала «Служба всем святым в земли Российстей просиявшим». Выбор кажется достаточно неожиданным, если не экстравагантным. Казалось бы, трудно найти текст, менее удачный с точки зрения прохождения советской цензуры. Ведь эта служба впервые была издана именно Собором 1917-1918 гг., который власти рассматривали как контрреволюционный; один из ее авторов (епископ Афанасий (Сахаров)) тогда находился в лагере, а в тексте были совершенно невозможные в подцензурном издании моления о «новых страстотерпцах». Выбор «Службы всем святым в земли Российской просиявшим» объясняется, по всей вероятности, тем, что Патриархия решила здесь сыграть на актуальном для послевоенного советского официоза интересе к национальной традиции. Почитание национальных святых вписывалось в него очень хорошо. При этом песнопения «новым страстотерпцам» были удалены. Сейчас существует несколько редакций этой службы. Она продолжает дополняться, но тексты 1918 года о «новых страстотерпцах» так и не возвращены в официальный текст. Кстати, на основе этой службы был, в частности, составлен чин празднования 1000-летия Крещения Руси.

Собор не успел обсудить проект Отдела о богослужении, проповедничестве и храме «О внесении в церковный Месяцеслов всех русских памятей». Однако в 80-е годы ХХ века этот проект был реализован в процессе подготовки Издательством Московской Патриархии нового издания Служебных миней.

Особенно актуальные сегодня проблемы церковного искусства. При Высшем Церковном Управлении Собором проектировалась «Патриаршая палата церковного искусства и древностей». Окончательный вариант текста документа, призванного регламентировать ее деятельность, ограничился лишь утверждением того, что «Предметы церковного искусства и памятники церковной старины, письменные и вещественные произведения письменности, церковной печати, зодчества, иконописи, ваяния и прикладных искусств, а также все вообще предметы, имеющие историко-археологическую ценность, находящиеся ныне в распоряжении православной Русской Церкви, являются ее неотъемлемым достоянием», а также, что «право ближайшего ведения и непосредственного распоряжения этими памятниками, в видах их церковного характера, часто непрекращающегося богослужебного употребления, а также и давности владения ими церковью, принадлежит исключительно Православной Российской Церкви, в лице надлежащих органов последней и не может быть ни отторгаемо от нее, ни сокращаемо в своем обмене, ни нарушаемо в отдельных случаях никакою властью». Собор фактически учредил орган, который должен был заниматься вопросами культуры. Но в полном варианте документа, а особенно в процессе его обсуждения, выдвигалась достаточно развернутая концепция взаимных отношений Церкви и искусства. В качестве признанных авторитетов для участников Собора выступают архитекторы только что получившего признание неорусского стиля (Щусев, Покровский). То есть, Собор поддерживал современные и не всеми воспринимаемые архитектурные формы.

Патриаршая палата церковных искусств не приступила к своей нормальной деятельности из-за событий в стране, хотя Патриарх Тихон всячески старался покровительствовать сохранению древностей и выработке на основании церковной традиции нового стиля в архитектуре. Думаю, что все уже вспомнили недавние меры нашего Святейшего Патриарха Кирилла по созданию Патриаршего совета по культуре, а также епархиальных древлехранилищ. На мой взгляд, в этих мерах совершенно очевидна живая связь и преемственность с линией дискуссий Собора 1917-1918 гг.

***

Я привел лишь основные примеры преемственности нашего современного церковного устройства с Великим Московским Собором. Документы Предсоборного периода и Св. Собора 1917-1918 гг. в этом отношении очень показательны. В них, собственно, содержится ответ Церкви на многие вызовы времени. Но наша задача — изучать издаваемые документы, и на основе лучших идей и дискуссий Собора вырабатывать сегодняшние решения и принципы устроения церковной жизни, так, чтобы лучше всего способствовать распространению Слова Божия в народе и к вящему прославлению Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

Собор1917.ru/Патриархия.ru

Определения Поместного Собора 1917–1918 гг. об органах высшего церковного управления

С восстановлением Патриаршества преобразование всей системы церковного управления не было завершено. Краткое Определение от 4 ноября 1917 г. впоследствии было дополнено целым рядом развернутых определений об органах высшей церковной власти: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего Престола».

Патриарха Собор наделил правами, соответствующими каноническим нормам, прежде всего 34 Апостольскому правилу и 9 правилу Антиохийского Собора: нести попечение о благополучии Русской Церкви и представлять ее перед государственной властью, сноситься с автокефальными церквами, обращаться к всероссийской пастве с учительными посланиями, заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать епископам братские советы. Патриарх получил право визитации всех епархий Русской Церкви и право принимать жалобы на архиереев. Согласно Определению, Патриарх является епархиальным архиереем Патриаршей области, которую составляют Московская епархия и ставропигиальные монастыри. Управление Патриаршей областью под общим руководством Первоиерарха возлагалось на архиепископа Коломенского и Можайского.

«Определением о порядке избрания Святейшего Патриарха» от 31 июля (13 августа) 1918 г. устанавливался порядок, в основном аналогичный тому, на основании которого избран был Патриарх на Соборе. Предусматривалось, однако, более широкое представительство на избирательном соборе клириков и мирян Московской епархии, для которой Патриарх является епархиальным архиереем.

В случае освобождения Патриаршего Престола предусматривалось незамедлительное избрание Местоблюстителя из числа присутствующих чинов Синода и Высшего Церковного Совета. 24 января 1918 г. на закрытом заседании Собор предложил Патриарху избрать несколько Блюстителей Патриаршего Престола, которые будут преемствовать его полномочия в случае, если коллегиальный порядок избрания Местоблюстителя окажется неосуществимым. Это постановление было исполнено Патриархом Тихоном в канун его кончины, послужив спасительным средством для сохранения канонического преемства Первосвятительского служения.

Поместный Собор 1917–1918 гг. образовал два органа коллегиального управления Церковью в период между Соборами: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К компетенции Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего 1 Церковного Совета — дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. И, наконец, особо важные вопросы, связанные с защитой прав Русской Православной Церкви, подготовкой к предстоящему Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.

В состав Синода входили, помимо его Председателя — Патриарха, — еще 12 членов: митрополит Киевский по должности, 6 архиереев по избранию Собором на три года и 5 епископов, призываемых по очереди сроком на один год. Из 15 членов Высшего Церковного Совета, возглавляемого, как и Синод, Патриархом, 3 архиерея делегировались Синодом, а один монах, 5 клириков из белого духовенства и 6 мирян — избирались Собором.

Хотя в канонах ничего не говорится об участии клириков и мирян в деятельности органов высшей церковной власти, в них нет запрета на такое участие. Привлечение клириков и мирян к церковному управлению обосновано примером самих апостолов, сказавших некогда: «Не хорошо нам, оставивши слово Божие, пещись о столах» (Деян. 6:2). — и передавших хозяйственные попечения 7 мужам, традиционно именуемых диаконами, которые, однако, по авторитетному разъяснению Отцов Трулльского Собора (прав. 16), были не священнослужителями, а мирянами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >