Житие Марии египетской

Мария Египетская – сокровище пустыни

Слово мученика о Преподобной Марии

Великим постом слова о Марии Египетской обязательно звучат в храмах. Как правило, говорится о ее обращении от греха, о долгом покаянии в пустыни. Но одно слово о ней запоминается как-то особенно, оно сродни хорошему иконописному образу. Это проповедь свмч. Серафима (Чичагова) «О призыве Божием». Наверное, не все знают об этом наставлении, поскольку имя Преподобной Марии не вынесено в его заглавие, но посвящено оно большей частью этой святой. И вот, в нем есть строка, емкая и глубокая, передающая суть ее истории и одновременно позволяющая увидеть известное, как будто, в первый раз, уже не как цепочку событий, а как истинное чудо, совершенное Богом. Вот что говорит свмч. Серафим: «…по прошествии 47 лет старец-инок Зосима однажды встретил ее в пустыне ночью, эту — из великих грешниц — великую праведницу…».

Обычно о преп. Марии Египетской говорят как о «помилованной» Богом, и это верно. Но так почувствовать и передать безмерность милосердия Божия удается не часто. Ведь что означают слова свмч. Серафима, что увидел он? — Да то, что прошлого Преподобной Марии просто нет… Нет блудницы. Есть величайшая святая! Та, что вошла в рай вместе с девами.

В отношении греха «долгопомнящими» являются только человеческая душа и человеческое суждение. Божия мера иная. Для Христа нет «оставивших Его» апостолов, нет «отрекшегося от Него» Петра, нет «сочувствовавшего избиению архидиакона Стефана» Павла, а есть лишь ученики и первоверховные апостолы Петр и Павел. Истинное прощение, то, которому и научает нас Господь, бывает полным, навсегда изглаживающим то, что было вчера. Оно-то и делает возможным переход кающегося человека в иное состояние; переход, который может показаться «немыслимым», «слишком щедрым» и едва ли не «мифическим» для души скупящейся: из великих грешниц — великая праведница! «Да как так?! Ведь она…» или: «Ладно, пусть она — святая, но какой страшный пример, однако!»

Да не покажется все это утрированием или сомнительным смещением акцентов. Однажды мне пришлось услышать в замечательной проповеди о моей святой слова неожиданные и, видимо, поспешные: «Сколько теперь в России таких вот «Марий Египетских»!» — «Сколько?» — хотелось спросить… Боль священника, принимающего сотни, если не тысячи исповедей и еще больше переживающего за тех, кто так и не доходит до аналоя, была понятна. Это был прорвавшийся наружу «крик». Но дело-то как раз в том, что «Марий Египетских» нет… Нет покаяния, способного вывести человека вот так, на сорок семь лет в пустыню за Иордан, поставить его на путь подвижнический, на путь крайней аскезы! И дело даже не в этом, а в том, что освятившаяся Мария, которую преп. Зосима называет «сокровищем», благословение которой он почитает для себя великой радостью и которую он страшится… не увидеть еще раз, не может быть «типизирована» даже в малой мере как «пример для неподражания». Почему? Именно потому, что уже нет ее прошлого.

Что поражает в ее житии? Совершенное бесстрастие, с которым она «отдает» Богу при свидетельстве исповедающего ее иерея свои грехи, сама ее исповедь, обращенная и к нам. (Христиане первых веков каялись открыто.) В ней нет ни малейшего оттенка самооправдания или, напротив, болезненности. Все совершенно, до конца, «до дна» осознанно, оплакано и изжито… Она лишь снимает с души прошлые страсти, чуть не погубившие ее, как «ветошь», которая… давно не властна над ней.

При этом покаяние Марии Египетской перед священником, то есть по правилам Церкви, не имеет ничего общего с равнодушием. Она еще раз глубоко переживает события почти полувековой давности. И преподобный Зосима с трепетом принимал исповедь… от святой.

И так, через слово свмч. Серафима (Чичагова), житие преп. Марии открывается как устроенное Богом дело спасения человека, начавшееся еще до его обращения, помимо его воли, через внешне, казалось бы, «случайные», обстоятельства, приведшие заблудившуюся душу к подножию Креста Господня.

Святая Мария Египетская — иконы жития

Красавица

…Иерусалим готовился к празднику Воздвижения Креста Господня. Множество паломников двигались по узким улочкам, чтобы приложиться к величайшей святыне — найденному царицей Еленой Кресту Спасителя. Но даже в этой пестроте обращала на себя внимание одна египтянка. Смуглая, гибкая, как лента, с быстрым взглядом и порывистыми движениями, она не походила на христианок. Во всем ее облике чувствовалась горделивость. Она явно знала цену своей замечательной красоте.

Когда отворились ворота храма, египтянка из любопытства решила идти со всеми. После многих усилий она приблизилась к дверям храмового притвора.

Со всех сторон от нее народ свободно проникал внутрь, она же оставалась на том же месте. Попытки встать в другой поток не принесли результата. Ее попросту отбрасывало, как песчинку волной. Всякий раз, когда она после долгих усилий в изнеможении достигала порога храма, происходило движение, увлекавшее ее далеко назад. Так продолжалось долгое время. Египтянка приуныла. Наконец, обессилев совершенно, она прислонилась к стене притвора. И здесь Мария Египетская вдруг ясно поняла, что все произошедшее с ней не случайно: ее не допускает Сам Господь. Чувство это было явным и таким острым, что от ужаса в ней заговорила совесть; будто вспышка озарила всю ее жизнь.

Окольные пути

Подростком, едва сформировавшейся девушкой, она сбежала от родителей и за семнадцать лет ни разу не подумала обратиться назад. В той жизни все было слишком «прозаично», новая же, хозяйкой которой она себя ощущала, обещала свободу и счастье. Все эти годы ее, как бич, гнала постыдная страсть.

Не корысть и не бедность заставляли Марию Египетскую жить среди падших, а порок, подчинивший ее волю совершенно. Поводом, началом ко всему послужила гордость от сознания своей молодости и редкой красоты. В Иерусалим ее привело отнюдь не желание поклониться святым местам, и на корабль-то, плывший из Александрии, она попала случайно, не имея ни определенных планов, ни обязанностей, способных удержать человека на одном месте. Ее привлекла возможность повеселиться там, где было множество молодых людей. Ни место, куда направлялось египетское судно, ни окружение паломников не остановили ее. И только в эту минуту, в притворе, она впервые ужаснулась себе от того, что поняла: Бог ее видит.

Изумленная явным знаком Божия противления и сама увидевшая себя отнюдь не прекрасной, а, напротив, нечистой и недостойной, она заплакала все сильнее и сильнее, до отчаяния. И тут взгляд Марии Египетской упал на икону Божией Матери.

«Покров» грешных

Как противоположность ей самой — с образа сияла кроткая, одухотворенная красота. Взгляд Девы Марии, живой, проникавший в душу и различавший ее движения, поразил египтянку, а полуулыбка Матери Христа подала робкую надежду. И тогда она припала к Богородице, как к единственной, Кто, вопреки всему, непонятно, необъяснимо не гнушается ею… Несвязными, сбивчивыми были ее слова, прерывавшиеся рыданиями. Она просила только об одном — не отвергать ее до конца, если возможно, просить для нее прощения у Бога, помочь ей подняться, дать еще время для искупления прошлой оскверненной жизни. Как мать умеет понять невнятный лепет ребенка, так распознаёт Богоматерь движения в христианской душе. А еще через некоторое время, уже ясно почувствовав милость Богородицы, Ее отзывчивость и святое заступление, египтянка уже не как «чужая», «отвергнутая», а как дитя, нашедшееся, наконец, и ободряемое родителями, свободно прошла сквозь множество народа и не склонилась, а упала возле Распятия на Голгофе. В эту минуту она скорее чувствовала, чем осознавала, что уже искуплена и прощена, что на этом самом месте Господь понес все ее грехи. Надо только отречься от прежней жизни и стать достойной Его, не предать и не забыть этого уже никогда…

Долго молилась она еще перед иконой Богоматери, благодаря свою Заступницу и Поручительницу и обещая исправить жизнь, пока не услышала голос: «Если перейдешь через Иордан, то найдешь себе полное упокоение».

Уповая на помощь Богоматери и все еще видя перед собой Ее Лик, египтянка, не теряя молитвы, как нити, соединившей ее с Небом, целый день без отдыха шла к Иордану. Случайный прохожий, увидев лицо, распухшее от слез, подал ей три монеты, на которые она купила себе три хлеба. Помолившись в церкви Святого Пророка и Крестителя Господня Иоанна, умывшись в Иордане, она вернулась в храм, чтобы причаститься Святых Христовых Тайн. Сон на голой земле не показался ей утомительным. Чуть свет, отыскав брошенную лодку, она переправилась на другой берег. Перед ней была безлюдная пустыня. Затем она скрылась от человеческих глаз… Старое платье, да два с половиной хлеба в руках…

По пути Марии Египетской (фото)

Преображение

Господь, выведший Марию Египетскую из мира, устроил и то, что старец, монах Зосима, удалившийся на время Великого поста в заиорданскую пустыню, стал изумленным свидетелем ее подвига. Скрытый «отшельник», тенью промелькнувший мимо него в пустыне, был черен от палящего солнца, неимоверно худ, волосы его были короткими, скатанными, как войлок, и белыми, как снег. Завидев старца, пустынник бросился бежать и остановился, лишь вняв его мольбам. Попросив у монаха часть одежды, чтобы прикрыть тело, человек обратился к нему, назвав по имени… Никто не мог бы узнать в этом почти бесплотном существе, найденном отцом Зосимой, прежнюю красавицу-египтянку. И тогда-то старец выслушал самую поразительную в его жизни исповедь.

Он принимал ее уже не от грешницы — многие годы покаяния и борьбы со страстями в безлюдной пустыне смыли и следы греха, — от души просвещенной, вошедшей в меру полноты Христовой и по смирению считавшей себя худшей из людей! Грех ее был всегда перед нею. А между тем, научаемая Святым Духом неизвестная миру подвижница не только знала имя отца Зосимы, но и место, откуда он пришел, знала и о нестроениях в его монастыре. Она без ошибок приводила слова Святого Писания и строки из псалмов, никогда не учившись грамоте. И, наконец, старец своими глазами увидел, как на молитве она приподнялась над землей.

Ровно через год, как они условились, старец пришел к Иордану со Святыми Дарами, чтобы причастить ее, и стал свидетелем чуда. Осенив воды реки крестным знамением, святая перешла к нему по реке с другого берега, как посуху, и, приняв Дары, удалилась вглубь пустыни. Повинуясь ее просьбе, отец Зосима вновь пришел на место их первой встречи через положенный срок и нашел ее уже умершей. На твердой, как камень, земле было начертано имя Рабы Божией — Мария, и время упокоения — это был день ее последнего земного причастия.

Отчаявшиеся, запутавшиеся в жизненных обстоятельствах люди прибегают к ее молитвам. Ее пример указывает условия спасения — искреннее сердечное покаяние, упование на помощь Господа и Богоматери и твердое решение положить предел греховной жизни. У икон преподобной Марии Египетской обычно множество свечей. Сколько слабых, отверженных, презираемых человеческих душ обретает у ее образа ясное понимание того, что Богу ненавистен только грех, и любой человек, отвратившийся от зла, становится дорогим чадом Божиим, о котором «на Небе больше радости», чем о не имеющем нужды в покаянии. Примирившись с Богом, душа вновь обретает утраченное достоинство и подобие своему Создателю, а с ними мир и спасение.

Краткое житие преподобной Марии Египетской

Пре­по­доб­ная Ма­рия, про­зван­ная Еги­пет­ской, жи­ла в се­ре­дине V и в на­ча­ле VI сто­ле­тия. Ее мо­ло­дость не пред­ве­ща­ла ни­че­го хо­ро­ше­го. Ма­рии ис­пол­ни­лось лишь две­на­дцать лет, ко­гда она ушла из сво­е­го до­ма в го­ро­де Алек­сан­дрии. Бу­дучи сво­бод­ной от ро­ди­тель­ско­го над­зо­ра, мо­ло­дой и неопыт­ной, Ма­рия увлек­лась по­роч­ной жиз­нью. Неко­му бы­ло оста­но­вить ее на пу­ти к по­ги­бе­ли, а со­блаз­ни­те­лей и со­блаз­нов бы­ло нема­ло. Так 17 лет Ма­рия жи­ла в гре­хах, по­ка ми­ло­сти­вый Гос­подь не об­ра­тил ее к по­ка­я­нию.

Слу­чи­лось это так. По сте­че­нию об­сто­я­тельств Ма­рия при­со­еди­ни­лась к груп­пе па­лом­ни­ков, на­прав­ляв­ших­ся в Свя­тую Зем­лю. Плы­вя с па­лом­ни­ка­ми на ко­раб­ле, Ма­рия не пе­ре­ста­ва­ла со­блаз­нять лю­дей и гре­шить. По­пав в Иеру­са­лим, она при­со­еди­ни­лась к па­лом­ни­кам, на­прав­ляв­шим­ся в храм Вос­кре­се­ния Хри­сто­ва.

Лю­ди ши­ро­кой тол­пой вхо­ди­ли в храм, а Ма­рия у вхо­да бы­ла оста­нов­ле­на неви­ди­мой ру­кой и ни­ка­ки­ми уси­ли­я­ми не мог­ла вой­ти в него. Тут по­ня­ла она, что Гос­подь не до­пус­ка­ет ее вой­ти в свя­тое ме­сто за ее нечи­сто­ту.

Охва­чен­ная ужа­сом и чув­ством глу­бо­ко­го по­ка­я­ния, она ста­ла мо­лить Бо­га про­стить гре­хи, обе­щая в корне ис­пра­вить свою жизнь. Уви­дев у вхо­да в храм ико­ну Бо­жи­ей ма­те­ри, Ма­рия ста­ла про­сить Бо­го­ма­терь за­сту­пить­ся за нее пе­ред Бо­гом. По­сле это­го она сра­зу по­чув­ство­ва­ла в ду­ше про­свет­ле­ние и бес­пре­пят­ствен­но во­шла в храм. Про­лив обиль­ные сле­зы у гро­ба Гос­под­ня, она вы­шла из хра­ма со­вер­шен­но дру­гим че­ло­ве­ком.

Ма­рия ис­пол­ни­ла свое обе­ща­ние из­ме­нить свою жизнь. Из Иеру­са­ли­ма она уда­ли­лась в су­ро­вую и без­люд­ную Иор­дан­скую пу­сты­ню и там по­чти пол­сто­ле­тия про­ве­ла в пол­ном уеди­не­нии, в по­сте и мо­лит­ве. Так су­ро­вы­ми по­дви­га­ми Ма­рия Еги­пет­ская со­вер­шен­но ис­ко­ре­ни­ла в се­бе все гре­хов­ные по­же­ла­ния и со­де­ла­ла серд­це свое чи­стым хра­мом Ду­ха Свя­то­го.

Ста­рец Зо­си­ма, жив­ший в Иор­дан­ском мо­на­сты­ре св. Иоан­на Пред­те­чи, про­мыс­лом Бо­жи­им удо­сто­ил­ся встре­тить­ся в пу­стыне с пре­по­доб­ной Ма­ри­ей, ко­гда та уже бы­ла глу­бо­кой ста­ри­цей. Он был по­ра­жен ее свя­то­стью и да­ром про­зор­ли­во­сти. Од­на­жды он уви­дел ее во вре­мя мо­лит­вы как бы воз­вы­сив­шей­ся над зем­лей, а дру­гой раз – иду­щей через ре­ку Иор­дан, как по су­ше.

Рас­ста­ва­ясь с Зо­си­мой, пре­по­доб­ная Ма­рия по­про­си­ла его через год опять прий­ти в пу­сты­ню, чтобы при­ча­стить ее. Ста­рец в на­зна­чен­ное вре­мя вер­нул­ся и при­ча­стил пре­по­доб­ную Ма­рию Свя­тых Та­ин. По­том при­дя в пу­сты­ню еще через год в на­деж­де ви­деть свя­тую, он уже не за­стал ее в жи­вых. Ста­рец по­хо­ро­нил остан­ки св. Ма­рии там в пу­стыне, в чем ему по­мог лев, ко­то­рый сво­и­ми ког­тя­ми вы­рыл яму для по­гре­бе­ния те­ла пра­вед­ни­цы. Это бы­ло при­бли­зи­тель­но в 521 го­ду.

Так из ве­ли­кой греш­ни­цы пре­по­доб­ная Ма­рия ста­ла, с Бо­жи­ей по­мо­щью, ве­ли­чай­шей свя­той и оста­ви­ла та­кой яр­кий при­мер по­ка­я­ния.