Проблема абортов – одна из самых горячо обсуждаемых на стыке науки и морали в любом обществе. До сих они полностью запрещены в Ирландии (это если говорить только о европейских странах), в некоторых других странах аборты разрешены строго по медицинским показаниям (Испания, Польша).

В Украине к этому относятся более демократично, хотя некоторые слуги народа пытались протащить законопроекты о запрете абортов. Но их так и не утвердили, поэтому аборты у нас разрешены по медицинским показаниям на любом сроке, а просто по желанию женщины до 12 недели беременности.

Главный вопрос, вокруг которого разворачивается полемика сторонников и противников абортов (пожалуй, за исключением прерывания беременности, необходимого для спасения жизни женщины): с какого срока беременности эмбрион становится человеком, личностью, то есть аборт из медицинской операции превращается в убийство?

Поэтому было проведено исследование, чтобы выяснить, чувствует ли боль эмбрион. Согласно данным исследования, проведенного учеными из британского Королевского колледжа акушеров и гинекологов, эмбрион не может испытывать боль вплоть до срока в 24 недели, то есть аборт, проведенный до этого срока, не может считаться убийством.

О результатах социально значимого исследования рассказывает The Times.

Эмбрион на ранних сроках беременности не испытывает боли, так как нервные окончания в мозгу находятся в стадии формирования и не могут воспринимать болевые сигналы. Этот процесс завершается только к 24 неделям беременности.

Ученые подчеркивают, что новое исследование сроков зарождения способности испытывать боль у эмбрионов заслуживает доверия. Проведенная группой специалистов акушеров-гинекологов работа затем прошла независимое рецензирование у их коллег из других исследовательских учреждений.

Что чувствует ребенок, когда делают аборт

Оно показало, что нервные окончания в коре головного мозга находятся в стадии формирования до срока беременности в 24 недели. Именно эта часть мозга отвечает за ощущение боли, а также высшие психические функции.

Противники абортов считают, что факт неполного формирования нервных окончаний не дает уверенности в том, что плод совершенно не способен испытывать боль. Однако медики отмечают, что такие выводы основываются на исследованиях недоношенных детей и неприменимы к эмбриону, находящемуся в матке.

Другое исследование показало, что даже после срока в 24 недели плод находится в естественно «усыпленном» состоянии и остается внутри матки бессознательным. То есть, скорее всего, даже поздние аборты, вызванные аномалиями в развитии плода или серьезным риском для здоровья матери, не приносят боли младенцу в утробе.

Исследователи утверждают, что при искусственном прерывании беременности на больших сроках нет смысла вводить анестезию, которая может быть рискованной для организма матери: плод еще не способен что-либо ощущать.

Впрочем, убедить противников абортов даже такими аргументами невозможно.

Следует признать, что аборт никогда не перейдет в плоскость чисто медицинских проблем: слишком большое влияние прерывание (или продолжение) беременности оказывает на жизнь каждой отдельно взятой женщины и общества в целом.

Как делали аборт в древности?

По некоторым данным, женщины, перенесшие аборт, более склонны к психическим расстройствам (хотя ученые не исключают, что связь обратная, то есть женщины, решившиеся на это, изначально испытывали психологические трудности). Кроме того, у 95 % женщин, родивших мертвого ребенка, ранее были либо самопроизвольные, либо медицинские аборты.

Смотри видео о том, что происходит с ребенком во время аборта:

По материалам gazeta.ru

Больше интересных материалов читай на Clutch!

Солевой аборт

Солевой аборт относится к разновидности абортов, проводящихся на поздних сроках беременности. Последние годы его применение ограничено в связи с опасными последствиями для жизни и здоровья женщины. Принцип его проведения иной, нежели у абортов, проводящихся медикаментозным способом или хирургическим вмешательством.

Принцип действия солевого аборта

В начале проведения соляного аборта, врач откачивает из околоплодного пузыря около двухсот мл околоплодной жидкости, затем вместо нее, вкачивает туда столько же солевого раствора. Таким образом, ребенок оказывается в растворе соли и погибает за несколько часов. Причинами смерти становятся многочисленные ожоги, отравление, кровоизлияние в мозг.

Извлечение ребенка из утробы, как правило, осуществляется спустя сутки после гибели. Как ни странно, но зафиксированы случаи, в которых после аборта солью, ребенок остается жив, но, как ни прискорбно, остается инвалидом. Такие дети выглядят, как ошпаренные кипятком.

Врачи уже много лет стараются не использовать этот метод. На сегодняшний день основное количество абортов осуществляют хирургическим путем. Ребенка расчленяют на части, и у него не остается шансов на выживание.

Важные моменты

Решившись на такой шаг, женщина должна отдавать себе отчет в том, что поздние сроки беременности говорят о том, что ребенок практически полностью сформирован, и аборт солевым раствором принесет ему адские муки. Некоторые женщины, испытавшие на себе эту страшную процедуру, рассказывали о своих ощущениях после того, как им ввели раствор соли. Так вот, они утверждали, что малыш начинает практически вырваться наружу, чтобы избежать этих страшных мучений. У женщин после подобного рода процедур нередко возникают психологические проблемы. Это и не удивительно. Аборт и так является травмой организма и психики, а уж таким варварским методом и тем более. Не стоит при современном уровне медицине и фармакологии доводить дело до такого антигуманного способа прерывания беременности.

История великой фотографии.

Многие из нас видели это знаковое фото. Но какова история этого символа? Ее опубликовал Live Action.

В начале 1970-х годов доктор Рассел Сакко, уролог из Орегона, уже считал, что убийство нерожденных детей — это зло. И когда Верховный суд узаконил аборты, пришел в ярость.

Вскоре после этого Сакко встретил патологоанатома, который также был против абортов. Этот патологоанатом должен был уничтожать тельца абортированных младенцев, но не мог заставить себя это сделать.

И он хранил тела младенцев в ведре с формальдегидом, которое и показал Сакко. «В ведре было около семи или восьми детских тел. Меня шокировало это зрелище», рассказывал Сакко.

Сакко, движимый идеей, решил сфотографировать маленькие тельца. Затем он внес в каталог каждого ребенка и его предполагаемый возраст. Один из них был настолько маленьким, что его ножки терялись между пальцами.

Плоду было 10 недель.

После проявления фотографий он обнаружил, что ножки получились «лучше, чем я думал. Я подумал, что … возможно, Бог сделал это для меня». Доктор Сакко, отец четырех детей, остро осознал высокоразвитое состояние самого крошечного из этих нерожденных детей. Как фотограф, он предвидел силу драматической картины: крошечные ноги.

Фото, от авторских прав на которое Сакко отказался, поэтому его можно использовать по всему миру, называется «Маленькие ноги», «Маленькие стопы» и «Драгоценные ноги».

Но фотография прославилась после встречи Сакко с доктором Джоном Уилки. На этой знаковой встрече доктор и и его жена, благочестивые католики, и противники абортов, рассказывали про их книгу «Аборт» и «Движение за жизнь».

И тогда Сакко решил показать им свои слайды. Одним из них оказался «Tiny Feet».

Джек был очарован и попросил разрешение использовать фото. Доктор Сакко щедро согласился.

Доктор Уилки использовал этот образ в своей книге «Справочник по аборту». После этого фотография была напечатана в рекламных брошюрах, таких как «Жизнь и смерть» и «Знаете ли вы»?

Когда доктор Уилки говорил с людьми и медицинскими работниками, он живо описывал ужасающие детали абортов, используя слайды фетальных фотографий, которые он получил от врачей, сочувствующих делу. Изображения крошечных жертв абортов использовались как жизненно важный образовательный инструмент.

Итак, «Драгоценные ноги» повлияли на будущие поколения, явив им истину: аборт убивает сформировавшихся людей. И многие женщины, увидев это фото, отказались убивать свое нерожденное дитя.

А вы встречали эту фотографию?

После поездки в Ново-Александровку мы начали искать здание, известное в народе как заброшенный абортарий. На деле это – бывшая больница СМП №16, но ходят слухи, что в ней делали нелегальные аборты в советское время.

В начале искали это здание в самой Ново-Александровке, потом объездили все повороты вплоть до ТЭЦ-4. В итоге, найти не смогли и поехали в Уфу, решили найти более точные координаты и вернуться. Но уже подъезжая к Уфе брат заметил в лесу здание. Оно и оказалось абортарием.

Двухэтажное здание находится недалеко от дороги в лесу, минуты 3 на машине от Северного автовокзала. Вокруг заброшенного абортария разбросаны покрышки, такое ощущение, что кто-то устраивал гонки. Ну а за самим зданием, как часто бывает, помойка, много сгнивших материалов из самой больницы, но есть и мусор, явно привезенный извне.

Сам абортарий состоит из двух соединенных корпусов, полы и крыша почти везде в ужасном состоянии. В одном из корпусов их вообще нет, заметно, что был пожар.

Стены исписаны различным творчеством, начиная от сатанинских надписей и мата, заканчивая обращениями якобы загубленных детей. Последнее, видимо, нужно для поддержания славы этого места.

Единственное что в заброшенном абортарии в неплохом состоянии, так это два подвала. Они между собой не соединены и имеют разные входы. В одном из них, по слухам, был морг, видимо в том, где остался кафель.

В целом здание интересно посмотреть, мы были днем, ночью думаю все выглядит страшнее.

Мистика уфимского абортария. Мистическая история

Сегодня я расскажу мистическую историю, которая произошла со мной 7 лет назад, но и по сей день я не могу объяснить произошедшее.

Рассказ пойдет о посёлке Новоалександровка, находящемся в уфимской промзоне. На деле это самый настоящий «поселок-призрак». Жителей Новоалександровки расселили более 20-ти лет назад по экологическим причинам. И хоть сейчас там и находится ряд действующих предприятий и организаций, большую часть облика посёлка составляют заброшенные и полуразрушенные здания с выбитыми окнами и дверями.

Одно из самых знаменитых мест Новоалександровки – это абортарий. На самом деле там располагалась больница, но ходят слухи, что в советское время там делали незаконные аборты. Медицина в то время находилась далеко не на лучшем уровне, поэтому женщины часто умирали во время процедуры. Над этими слухами можно было бы посмеяться, если бы не странное расположение больницы. Вокруг лес, через дорогу завод, вокруг ни одного жилого дома…

Заинтересовавшись этим местом, мы с подругами Леной и Катей решили непременно туда съездить. Было нам лет по 16-17. Молодые, отчаянные, собрались да и поехали.

Вот мы на месте, на входе в лес, впереди метрах в ста от нас абортарий. Его вид создает достаточно тяжёлую и гнетущую атмосферу. Тут Лена говорит, что она, кажется, видела в окне тёмный силуэт. Мы пошутили о том, что с её минусовым зрением она могла увидеть там все что угодно. Когда мы подошли к самому абортарию, Катя резко остановилась и сказала, что внутрь она не пойдет ни за что на свете. Причём было видно, что человеку реально не по себе. Доводить подругу до истерики в наши планы не входило, поэтому Катя осталась снаружи, а мы с Леной пошли исследовать здание внутри. Так как там было довольно-таки страшно и опасно (из-за прогнившего местами пола), держаться мы решили только вместе.

Мы обходили комнату за комнатой, осматривая каждый угол и делая фотографии. И тут я слышу тонкий и высокий голос, похожий на голос ребёнка. И он произносит короткий возглас: «У-у!». Смотрю на Лену и по её глазам понимаю, что мне не послышалось. Мы смотрели друг на друга с немым вопросом: «Что это было?». Затем, конечно, первым делом каждая спросила, мол, это была ты? Хотя мы прекрасно понимали, что это не могла быть одна из нас, так как находились мы в нескольких метрах друг от друга. Да и слишком жутко нам было там, чтобы так шутить друг над другом.

Катя, которая осталась на улице, тоже не могла этого сделать, так как её страх даже просто зайти внутрь был абсолютно неподдельным. И мы были точно уверены, что в здании никого кроме нас нет. На свист ветра это тоже было совершенно не похоже. Кстати, как впоследствии оказалось, Катя, стоя на улице, тоже слышала этот голос.

Решив подумать об этом позже, мы с Леной продолжили обход, и, пройдя буквально несколько метров, почувствовали, как нам в нос ударил запах формалина. Формалин очень даже вяжется с этим зданием, учитывая ходящие о нём слухи. Но откуда было взяться запаху в заброшенном здании, и почему мы не почувствовали его сразу? На этом моменте нам стало совсем уж не по себе, да и абортарий мы осмотрели полностью, поэтому поспешили на улицу.

Уходя из абортария, мы чувствовали невероятное облегчение. Причём чем дальше мы уезжали, тем легче нам становилось. Мы ещё долго обсуждали то, что с нами произошло, но никаких логических объяснений так и не нашли.

Может слухи о незаконных абортах вовсе и не слухи, а души погибших женщин и детей навечно обречены на метание в стенах абортария, оборвавшего их жизни?

Солевой аборт — что это такое и как проводится?

Солевым называется аборт, произведенный на позднем сроке беременности с использованием раствора натрия хлорида. Его еще называют солевой заливкой.

Многие врачи сходятся во мнении, что солевой аборт может принести женщине множество осложнений:

• непредсказуемое изменение гормонального фона в будущем, трудно поддающееся исправлению;
• внезапные кровотечения;
• закупорка просвета сосудов, которое ведет к нарушениям местного кровоснабжения;
• нарушение психического здоровья.

Женщина должна отдавать себе отчет, выбирая данный способ прерывания беременности. На поздних сроках ребенок — сформировавшаяся личность, которая способна ощущать боль, а тем более боль от химического ожога. У ребенка уже сформирована нервная система, и она активно функционирует.

Показания к аборту

В некоторых случаях, чтобы сохранить жизнь женщине, приходится прибегать к прерыванию беременности на поздних сроках.
Медицинские показания к проведению аборта:

• злокачественные опухоли матери;
• третичный сифилис;
• открытые формы туберкулеза;
• язвенная болезнь с осложнениями;
• перенесенная во время беременности краснуха;
• психические заболевания;
• тяжелый гестоз;
• пороки развития плода, выявленные на позднем сроке;
• эпилепсия;
• тяжелое течение сахарного диабета;
• другие состояния, угрожающие жизни женщины или способные нанести серьезный вред здоровью

Также существуют социальные показания, по которым возможно прерывание беременности на сроке до 22 недель. К ним относится изнасилование, смерть мужа, пребывание в МЛС и лишение родительских прав.

Последствия

Чаще всего после проведения аборта с помощью солевой заливки наблюдаются следующие последствия:

• гормональные нарушения,
• гипертонус матки, вызывающий кровотечение;
• бесплодие;
• инфекции и воспалительные процессы половых органов.

Подготовка к солевому аборту

Если медицинские показания свидетельствуют о том, что беременной нужно вызвать искусственные роды с помощью солевого аборта, то с ней должны работать психологи и психотерапевты, которые подготавливают ее к предстоящей процедуре.

При наличии медицинских или социальных показаний к прерыванию беременности женщине необходимо обратиться в женскую консультацию, провести УЗИ для уточнения точного срока беременности и сдать все необходимые анализы.

Как проводится солевая заливка

Солевой аборт подразумевает под собой процедуру, при которой из матки с помощью специальной иглы со шприцом отсасывается 200 мл околоплодных вод. Вместо выкачанного количества амниотической жидкости вводится такое же количество раствора соли. Таким образом, окружающая среда заменяется на очень едкий раствор, в котором плод мучительно погибает за несколько часов.

Причины, по которым наступает смерть плода:

• дегидратация, то есть обезвоживание, тело ребенка высушивается;
• отравление;
• мозговое кровоизлияние;
• химический ожог всей поверхности тела (кожа плода становиться ярко-красного цвета).

Из материнской утробы погибший плод достают по прошествии одних-двух суток после введения солевого раствора. Женщине внутривенно вводятся препараты, которые провоцируют схватки. С помощью таких средств плод отторгается, и начинаются искусственные роды. Извлеченный плод похож на леденец, так как его сморщенная кожа очень тонкая и просвечивается, сквозь нее видны все капилляры.

Перед проведением солевого аборта женщине должны сообщить, что при введении едкого раствора соли ребенок начинает активно двигаться. Эти движения называются конвульсиями, которые связаны с тем, что обжигаются все слизистые оболочки рта, носа, глаз, дыхательных путей и кожа.

Выжившие

К данному виду аборта прибегают все реже. Врачи предпочитают прерывать беременность более гуманными способами. Это связано с тем, что солевой аборт наносит большую послеродовую травму всему организму женщине, а также часто бывают осложнения.

Также есть еще более веская причина не использовать данный вид аборта. Ребенок в результате введения солевого раствора может выжить. Но живут такие дети, как правило, недолго. Практически сразу после родов (спустя где-то час) они погибают. Но были случаи, когда ребенок выживал и не умирал после родов. Выживший ребенок выглядит так, будто его с головой окунули в кипящую жидкость. Мама на всю жизнь получает психологическую травму, увидев тело своего ребенка. Не все врачи смогут помочь женщине справиться с ней. Это зрелище требует стальных нервов.

Аборт можно проводить только по веским социальным причинам и по медицинским показаниям. Солевой аборт нужно выбирать только в очень редких случаях, когда нет другого выхода. Если имеются показания к искусственному прерыванию беременности, то нужно выбирать наиболее гуманный способ, не заставляющий умирать ребенка в муках.

«Я больше не могла убивать детей»

Бонни МакКлори оставила свою работу после того, как однажды при солевом аборте «приняла роды» мертвой восьмимесячной девочки.

В мае 2015 года Палата представителей (нижняя палата Конгресса) США проголосовала за запрет делать аборты после 20 недель беременности. В 42 американских штатах уже запрещены аборты на определенной стадии беременности, а в 10 штатах – начиная с 20-й недели, когда плод, по мнению ряда современных ученых, начинает чувствовать боль. Если данный законопроект будет окончательно одобрен, то запрет распространится на все штаты.

Статья «Плоды зачатия» – это рассказ американской медсестры Бонни МакКлори, работавшей в больнице, где практиковалось искусственное прерывание беременности. Эта история появилась в малоизвестной книге «Спор об абортах: голос Техасского христианского университета», изданной в 2012 году. Бонни работала акушером-лаборантом в отделении родов и подготовки к родам «большого столичного госпиталя». Она выучилась на медсестру, а потом пошла на курсы, готовившие будущих медиков принимать роды. Иногда дети рождались живыми. В других случаях рождались мертвыми – жертвы солевых абортов, практиковавшихся в госпитале.

Солевой аборт представляет собой следующую процедуру: женщине непосредственно в брюшную полость шприцем с длинной иголкой вводят едкий солевой раствор, который попадает в околоплодные воды, окружающие ее ребенка. Этот метод аборта на поздних сроках беременности производится для того, чтобы отравить ребенка солевым раствором – плод погибает от него в течение нескольких часов. Затем стимулируются роды, и женщина «рожает» мертвого младенца. Но иногда в результате такого аборта дети рождаются живыми. Последнее обстоятельство, а также риск для здоровья женщины в результате солевой инъекции привели к тому, что в 1990-е годы многие медики отошли от практики совершения солевых абортов.

Бонни МакКлори рассказывает, что в своей группе на акушерских курсах она была единственной противницей абортов.

«В классе меня называли индивидуалисткой. Я была категорически против прерывания беременности. К такому убеждению привел меня мой жизненный опыт: я случайно забеременела в 17 лет и стала матерью в 18. Никто из тех, кто учился со мной, так и не стал родителем, и лишь один человек состоял в браке. А у меня к тому времени уже родилось двое сыновей и был за плечами распавшийся брак. Весь первый триместр нашего обучения нам, как студентам-практикантам, приходилось наблюдать за процедурой абортов с галереи операционной. Но похоже, что моих сотоварищей это нисколько не волновало. Я сидела с ними, и у меня из глаз лились слезы, покрывая пятнами мой белый хлопковый халат. Все же остальные болтали о том, как красив врач-ординатор, совершающий процедуру, и какой счастливой после этой операции будет жизнь лежащей пациентки-подростка. Я боролась с тошнотой, когда следила за тем, как этот “красивый врач-ординатор” собирал всё то, что извлекал из лона юной пациентки, и проверял, не осталось ли чего-нибудь. Мои сокурсники отворачивались при виде маленькой горки красной от крови плоти в небольшом металлическом тазу. Они также не хотели замечать и моей горькой реакции на всё это».

Сердце больно сжималось, когда врач протягивал мне тазик с крошечным, но хорошо сформировавшимся мертвым младенцем

Бонни была очень подавлена безразличным отношением тех, с кем она училась. Позднее «акушерам-лаборантам» (так их называли) дали задание помогать в проведении солевых абортов. Бонни МакКлори рассказывает: «Нашей обязанностью было помогать пациенткам, пришедшим на солевой аборт, в процессе их “родов”, пока врач принимал мертворожденного младенца. Никто из моих коллег не любил эту работу. Они пытались подходить к этому рационально – как к праву женщины “на выбор” во время беременности. Но у меня ужасно сжималось сердце каждый раз, когда врач протягивал мне этот тазик с лежавшим в нем крошечным, но хорошо сформировавшимся мертвым младенцем, который был весь в крови. Я тоже пыталась мыслить рационально и успокаивать себя, что я не сделала ничего, что послужило смерти этого маленького человечка. Я просто “зачищала” последствия этой процедуры. Так я утешала себя и мирилась с ситуацией».

Госпоже МакКлори приходилось бороться со своей совестью, так как работа требовала, чтобы она всё чаще и чаще присутствовала при абортах в качестве ассистирующей медсестры. «В нашем отделении солевые аборты становились всё более частыми. Пытаясь справиться с собой, я решила прочитать подробное описание процесса абортов, надеясь (хотя надежды почти никакой и не было), что это окажется не столь ужасным, как рисовало мне мое воображение. Да, действительно, процесс оказался не таким, как я его представляла, – он оказался еще ужаснее. Сначала доктор вводит местный анестетик в брюшную полость пациентки. Затем в матку через онемевшую область брюшной полости вводится длинная иголка. Из матки выкачивается довольно большое количество околоплодной жидкости и заменяется на гипертонический солевой раствор. Гипертонический раствор действует так, что клетки плода начинают взрываться. Вскоре наступает смерть, но перед этим ребенок бьется в предсмертных конвульсиях, испытывая страшные муки. Иногда “матери” чувствуют эти конвульсии – в зависимости от срока беременности».

Отравленный солевым раствором, ребенок бьется в предсмертных конвульсиях, испытывая страшные муки. Иногда “матери” чувствуют эти конвульсии

Бонни описывает одни весьма страшные «роды»: «Обычно роды при солевых абортах проводились с участием доктора из-за возможных осложнений во время процедуры. Как правило, дети выходили ножками вперед. Порой извлечение головки плода усложнялось, потому что шейка матки могла сжаться вокруг головки, не давая ей пройти. Однажды я увидела, что доктор потянул тельце младенца так сильно, что оторвал его от головки. Конечно, плод к тому времени был уже мертв, но врач находился, видимо, в таком же ужасе, как и я, – видела это по его глазам поверх синей маски».

Большинству пациенток давали сильные седативные препараты. Они почти ничего не сознавали, когда их мертвых малышей бросали в металлический таз. Но были и такие, кто оставался в полном сознании: «У пациенток, отказавшихся от успокоительных, была разная реакция на аборт, большинство вели себя возбужденно, некоторые впадали в истерику. Кое-кто спрашивал про пол своего плода. Никто из них не смотрел на закрытый полотенцем таз с мертвым телом их абортированного младенца».

В обязанности Б. МакКлори входило принятие тел мертвых младенцев и отправление их в патологоанатомическую лабораторию, где их затем рассекали. «“Зачистка” означала помещение плода в белый круглый картонный контейнер вместимостью 1 галлон – похожие контейнеры можно увидеть в магазинах, продающих мороженое. Я должна была наклеить на коробку один из идентификационных стикеров матери и поставить ее в “рефрижератор для образцов”, а когда ее потребуют в патологоанатомическую лабораторию, отправить туда. Иногда мне против своего желания приходилось выполнять работу акушерки и помогать появлению на свет этих мертвых крошечных живых существ – это происходило, когда я заходила в предродовую палату и видела, что там нет врача, а плод уже наполовину появился… Я также могла определить пол плода. Они каждый раз были полностью сформировавшимися, даже если ростом не превышали 12,5–20 сантиметров. Я ненавидела эту работу…»

Госпожа МакКлори, возможно, не любила свою работу, но справлялась с ней прекрасно. Она продолжала работать в госпитале и подходила рационально к своей роли в процедуре абортов… Но один произошедший с ней случай полностью изменил взгляд медсестры на то, чем она занималась.

Она закричала: “Это малыш! Мой малыш, мой малыш!”

Однажды ей нужно было позаботиться о поступившей в госпиталь девочке-подростке, которая вот-вот должна была родить после солевого аборта. «Помню, я посмотрела в ее карточку, и там было отмечено, что срок беременности составляет менее 20 недель… Я взяла свой небольшой “родовой комплект” и направилась в предродовую палату. Мы не клали в родильную палату для такой операции, как аборт. У меня даже не было времени представиться и тем более проверить основные показатели организма пациентки – всё говорило о том, что она скоро родит. Я нажала на кнопку “вызова помощи”, открыла свой набор, надела стерильные перчатки и… помогла появлению на свет мертвой девочки весом 4 фунта (около 2 кг) и ростом 15 дюймов (чуть менее 40 см), с волосиками по всей голове. Инстинктивно попыталась спрятать эту уже “взрослую” девочку от пациентки, но она увидела ее и закричала: “Это малыш! Мой малыш, мой малыш!” Сегодня дети, “планово” рождающиеся при весе в 4 фунта, обычно выживают с минимальными проблемами здоровья или совсем без таковых. Я сама родилась недоношенной и весила 4 фунта 8 унций (около 2,5 кг), чуть больше этой малышки. Я была одним из самых старших родившихся раньше срока малышей, помещенных в реанимацию, где провела первые несколько месяцев своей жизни». Пришедший вскоре доктор резко приказал Бонни отнести «объект» в подсобку. Бонни отошла, а врач вколол пациентке сильнодействующее наркотическое средство, от которого ее бурные рыдания стихли и превратились во всхлипывания. Девочка была слишком большой (она, как оказалось, родилась после восьми месяцев беременности!) и не помещалась в обычный контейнер, использовавшийся для этой цели. Увидев это, старшая медсестра велела Бонни взять специальный саван для детей, обмыть малютку, одеть ее и отправить в морг.

Б. МакКлори так описывает эту девочку: «Она была красивой даже мертвой. Я аккуратно обмыла и обтерла ее, стараясь не повредить ее кожу. На ее шелковистых светлых волосах появились завитки, когда я их омыла. У нее были длинные ресницы, высокие скулы и небольшая ямочка на подбородке. Пальцы на руках были длинные и изящные, с точечками крошечных ноготков на концах. Одев и промаркировав ее, я условно ее крестила. Знала из документов, что ее мать – католичка. Я взяла ее в свою согнутую в локте левую руку, напротив сердца – как брала своих собственных детей – и окропила ее холодный лобик несколькими каплями воды. Мои слезы смешались с водой, когда я это делала. “Если ты только в состоянии принять это таинство, то я крещу тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь”. Потом я обняла ее, рыдая, и, как это бы сделала любая мать, напоследок поцеловала в макушку ее маленькой головки. Я понимала, что это единственный поцелуй, который она получит». Затем Бонни взяла документы у администратора и пошла к лифту. «По пути я услышала, что одна женщина спрашивает администратора, как ей увидеть свою дочь. И женщина называет имя моей пациентки. Я на миг остановилась и мельком взглянула из-за плеча, кто это. Увидела хорошо одетую супружескую пару, обоим за сорок. На длинных-длинных пальцах женщины было несколько бриллиантовых колец; у мужа же были светлые вьющиеся волосы и ямочка на подбородке… К моему горлу подступило что-то такое, что я напрягла все свои силы, чтобы не закричать. Вот пришел лифт, я благополучно закатила туда кювету, нажала кнопку “Первый этаж” и доставила малышку в морг. Молодой дежурный (родом с Ямайки) кротко поднял сверток с кюветы и, пока я расписывалась в журнале морга, произнес своим певучим голосом жителей островов: “Вот, Бог забрал еще одного Своего ангелочка на Небеса”. Я ответила: “Да, забрал ”».

“Доктор всё прекрасно знал. Он сделал так специально. Ведь родители этой девушки – его близкие друзья”

Почему же девочку абортировали на таком позднем сроке? Бонни это вскоре узнала. «Я возвратилась в отделение родов и подготовки к родам. Тут старшая сестра позвала меня к себе в кабинет – узнать, всё ли со мной в порядке. Я тут же спросила у нее: “Нэнси, как же мог доктор спутать 8-месячного ребенка с 18-недельным?! Даже я, ощупывая живот беременной, ощущаю эту разницу!” Медсестра ответила: “Отвернись, дорогая!” Ее глаза были такими, будто она сейчас разревется. “Доктор всё прекрасно знал. Он сделал так специально. Ведь родители этой девушки – его близкие друзья. Больше не говори ни слова. Всё утрясется”. И я поняла, что она имела в виду: будет проведено заседание местной комиссии по расследованию врачебных ошибок, на котором коллеги ударят друг друга по рукам, как они делают, когда происходит врачебная ошибка, которая не приводит к судебному разбирательству. Еще я знала, что это чисто формальное собрание и ничего на нем выясняться не будет».

Дождавшись конца смены, Бонни написала заявление о своем увольнении. В ее сердце всё прояснилось. Ушли все рациональные доводы. Она больше не могла участвовать в абортах, хотя ее работа заключалась только в том, чтобы «зачищать» после этой процедуры (то есть уносить трупики детей в лабораторию).

Сейчас Бонни растит своих детей и консультирует женщин, имеющих проблемы в связи с незапланированной беременностью. Она отказывается работать медсестрой в клиниках или центрах, где делаются аборты. Это ей стоит карьеры, да и многие бывшие коллеги-подруги не поняли ее, отдалились и даже отругали… Но больше она никогда не участвовала в абортах.

В некоторых американских штатах до сих пор можно делать аборты вплоть до времени родов. В штате Нью-Джерси, например, женщина может сделать аборт в любой момент – когда захочет, когда найдет доктора, согласного совершить эту процедуру. Если законопроект, упомянутый в начале публикации, будет окончательно принят, то любые аборты (за исключением некоторых особых случаев) на поздних сроках беременности будут запрещены по всей стране.