В современном мире насчитывается 920 миллионов протестантов, или евангельских христиан — это второе по численности направление христианства. Для сравнения, это почти в четыре раза превышает количество православных христиан во всем мире.

Ключевым моментом, приведшим к появлению этого течения, послужил призыв католического монаха Мартина Лютера вернуться к Библии как главному авторитету в жизни человека. Сегодня это девиз жизни для более чем 4 миллионов жителей стран СНГ и Украины, относящих себя к евангельскому христианству (от слова «Евангелие», то есть благая весть Иисуса Христа).

В 2018 году евангельскому христианству исполняется 501 год. В честь этого события мы приготовили список «стыдных» вопросов, которые задавали себе многие (и мы в том числе). На них нам помогает ответить Павел Тогобицкий, магистр богословия, преподаватель Новосибирской библейской богословской семинарии.

Я не религиозный человек. Зачем мне все это?

Ваша формулировка предполагает, что вера — некая добавка к обыденной жизни: кому-то нравится, кому-то нет. Вот только вопросы существования Бога, Его замысла и нашего положения перед Ним — не второстепенные, и не могут такими быть.

Например: когда человека убеждают не хвататься за оголённый провод, ответ «я не очень интересуюсь законами физики» неуместен. Когда лопнул аппендикс и ты умираешь от перитонита, глупо отказываться от операции, объясняя свой выбор тем, что ты не сторонник здорового образа жизни. Подлинная суть происходящего в мире определяется Божьими законами. Согласно Библии, от вечной смерти в грехах мы можем быть избавлены только Его спасительным вмешательством. Искать нужно не религиозности, но смысла, святости и вечности. Для этого у нас есть Библия и Церковь.

Почему вы называетесь евангельскими христианами?

Евангельскими христианами называют себя представители разных конфессий, когда хотят подчеркнуть значимость веры в Евангелие и его проповеди.

«Евангелие» переводится с греческого как «благая весть». Суть благой вести Нового Завета в том, что Сын Божий, Иисус Христос «умер за грехи наши и воскрес для оправдания нашего». Все люди испорчены грехом, виновны и перед лицом святого Бога обречены на вечную муку. Нам нечего предложить за наше спасение, и у нас нет ни сил, ни средств по-настоящему изменить себя. Но Бог, не желая нашей гибели, Сам решил эту проблему: Сын Божий стал человеком, чтобы умереть за наши грехи и, воскреснув, дать нам вечную жизнь вместе с Ним. Единственное условие этого соединения — вера. Он призывает нас поверить и довериться Ему.

Все, кто уверовал в Бога через эту весть, согласны, что весть о Боге действительно драгоценна. Поэтому церковные общины, состоящие из переживших спасение людей, любят называть себя евангельскими.

Почему бы просто не ходить в обычную церковь, как все?

Просто ходить в церковь было бы достаточно, если бы в целом мы были неплохие люди, а Богу было бы нужно просто чуть-чуть что-то подправить. Но, согласно Библии, каждый из нас должен радикально измениться. Настолько, что Библия описывает уверовавшего как умершего для старой жизни и вновь рождённого для новой.

В той жизни можно было быть «как все». Но новая жизнь не наша. Она дана Богом и принадлежит Ему. А Бог задумал её как протекающую в общине верующих, которые совместно делают Его дело, любят друг друга, соединены так, что с полным правом именуются братьями и сестрами. Настоящая церковь — это не место, куда ходят, это семья, в которой живут. Важно быть живой частью Божьей общины.

Какая вообще разница между православными и неправославными?

И православные, и протестанты верят в Бога Отца, Сына и Святого Духа, в воплощение, крестную смерть и воскресение Сына Божьего Иисуса Христа и в то, что Им мы спасаемся.

Различаются представления о принятии спасения. Для православного это, прежде всего, путь, по которому Бог ведет его к совершенству. Для протестанта это дар возрождения, усыновления и новой жизни, принимаемый беспомощным человеком. Для православного жизнь по вере — способ получить спасение, для протестанта — ответ любовью на любовь. В придачу к этому протестанты настаивают на абсолютной авторитетности только Библии. И, наконец, исповедуя спасение по вере, они не считают, что спасенные есть лишь в их церкви, но что спасается всякий действительно верующий.

Не наше это все. Мы же русские/украинцы/белорусы/казахи. Чем это лучше, чем вера наших предков?

Говоря о вере предков, можно, конечно, вспомнить пантеоны языческих божков, связанных с тем или иным племенем или местом. Современные попытки возродить их — фантазии и новодел. Подлинные древние культы никому не нужны.

Если же под верой предков понимается православный вариант христианства, то стоит отметить, что единый Бог не ограничен нацией или территорией. Он Бог для всех народов, так что попытка настаивать на приоритете национальной традиции — это стремление протянуть нелепое язычество туда, где ему нет места. Подлинной вере чужд национализм. Поэтому, если наилучший для меня способ поклонения Богу отличается от традиции предков, я предпочту этот способ. Это не означает, что стоит презирать культуру окружающих людей, но важно позволить Христу преображать свою культуру.

Протестанты, это же секта какая-то?

Сегодня «секта» — оскорбительное слово, призванное подчеркнуть чуждость и порочность некого религиозного движения. Хотя в мире протестантов больше, чем православных, здесь в России нас действительно мало. Более того, православные настаивают, что они — единственная истинная Церковь во вселенной. Так что мы обречены на звание «секты».

Вот только не в прозвищах дело, но в верности людей Богу. Исторические заслуги, число последователей, богатство или политический вес, — как и отсутствие всего этого, — не свидетельствует о Божьей оценке конкретной общины верующих. Мы просто стараемся быть Ему угодными, несмотря на оскорбления и насмешки. А оценивать «секты» и «не секты» стоит с точки зрения Божьей воли, открытой всем нам в Библии.

А с чего начался протестантизм?

Обычно протестантскими называют все церкви, происхождение и взгляды которых связаны с Реформацией XVI века. Реформаторы старались очистить церковь от шелухи человеческих выдумок.

Их взгляды часто суммируют следующим образом: «Только Писание, только верой, только благодатью, только Христос, только Богу слава». Знаковой фигурой этого процесса стал католический монах и преподаватель Мартин Лютер. Он был не первым и не единственным, но, благодаря стечению многих обстоятельств, именно его деятельность стала толчком к массовому изменению в церковной жизни.

День его выступления против индульгенций, 31 октября 1517 года, празднуют как День Реформации. Впрочем, главным объектом его внимания были не индульгенции, но крест Христа и наше спасение благодатью Божией по вере.

А какое значение для нас имеет какой-то средневековый монах?

Христиане всех времен верят в одного Бога, размышляют над одной Библией, борются со схожими искушениями. Поэтому другие верующие могут стать нам хорошими собеседниками, наставниками и примерами, независимо от времени их жизни.

Иногда Мартина Лютера представляют как создателя некой новой церкви. Сам он был бы весьма удивлён этим. В Реформацию Церковь не создавалась заново, но поместные церкви, то есть различные общины верующих, учились угождать Богу через аккуратное исполнение Его Писания. Лютер в этом активно участвовал. Их усилия принесли богословские и практические плоды, которыми спустя 500 лет пользуемся и мы.

Так что Мартин Лютер один из наших благословенных Богом братьев и собеседников в размышлениях о вопросах веры и благочестивой жизни.

Может, это просто новая мода? После распада СССР все ударились в эзотерику.

Действительно, тогда люди хватали всё, что стало доступным. Годы запретов сформировали сильный голод, который насыщался порой весьма бездумно. Но сам факт этого голода достоин внимания.

Мы не созданы для безбожной жизни. Человек вполне становится человеком только в общении со своим Творцом. То, что духовная жизнь подменялась суррогатами, не делает её фальшивкой. Христианин видит, сколь удивительно Бог изменяет человека, познаёт самого Бога, ощущает радость любви, понимает ценность святости. На фоне жизни со Христом всякая эзотерика меркнет.

К тому же не стоит забывать, что христиане были и в СССР. И для тех, кто жертвовал своей жизнью ради Бога, вера уж точно не была модой.

А Свидетели Иеговы, мормоны и сайентологи — тоже протестанты?

К сожалению, ложная вера возможна. Периодически появляются «учителя», приносящие новые «откровения», и у них находятся последователи.

Иеговисты, действительно, вышли из протестантской среды, но их отказ от веры в Бога-Троицу и в частности, что Иисус, Сын Божий — это «Иегова», вывел их вообще за пределы христианства. У мормонов есть целая книга лжеоткровений. Сайентологи никогда не имели отношения к церкви. Подобных — множество.

Классический же протестантизм всегда настаивал на авторитете только Библии и с вниманием относился к опыту ее толкования предшествующими поколениями христиан. Он разделяет изначальную веру и доверие всех христиан Богу-Сыну, ставшему человеком, умершему и воскресшему ради нашего спасения. «Вера», не приводящая к отношениям с Ним, не имеет смысла.

Никто не стал бы этим заниматься, если бы это было невыгодно. Где «навар»?

Так как религия имеет дело с предельно значимыми вопросами, она может стать сильным и опасным инструментом. Поэтому часто её используют для «навара».

Отчасти это можно сравнить с любовью. Можно ли манипулировать ею или наживаться на ней? Да. Но лишь очень несчастные люди готовы заявить, что все человеческие отношения существуют ради денег. В духовной сфере число несчастных больше, и подозрительность сильнее.

Но как можно искренне радоваться другому человеку, так, и даже в большей степени, можно радоваться Богу. Он первый возлюбил нас, пришел к нам, взял на Себя наш грех и умер за нас. Когда заплачена такая цена, всякий иной «навар» обесценивается. Просто не нужно поддаваться обманщикам от религии. Важно знать Бога, открывшего Себя в Библии и доверять именно Ему.

Что значит Евангелие и кто на самом деле написал библейские Евангелия

Слово Евангелие многие понимают формально – как жизнеописание Иисуса Христа, представленное в четырех библейских книгах под таким названием – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Но на самом деле это понятие с широким смыслом и богатым историческим контекстом.

Евангелие (греч. «еванге́лион») означает буквально «благая весть». Как сказано у Матфея (4:23) и Марка (1:14), Христос «проповедовал Евангелие» – то есть благую весть о Царстве Божьем, которое наступило с его приходом, и о спасении, которое Бог даровал через него человеку.

Поскольку вся эта религиозная концепция строится вокруг личности Иисуса, а творимые им чудеса доказывают в глазах верующих наступление этого Царства, то и повествование о самом Христе называют Евангелием (т.е. «Благовестием»).

Евангелие XIII века в золотом окладе XVII века

РИА Новости / Руслан Кривобок

Не только религия

Слово «евангелие» мы воспринимаем исключительно в религиозном контексте. Но до распространения христианства в Средиземноморье евангелием могло быть радостное известие о военной победе, о восхождении правителя на престол, о рождении наследника или другом политическом и общественном событии. Даже указы, исходившие от «обожествляемой» власти, назывались евангелиями.

Сегодня о той древности напоминают популярные греческие имена. Ева́нгелос (кратко Ванге́лис) означает буквально «благовестник». Оно состоит из хорошо знакомого нам слова «ангел» («а́нгелос» по-гречески – вестник, гонец, посланник, глашатай) и приставки «ев-» (благой). Женский вариант имени – Евангели́я.

Знаменитый греческий композитор Вангелис (полное имя Ева́нгелос Одиссе́ус Папатанаси́у) аккомпанирует на рояле оперной певице Монтсеррат Кабалье (1997 г.).

Reuters

Между тем в Италии распространена фамилия Евангелиста (произносится Эванджелиста), которая переводится как «евангелист, -ка / миссионер, -ка». Слово пришло в итальянский язык из греческого через позднюю латынь.

Эту фамилию прославила на весь мир канадская топ-модель 90-х Линда Евангелиста – дочь итальянских иммигрантов.

Reuters

Кто написал библейские Евангелия? Сомнения ученых

Новый Завет содержит четыре канонических повествования о жизни и деяниях Христа. Церковь считает их авторами Матфея и Иоанна из 12 апостолов – избранных учеников Иисуса, а также Луку и Марка, которые, по преданию, тоже видели Спасителя своими глазами и были в числе самых первых христианских проповедников.

Изображения четырех евангелистов и Вознесения Христова (в центре) на окладе Евангелия из Рождественского монастыря в Москве

РИА Новости / Дмитрий Коробейников

Однако большинство ученых заключают, что все четыре Евангелия были написаны анонимами I века, не знавшими и не видевшими Христа лично. Авторство позже приписали апостолам и друзьям апостолов, отчасти чтобы убедить читателей в достоверности событий.

При исследовании текстов находится очень мало признаков, которые подтверждали бы указанное авторство, и наоборот, всплывает много фактов, которые заставляют в нем усомниться.

Самое очевидное: если Матфей и Иоанн вместе были подле Христа и внимали его учению, то почему их рассказы фундаментально расходятся в ключевых вещах? Даже если допустить, что у них было разное восприятие, как нередко бывает у свидетелей одних и тех же событий, то это все равно не объясняет, почему само его учение они представили настолько противоречиво.

У Матфея Иисус – человек, который проповедует о Царстве Небесном, не говорит о себе и своем божественном происхождении и отказывается творить чудеса только ради того, чтобы доказать, кто он такой. У Иоанна ровно наоборот: Иисус – Бог, который в проповедях постоянно говорит о себе и своем божественном происхождении и творит много чудес, чтобы в него поверили.

«Неверие апостола Фомы», Караваджо (1600-1602)

Wikimedia

Церковные богословы, конечно, объясняют эти противоречия по-своему: что Матфей просто излагал события, а Иоанн был «движим Духом» и в своем повествовании разъяснял их глубинный смысл, погружая читателей в тайну Христовой сути.

Евангелие от Марии Магдалины, Евангелие Иуды и другие

Помимо канонических, существует еще не менее 20 текстов, известных как «Евангелия», но не признанных церковью. Многие из них даже не являются жизнеописаниями Христа, а представляют собой сборники цитат, приписываемых Иисусу, или философско-религиозные рассуждения. Они содержат много сомнительных и противоречивых положений.

В Евангелии от Петра, например, Христа приговаривает к распятию не Понтий Пилат, а царь Ирод (сын другого Ирода, который, согласно Евангелию от Матфея, велел убить всех младенцев в Вифлееме).

Иисус перед Иродом, часть алтаря итальянского художника Дуччо, XIV век

Wikimedia

Евангелие от Фомы – это сборник высказываний и притчей, которые лишь частично совпадают с теми, что есть в Новом Завете. В одной из притчей суть Царства Божьего объясняется через убийство: «Иисус сказал: Царствие Отца подобно человеку, который хочет убить сильного человека. Он извлек меч в своем доме, он вонзил его в стену, дабы узнать, будет ли рука его крепка. Тогда он убил сильного». В манускрипте есть возможный намек на смерть Христа, но не сказано ни слова о распятии, воскрешении или Страшном суде, а также не упоминается, что Иисус был Божьим помазанником.

Евангелие от Марии – это в основном диалоги между Магдалиной и другими учениками Христа, которым она рассказывает свои видения о Спасителе и пересказывает разговоры с ним. Некоторые апостолы ей не верят и сомневаются, почему он поведал о чем-то секретно этой женщине, а не своим ученикам. Но один заступается за нее, говоря, что Иисус любил ее больше всех апостолов. Т.е. это «Евангелие» наделяет Магдалину самым высоким статусом.

Папирус с Евангелием от Марии, II век

Wikimedia

«Кающаяся Мария Магдалина», репродукция картины Тициана

РИА Новости / Юрий Каплун

В Евангелии от евреев Святой Дух представлен как Божественная мать Христа.

Также существует Евангелие Иуды (без предлога «от») – повествование не о Христе, а об Иуде Искариоте из числа его апостолов. В нем Иуда показан не предателем, как в Новом Завете, а послушным и жертвенным учеником Иисуса, который один был достоин того, чтобы быть посвященным в тайные знания.

Служба «12-ти Евангелий»

В последнюю неделю Великого поста перед Пасхой, вечером Страстного Четверга, в православных храмах совершается служба «Двенадцати Евангелий». Но речь, конечно, не идет о 12 разных текстах.

Во время богослужения читаются отрывки из 4-х канонических Евангелий, где описаны страдания и смерть Христа. Всего этих чтений 12 – по числу часов ночи. Как поясняет церковь, это символизирует, что верующие должны провести всю ночь в слушании «Благовестия», подобно апостолам, которые сопровождали Иисуса в Гефсиманский сад перед тем, как он понес свою жертву ради спасения человечества.

С сайта Петро-Павловского кафедрального собора Симферополя

Что почитать о Евангелиях

• «Руководство к изучению Священных книг Нового Завета»

Тексты Евангелий часто требуют толкований даже для верующих. В православной традиции в этом смысле ценится «Руководство» профессора-богослова Александра Васильевича Иванова. Оно было впервые издано в конце XIX века, а в наши дни дополнено в соответствии с современными исследованиями. В книге рассказано об истории Евангелий и четырех канонических евангелистов, о различиях в текстах и дано толкование (с церковной точки зрения) всего, что в них описано.

• «Иисус, прерванное слово: как на самом деле зарождалось христианство»

В книге современного доктора богословия Барта Эрмана представлен познавательный взгляд на Евангелия на основе исследований ученых за последние 200 лет.

1. Введение

Приступая к изучению Евангельской истории, надо помнить, что знание Священной истории необходимо каждому христианину, но еще более пастырю Церкви Христовой, для которого Слово Божие и служение Ему есть его жизнь.

Мы должны знать, что Христос не мифологическая, а вполне реальная, историческая Личность, совершившая на земле великое дело Искупления человеческого рода, какое не мог совершить ни до Него, ни после Него никто из смертных.

Он жил среди людей, ходил по этой земле, имел своих последователей, посещал города и селения Палестины с проповедью, был гоним врагами, пострадал на кресте, умер позорной смертью, воскрес во славе, вознесся на небо и пребывает в Церкви Своей – «во все дни до скончания века» (Мф. 28:20).

Мы должны хорошо знать географию Палестины, историческую обстановку того времени, когда жил Христос, интересоваться археологическими находками, подтверждающими истинность евангельского повествования, – все это необходимо знать будущему богослову, так как Евангельская история – это фон, на котором изучается богословие.

Но, изучая Священную историю, надо избегать крайностей, надо помнить, что одно историческое голое знание не имеет существенного значения в деле веры, в деле нашего спасения. Если мы, например, увлечемся только выяснением даты рождества Христова и подробностями Его земной жизни, но без веры во Христа, то мы, разумеется, приобретем много исторических сведений, но сердце наше останется безразличным к спасению. Не так ли поступают и атеисты? Какая же тогда будет разница между так называемым христианством, интересующимся жизнью Христа без веры в Него, и атеистом, изучающим христианство? Разумеется, никакой.

Евангельские исторические события имеют для нас существенное значение только в том случае, если они воспринимаются через верующее сердце, через веру во Христа как Богочеловека, Сына Божия, Спасителя мира. Только так, только через веру во Христа, или, лучше сказать, в свете Христовом, мы должны воспринимать Священную Евангельскую историю.

Каждое Евангельское слово, каждое священное событие должно восприниматься и осознаваться нашим разумом через основной смысл Евангелия, через «горнило нашей веры». Тогда евангельские события заживут в нашем сердце. Тогда образ Христа станет близким и дорогим нашему духу, тогда Святое Евангелие станет для нас Книгой Жизни, ведущей нас ко спасению.

И действительно, никакая книга на земле по своему содержанию и действию на человеческую душу не может сравниться с Евангелием, ни тем более заменить его. Как говорил Спурджон, «Евангелие есть Слово, превосходящее все человеческие речи. Писаний выше всех произведений пера, неподражаемое творение Святого Духа; оно пригодно для всех мест, времен и стран, для всех народностей, сословий и лиц. Евангелие – это Книга книг, источник вечной жизни (2Тим. 1:12–13), спасения (Деян. 13:26; Еф. 1:13) и утешение для несчастных и страждущих. Это – книга, не имеющая на земле себе подобной, содержание которой, как взор Самого Бога, проникало бы в глубину души каждого человека, которая во всем до единого слова содержала бы истину, была бы мудрее всех сводов законов, назидательней всех поучений, прекраснее поэзии всего мира, и трогала бы человеческое сердце, как нежный голос любящей матери. Евангелие – это дивный неземной свет, озаряющий наше духовное существо сильнее солнца (2Петр. 1:19); это – дыхание Вечного, пробуждающее в душе счастливого человека, среди всех земных наслаждений, вздох о лучшем и высшем, тоску по его небесной родине; это – веяние Святого Духа – Утешителя, наполняющее душу страдальца неизреченным блаженством среди тяжелых жизненных невзгод».

Но чтобы Евангелие благодатно действовало на наш ум и сердце, чтобы эта преблагословенная живая Книга живого Бога помогала нам бороться со злом в этом мире, нам надо полюбить ее и иметь глубокое благоговение к этой святыне.

Чтение Св. Евангелия мы должны сделать ежедневной нашей потребностью. Но читать надо с молитвенным настроением, ибо читать Евангелие – значит беседовать с Богом.

Не читайте Евангелия… с целью подвергнуть его сухой критике нашего ограниченного рассудка, не читайте его поэтическим воображением, но читайте его совестью, ища увидеть непогрешимую святую истину, чтобы заповеди евангельские одухотворили все ваше существо. Евангелие – Книга жизни, и читать ее надо делами. Позднее вы можете приложить к Евангелию и мерку здравой критики… Но во имя этой Святой Книги, не имеющей себе равной между книгами всего мира – произведениями человечества, во имя ее безмерной духовной высоты и божественной мудрости, которыми веет на вас с каждой страницы ее, мы просим вас прочесть Евангелие сначала только простым разумом и совестью. Читаемая так, Книга «глаголов жизни вечной» заставит трепетать вашу совесть перед добром, перед высокой прекрасной моралью Евангелия; вы подчинитесь духу, живущему в Евангелии, прикоснетесь к живому Христу и почувствуете благодатную «силу, исходящую» со святых строк и целящую, как исцелила кровоточивую риза Господня, ваши душевные раны. Эта Книга вызовет у вас крик восторга и слезы отрады, и вы закроете ее, умиленные и восхищенные…

«Избавь Бог, – поучает архимандрит Михаил, – читать Евангелие, как газету или роман. Слова Святой Книги надо читать с большой внимательностью и надлежащим благоговением, ибо в них дыхание Святого Духа. Чтобы получить душевную пользу, нельзя читать Евангелие торопясь, бегло просматривая его: Евангелие не открывает своих лучших сокровищ поверхностному наблюдателю. Главная суть, следует помнить, не в количестве, а в качестве чтения Евангелия. Нет необходимости непременно прочитывать ежедневно из него как можно больше, достаточно прочитать и одну главу, но с подобающим вниманием и сосредоточенностью, а иногда лучше ограничиться даже одним евангельским стихом, сделав его предметом нашего серьезного размышления.

Верующий должен читать Евангелие так, как читает невеста письмо любимого человека, полученное из далекой страны. Она не довольствуется тем, что вскользь, поверхностно усвоит содержание этого письма. Нет, она через слово проникает духом во внутренний смысл его, в тайные мысли и намерения писавшего; с благоговейным чувством отнесется она к каждой строке, написанной рукой дорогого для нее существа, и своей душой ощутит ту атмосферу, из которой вышло письмо. Из-за слов она услышит голос любимого. Она даже, наконец, видит его. Слова письма оживают. Они служат таким образом живою связью между обоими, и через них две души соединяются в живой дружеской беседе».

Итак, пусть эта Книга книг постоянно будет у нас на столе; будем всегда относиться к ней с величайшим благоговением, как к бессмертному Слову Божию; станем читать ее, молитвенно вдумываться в каждое ее слово, чтобы в совершенстве усвоить ее животворный дух, воспитать в себе любовь к истине, добру и красоте и постепенно прийти «в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13).

Пусть эта книга священная Спутница вам неизменная Будет везде и всегда.

Пусть эта книга спасения

Вам подает утешение

В годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,

Как отголоски небесные

В грусти юдоли земной.

Пусть в ваше сердце вливаются, –

И небеса сочетаются

С чистою вашей душой.

К. Р. (Великий князь Константин Романов)

Время написания Евангелий

Довольно долго сказания о жизни Господа Иисуса Христа передавались только устно. Сам Господь не оставил никаких записей Своих речей и дел. Точно также и 12 апостолов не были рождены писателями; они были люди «некнижные и простые» (Деян. 4:13), хотя и грамотные. Среди христиан апостольского времени также было очень мало «мудрых по плоти, сильных и благородных» (1 Кор. 1:26), и для большинства верующих гораздо большее значение имели устные сказания о Христе, чем письменные. Таким образом, апостолы и проповедники или евангелисты «передавали» (paradidone) сказания о делах и речах Христа, а верующие «принимали» (paralamvanin), — но, конечно, не механически, только памятью, как это можно сказать об учениках раввинских школ, а всею душой, как бы нечто живое и дающее жизнь. Но скоро этот период устного предания должен был окончиться. С одной стороны христиане должны были почувствовать нужду в письменном изложении евангелия в своих спорах с иудеями, которые, как известно, отрицали действительность чудес Христовых и даже утверждали, что Христос и не объявлял Себя Мессией. Нужно было показать иудеям, что у христиан имеются подлинные сказания о Христе тех лиц, которые или были в числе Его апостолов, или же стояли в ближайшем общении с очевидцами дел Христовых. С другой стороны, нужда в письменном изложении истории Христа стала чувствоваться потому, что поколение первых учеников постепенно вымирало и ряды прямых свидетелей чудес Христовых редели. Требовалось поэтому письменно закрепить отдельные изречения Господа и целые Его речи, а также и рассказы о Нем апостолов. Тогда-то стали появляться то там, то здесь отдельные записи того, что сообщалось в устном предании о Христе. Всего тщательнее записывали те слова Христовы, которые содержали в себе правила жизни христианской, и гораздо свободнее относились к передаче разных событий из жизни Христа, сохраняя только общее их впечатление. Таким образом, одно в этих записях, в силу своей оригинальности, передавалось везде согласно, другое же видоизменялось. О полноте повествования эти первоначальные записи не думали. Даже и наши Евангелия, как видно из заключения евангелия Иоанна (21:25), не намеревались сообщать все речи и дела Христовы. Это видно, между прочим, и из того, что в них не помещено, напр., такое изречение Христа: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35). О таких записях сообщает ев. Лука, говоря, что многие до него уже начали составлять повествования о жизни Христа, но что в них не было надлежащей полноты, и что поэтому они не давали достаточного «утверждения» в вере (Лук. 1:1-4).

По тем же побуждениям, очевидно, возникли и наши канонические Евангелия. Период их появления можно определить примерно лет в тридцать — от 60-го г. до 90-го (последним было Евангелие от Иоанна).

Книги, написанные Евангелистами, стали называться каждое в отдельности Евангелиями, может быть, еще в конце первого столетия, но из церковной письменности мы имеем сведения, что такое наименование всему составу Евангелий стало придаваться только во второй половине второго века. Что касается названий: «Евангелие Матфея», «Евангелие Марка» и т. д., то правильнее эти, очень древние названия с греческого нужно перевести так: «Евангелие по Матфею, «Евангелие по Марку (kata Mattheon, kata M.).

Примечание: Хотя время написания каждой из священных книг Нового Завета не может быть определено с безусловной точностью, но совершенно несомненно, что все они были написаны во второй половине первого века. Это видно из того, что целый ряд писателей второго века, такие как святой мученик Иустин Философ в своей апологии, написанной около 150 г., языческий писатель Цельс в своем сочинении, написанном тоже в середине второго века, и особенно священномученик Игнатий-Богоносец в своих посланиях, относящихся к 107-му году, — все делают множество ссылок на новозаветные священные книги и приводят из них дословные выдержки.

Первыми из новозаветных книг были написаны послания святых Апостолов, вызванные необходимостью утверждения в вере недавно основанных христианских общин; но скоро явилась потребность и в систематическом изложении земной жизни Господа Иисуса Христа и Его учения. Как ни пыталась так называемая «отрицательная критика» подорвать веру в историческую достоверность и подлинность наших Евангелий и других священных книг, относя их появление в свет к значительно более позднему времени, (напр. Баур и его школа), новейшие открытия в области патриотической (творениях святых отцов Церкви) литературы со всей убедительностью свидетельствуют, что все они написаны в первом веке.

По целому ряду соображений можно заключить, что Евангелие от Матфея написано раньше всех и никак не позже 50-60 г.г. по Р. Хр. Евангелия от Марка и Луки написаны несколько позже, но во всяком случае раньше, чем разрушение Иерусалима, то есть до 70 года по Р. Хр., а святой Иоанн Богослов написал свое Евангелие позже всех, в конце первого века, будучи уже в глубокой старости, как некоторые предполагают, около 96 года. Несколько раньше был написан им Апокалипсис. Книга Деяний Апостольских написана вскоре после Евангелия от Луки, потому что, как видно из предисловия к ней, она служит его продолжением.

Значение четырех Евангелий

Все четыре Евангелия согласно повествуют о жизни и учении Христа Спасителя, о Его чудесах, крестных страданиях, смерти и погребении, Его славном воскресении из мертвых и вознесении на небо. Взаимно дополняя и разъясняя друг друга, они представляют собой единую целую книгу, не имеющую никаких противоречий и несогласий в самом главном и основном.

Обычным символом для четырех Евангелий служит таинственная колесница, которую видел пророк Изекииль при реке Ховар (Иез. 1:1-28), и которая состояла из четырех существ, напоминавших своим видом человека, льва, тельца и орла. Эти существа, взятые в отдельности, сделались эмблемами для евангелистов. Христианское искусство, начиная с 5-го века, изображает Матфея с человеком или ангелом, Марка со львом, Луку с тельцом, Иоанна с орлом.

Кроме наших четырех Евангелий, в первые века известно было до 50-ти других писаний, называвших себя также «евангелиями» и приписывавших себе апостольское происхождение. Церковь отнесла их к списку «апокрифических» — то есть, недостоверных, отвергнутых книг. Эти книги содержат в себе искаженные и сомнительные повествования. К таким апокрифическим евангелиям относятся «Первоевангелие Иакова», «История Иосифа плотника», «Евангелие Фомы», «Евангелие Никодима» и другие. В них, между прочим, впервые записаны легенды, относящиеся к детству Господа Иисуса Христа.

Взаимоотношение между Евангелиями

Из четырех Евангелий содержание первых трех — от Матфея, Марка и Луки — во многом совпадает, близко друг к другу, как по самому повествовательному материалу, так и по форме изложения; четвертое же Евангелие от Иоанна в этом отношении стоит особняком, значительно отличаясь от первых трех, как излагаемым в нем материалом, так и самим стилем, формой изложения.

В связи с этим первые три Евангелия принято называть «Синоптическими», от греческого слова «синопсис», что значит: «изложение в одном общем образе». Но хотя первые три Евангелия весьма близки между собой и по плану и по содержанию, в каждом из них есть, однако, и свои особенности.

Синоптические Евангелия повествуют почти исключительно о деятельности Господа Иисуса Христа в Галилее, святой Иоанн — в Иудее. Синоптики рассказывают, главным образом, о чудесах, притчах и внешних событиях в жизни Господа, ап. Иоанн ведет рассуждения о глубочайшем ее смысле, приводит речи Господа о возвышенных предметах веры.

При всем различии между Евангелиями, в них нет внутренних противоречий; при внимательном чтении легко найти ясные признаки согласия между синоптиками и святым Иоанном. Так, св. Иоанн мало рассказывает о галилейском служении Господа, но он, несомненно, знает о неоднократном продолжительном пребывании Его в Галилее; синоптики ничего не передают о ранней деятельности Господа в Иудее и самом Иерусалиме, но намеки на эту деятельность часто у них встречаются. Так, и по их свидетельству, у Господа были в Иерусалиме друзья, ученики и приверженцы, как напр., владелец горницы, где происходила Тайная Вечеря, и Иосиф Аримафейский. Особенно важны в этом отношении слова, приводимые синоптиками: «Иерусалим! Иерусалим! Как часто хотел Я собрать твоих детей», — выражение явно предполагающее многократное пребывание Господа в Иерусалиме.

Сын Человеческий

Свящ. Александр Мень

Кем и когда были написаны Евангелия

В 20-х годах XIX века теолог Тюбингенского университета Христиан Бауэр выдвинул предположение, что Евангелия были написаны в конце II столетия. За эту мысль с радостью ухватились мифологисты; поддерживают ее и многие из тех, кто верит в «историческое ядро» Евангелий. Они утверждают, что по этой причине новозаветная письменность не может дать достоверных сведений о жизни Христа128. Так ли это? И что в наши дни известно о происхождении Евангелий?

Оригиналы Евангелий не сохранились, но в этом они не составляют исключения среди большинства произведений древних авторов. Утрачены подлинники книг Сенеки, Флавия, Тацита и других писателей I-II веков. Поэтому для датировки подобных произведений существуют два способа:

1. по наиболее ранним из имеющихся манускриптов;
2. по наиболее ранним ссылкам на эти произведения в сочинениях авторов, время жизни которых датировано более точно.

В отношении рукописей Евангелия выгодно отличаются от остальной древней литературы. Если существует, например, 11 манускриптов сочинений Платона, 50 — Эсхила, 2 — Еврипида, 10 — Вергилия (все это, разумеется, списки, а не подлинники), то новозаветная письменность представлена греческими манускриптами в количестве, превышающем 2500 экземпляров.

Но особенно показательным будет преимущество Евангелия, если иметь в виду срок, прошедший со времени написания книги до самого раннего из сохранившихся манускриптов. Подлинники Вергилия отстоят от наиболее древних списков его произведений на 400 лет, Горация — на 700 лет, Юлия Цезаря — на 900 лет, Платона — на 1300 лет, Софокла — на 1400 лет, Эсхила — на 1500 лет, Еврипида — на 1600 лет, евангельские же манускрипты отделены от подлинника промежутком лишь в несколько десятилетий.

Известно, в частности, что самым поздним было Евангелие от Иоанна (время его написания относится к 90-м годам), а наиболее древний отрывок из этого Евангелия, найденный в Египте, относится к 120-125 годам. Обнаружен также фрагмент евангельского повествования, составитель которого знал уже все четыре канонических Евангелия. Он датируется концом I или началом II века. 200-м годом датируется опубликованный в 1955 году папирус, включающий половину Евангелия от Иоанна129.

Если же мы обратимся к ссылкам на Евангелия у писателей I-II веков, то обнаружим их немало. Вот некоторые из них130:

Св.Климент Римский около 95 года пишет послание, в котором приводит слова из Евангелий от Матфея и Марка131.

Св.Игнатий Антиохийский, казненный в 107 году, цитирует Евангелие от Матфея. По-видимому, из среды, близкой к Игнатию, вышло произведение Дидахе, или Учение Двенадцати апостолов (ок.100 г.). В нем есть фразы из Матфея и Луки, а в одном месте дана прямая ссылка на «Благовествование», т.е. Евангелие132.

Св.Поликарп Смирнский, ученик апостола Иоанна, когда в 156 году его осудили на смерть, сказал, что он служит Христу 86 лет. Следовательно, он застал еще Иудейскую войну 66-70 годов. В своем послании Поликарп цитирует Евангелия от Матфея и Луки и 1 Послание Иоанна133.

Ученик ап.Иоанна и друг Поликарпа, Папий Иерапольский (ок.70-150) подробно рассказывает, как были написаны Евангелия от Матфея и Марка Сведения свои он черпал у людей, лично знавших христиан первого поколения. В частности, он был знаком с дочерьми Филиппа, одного из Двенадцати. Около 130 года Папий составил книгу «Толкование Господних изречений», в которой писал:

«В отличие от многих, я доверял не многословным, а тем, кто передает не чужие мысли, а заповеди, данные верующим Господом и истекающие от самой Истины. Если, например, я встречал человека, бывшего учеником старцев, я расспрашивал о беседах самих старцев: что говорили Андрей, или Петр, или Филипп, или Фома, или Иаков, или Иоанн, или Матфей, или другой какой-нибудь из учеников Господних, что говорили Аристион и пресвитер Иоанн, ученики Господа»134.

Христианский писатель Аристид в своей «Апологии» (ок.120 г.) уже называет Евангелия Священным Писанием135.

Св.Иустин-Философ, родом из Палестины, принявший христианство около 130 года и казненный за его исповедание в 163 году, приводит выдержки из трех Евангелий, называя их «воспоминаниями апостолов», а также — некоторые неизвестные произведения, близкие к каноническим Евангелиям136.

Около 170 года сириец Татиан составил компиляцию уже из всех четырех Евангелий, показав тем самым, что считает их общепризнанными, каноническими. В 1935 году найдены отрывки из его произведения, относящиеся к 200 году137.

Современник Татиана св.Ириней Лионский (120-200) не только говорит о четырех Евангелиях, но и поименно называет их авторов. Свидетельство Иринея особенно ценно, так как он в юные годы лично знал Поликарпа Смирнского.

«Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее, — писал он другу своей юности Флорину, — ибо, что мы узнали в детстве, то укрепляется вместе с душою и укореняется в ней. Так, я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид; его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном и прочими, видевшими Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе».

И, по утверждению Иринея, все, что говорил Поликарп, было согласно с Евангелием138.

К эпохе Иринея относится перечень новозаветных книг, открытый в 1740 году итальянским ученым Муратори и названный в честь него «Мураториевым каноном».

Даже из этих немногих примеров следует, что с самого начала II столетия Евангелия, и в основном именно канонические, были широко известны.

А какие существуют данные об авторах Евангелий?

В древности был обычай приписывать книги великим мудрецам и тем самым подкреплять авторитет текста. Появилось множество произведений, якобы принадлежащих Еноху, Моисею, Соломону и пр. Критики Евангелий пытались использовать этот факт, чтобы поставить под сомнение их историческую ценность. Но возникает вопрос: почему же авторами наших Евангелий названы не ближайшие к Христу апостолы — Петр, Иаков, Андрей, а такие, казалось бы, второстепенные лица, как Марк или Лука? Да и Матфей не был человеком, игравшим выдающуюся роль среди апостолов.

В заглавиях Евангелий стоят не просто имена их авторов, а названы они «Евангелие от (χατά) Матфея», «от Марка», «от Луки», «от Иоанна». Слово χατά в данном случае означает, что книга написана «согласно такому-то автору» или «по такому-то автору». Некоторые критики видят в этом доказаеьство неподлинности Евангелий. Однако в греческой литературе слово часто используется и для обозначения прямого авторства139. Кроме того, употребление слова χατά имеет и определенный богословский смысл. Евангелие — это учение Самого Христа, а евангелисты дают только его изложение. Поэтому сказать, например, «Благовестие Луки» было бы неверно по существу. В действительности же это «Благовестие Иисуса Христа» по Луке, по Марку и т.д.

Утверждают, что Евангелия, произведения высокого литературного мастерства, не могли быть написаны «неграмотными рыбаками». Но, с одной стороны, мы знаем немало примеров того, как замечательные произведения выходили из-под пера людей, не получивших широкого образования; так, Яков Беме — великий мыслитель XVII века — был сапожником. С другой стороны, евангелистов неверно называть «неграмотными рыбаками»: Матфей был сборщиком пошлин, Марк происходил из семьи священника, Лука был врачом, Иоанн был близок к высшим кругам иерусалимского общества.

Раннехристианская традиция единодушно связывает Евангелия с теми лицами, чьи имена стоят в их заглавии. Начнем с Евангелия от Марка, поскольку оно считается самым ранним.

Иоанн-Марк принадлежал к христианской семье, жившей в Иерусалиме и близкой к апостолу Петру. Он приходился родственником Иосифу Варнаве, другу ап.Петра. Одно время Марк сопровождал «апостола язычников» в его миссионерских путешествиях, но позднее они расстались, и юноша стал спутником Петра, который называл его «своим сыном». Апостолу-галилеянину нужен был переводчик, поскольку он плохо владел греческим и тем более латинским языком. В начале 60-х годов Марк вновь встретился с ап.Павлом, но уже в Риме. По словам Иринея Лионского, Марк написал свое Евангелие вскоре после смерти ап.Петра, который был распят около 64 года140. Ученик апостола Иоанна Папий Иерапольский приводит свидетельство ученика Христова, пресвитера Иоанна:

«Марк, истолкователь Петра, с точностью записал все, что запомнил, хотя и не держался порядка слов и деяний Христовых, потому что сам не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как сказано, с Петром, но Петр излагал учение с целью удовлетворить нужды слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господа передать по порядку»141.

Знаменательно, что св.Иустин, приводя одно место из Евангелия от Марка, называет свой источник «Воспоминаниями Петра»142.

Эти сведения хорошо согласуются с характером самого Евангелия от Марка. Оно выглядит как сборник эпизодов, мало связанных между собой и помещенных без строгой хронологической канвы (за исключением начала и описания Страстей Христовых). Это можно, по-видимому, объяснить тем, что евангелист сначала записал за Петром отдельные рассказы, а впоследствии объединил их.

В безыскусном повествовании Марка чувствуется отголосок семитического стиля. Писателю свойственны лаконизм, простонародные выражения, стремительность. Сцены быстро сменяют друг друга. Переходя от события к событию, Марк много раз повторяет слово «тотчас». Словарь его беден, но удивительно конкретен. Исследователи насчитали в его книге одиннадцать терминов, обозначающих части дома, десять — части одежды, девять — виды пищи143.

Марк упоминает не только подробности, которые мог сообщить ему очевидец Петр, но и, по-видимому, лично известные евангелисту. Например, лишь он один рассказывает о некоем юноше, оказавшемся свидетелем ареста Иисуса. По мнению большинства толкователей, это был сам Марк. Когда евангелист пишет о Симоне Киринейском, несшем крест Христа на Голгофу, то без всякого объяснения замечает, что тот был «отцом Александра и Руфа». Очевидно, автор полагал, что эти лица хорошо знакомы его читателям. В Послании ап.Павла к римлянам действительно упомянут некий Руф, член первохристианской общины144.

По преданию, сохраненному у Климента Александрийского, Иеронима и Евсевия, Марк писал Евангелие в Риме. Это подтверждают и некоторые латинизмы книги145. Во всяком случае несомненно, что он имел в виду читателей, живших вне Палестины. Смысл приводимых им арамейских слов Марк почти всюду объясняет146.

В Евангелии нет прямых намеков на то, что Иерусалим уже разрушен. Следовательно, оно было написано не позднее 60-х годов I века.

Если во втором Евангелии повествуется главным образом о событиях жизни Спасителя, то в первом, носящем имя Матфея, много места отведено словам Христовым. Упомянутый уже Папий Иерапольский свидетельствует: «Матфей записал изречения Господа (Logia Kiriaka) на еврейском языке, а переводил (или толковал) их, кто как мог»147. Это значит, что наше Евангелие от Матфея, написанное на греческом, не есть «Логии» первоначального текста. Однако и в нынешнем виде оно выдает автора, тесно связанного с еврейско-христианской традицией. Матфей делает частые ссылки на Ветхий Завет, слово «книжник» употребляет в положительном смысле, придает большое значение общине верующих, Церкви, сохраняет палестинские выражения, не объясняет смысла иудейских обычаев и значения ряда арамейских слов148.

Повествовательная часть Евангелия от Матфея во многом заимствована у Марка, текст которого почти целиком укладывается в Матфея и Луку. Поэтому наиболее оригинальной частью книги следует считать речения Иисуса149.

По-видимому, «Логии», или «Слова Господни», не полностью вошли в греческое Евангелие от Матфея. Они могли существовать в виде сборника изречений, подобного тем, что были широко распространены в раннехристианское время150. Однако следует помнить, что «дварим» — еврейский эквивалент слова «логия» — означал одновременно и «слова» и «дела».

Матфеевы «Логии были написаны, вероятно, еще до Иудейской войны, т.е. в 40-е или 50-е, а греческий вариант в 70-е годы. «Некоторые исследователи, — отмечает Карл Адам, — идут еще дальше и полагают, что «Источник речей», т.е. по-арамейски написанный основной текст Матфея, был составлен еще при жизни Иисуса, так как в нем, по-видимому, еще не упоминалась история страданий Господа и так как все говорит за то, что уже Павел знал и использовал этот источник. С того времени, как Е.Литтман установил, что арамейский первоначальный текст молитвы «Отче наш» построен четырехстопными стихами и рифмами на конце, представляется весьма вероятным, что эта ритмическая форма была выработана Самим Иисусом и что в арамейском тексте молитвы мы имеем «собственные слова Господа в их первоначальном звучании»151.

Автор третьего Евангелия Лука, в отличие Марка, не безыскусный рассказчик, а писатель, который уже имел перед глазами «многие» попытки изложить жизнь и учение Христа152. Он, по-видимому, не был иудеем, в его книге мало семитизмов. Он широко пользуется Евангелием от Марка, но имеет в распоряжении и другие источники. Некоторые из них возникли в среде христиан-евреев и даже учеников Крестителя.

Древняя традиция приписывает св.Луке — врачу и спутнику ап.Павла — составление Деяний Апостольских153. И действительно, когда в этой книге говорится о совместном путешествии Павла и Луки, автор ведет рассказ от первого лица154. Деяния являются продолжением третьего Евангелия, о чем прямо сказано в предисловии. Следовательно, это Евангелие должно тоже принадлежать Луке155. Характерно, что в третьем Евангелии подчеркивается, как и в Посланиях Павла, вселенская миссия христианства.

В одном из документов, который был написан около 170 года, о Луке говорится следующее:

«Лука, сириец, родом из Антиохии, врач, ученик апостолов; позже он следовал за Павлом до его мученической кончины. Безупречно служа Господу, он не имел жены и детей. Он умер в Беотии, исполненный Духа Святого, в возрасте восьмидесяти четырех лет. Так как были уже написаны Евангелия в Иудее — Матфеем, в Италии — Марком, то Лука по вдохновению от Духа Святого написал Евангелие в области Ахайи»156.

Даже если не все подробности, приведенные в этом тексте, достоверны, Лука несомненно был первым историком христианства, хотя его книга не совпадает по жанру с историческими трудами античных авторов. По мнению большинства современных ученых, Лука писал в годы Иудейской войны или даже раньше, то есть между 60-ми и 70-ми годами157.

Три первые Евангелия обнаруживают большое сходство в композиции, а также имеют немало буквальных совпадений. Это стало очевидным после того, как в XVIII веке их издали в виде Синопсиса, т.е. параллельными столбцами. Отсюда и общепринятое их название — синоптические Евангелия.

Сравнительный анализ текстов пролил свет и на зависимость евангелистов друг от друга. В общих чертах их можно представить так: Марк дал материал греческому варианту Евангелия от Матфея и Луке; составитель греческого варианта Матфея, кроме «Логий» и Марка, располагал еще каким-то письменным или устным источником. Этот же источник был использован Лукой, который черпал также из «Логий»158.

Схема возникновения синоптических Евангелий Устное предание и первые записи Евангелиеот Марка Матфеевы Логии Евангелиеот Матфея Евангелие от Луки

Синоптические Евангелия имеют не только общие и сходные тексты, их роднит одна важная черта: речи Иисуса в них резко отличаются по стилю от слов самих евангелистов. Очевидно, эти речи хорошо сохранились в памяти первых учеников.

Четвертое Евангелие носит имя Иоанна. По преданию им бы не кто иной, как Иоанн, сын Зеведея. Принадлежа к ученикам Крестителя, он одним из первых последовал за Христом вместе с братом и матерью. За свою горячность Иоанн получил от Учителя прозвище «Сын грозы», или «Сын грома». Четвертое Евангелие называет Иоанна «учеником, которого любил Иисус». Там же сказано, что он единственный из Двенадцати был на Голгофе и после смерти Господа взял к себе Его Мать. В то время ему было всего восемнадцать-двадцать лет.

В начале 30-х годов I века Иоанн вместе с Петром проповедовал среди евреев и самарян, пережил арест, а после казни в 44 году его брата Иакова, вероятно, покинул Иудею. В конце столетия он возглавлял общины в Малой Азии и жил в городе Эфесе. Из Эфеса Иоанн был выслан римскими властями на о.Патмос и туда снова возвратился. Умер он около 100 года в глубокой старости159. Согласно малоазийскому преданию, апостол написал свое Евангелие в 90-х годах.

Высказывалось сомнение, мог ли Иоанн в таком преклонном возрасте создать столь совершенное произведение160. Но если вспомнить, что Софокл закончил своего «Эдипа в Колоне» в 89 лет, Тициан работал над картиной «Снятие с креста» 97-летним старцем, а Гете написал лучшие сцены второй части «Фауста» в 83 года, то это возражение отпадает.

Евангелие от Иоанна по стилю отличается от синоптических. Образ Христа в нем несколько иной, чем у Матфея, Марка и Луки. Это, однако, не умаляет достоверности книги, а только указывает на личные свойства автора. Ведь и Сократ выглядит у Ксенофонта не так, как у Платона У Иоанна больше, чем у синоптиков, подчеркивается, что Христос — Сын Божий, пришедший с Небес, но в то же время именно Иоанн едва ли не чаще других евангелистов оттеняет Его человеческую природу, говоря о смирении Иисуса перед Отцом, Его дружеских чувствах, усталости, скорби, слезах.

Синоптические Евангелия повествуют лишь о служении Христа в Галилее, а затем сразу переходят к Его последнему путешествию в Иерусалим. Иоанн же говорит о неоднократных посещениях Иисусом Иудеи до Страстной недели. Прежде историки склонялись в пользу хронологии первых трех евангелистов; однако в настоящее время доверие к Иоаннову свидетельству возросло. Синоптики не ставили себе задачи дать последовательное изображение событий, у Иоанна же цель эта, очевидно, была. Трудно предположить, что Иисус, Который с детства ходил в Иерусалим на праздники, во время Своего служения отказался от этого обычая. Кроме того, у Луки мы находим два косвенных свидетельства, подтверждающих Иоанна. Евангелист говорит, что Христос «проповедовал в синагогах Иудеи» (Лк 4:44), а также описывает посещение Господом дома Марфы, который находился в нескольких километрах от столицы.

Иоанн чаще синоптических авторов останавливается на свидетельстве Иисуса о Себе. В отношении к Нему евангелист употребляет слово Логос, хорошо известное в античной философии. Эта особенность IV Евангелия дала повод критикам считать, что автором его был греческий писатель, близкий к идеям гностицизма. Однако впоследствии стала очевидна связь учения о Логосе с иудейским понятием Слова как формы Богоявления161.

Филологи установили, что Евангелие от Иоанна — произведение человека, если не писавшего, то по крайней мере думавшего по-арамейски. Местами оно кажется просто переводом с этого языка. В отличие от синоптиков, Иоанн цитирует Ветхий Завет не по Септуагинте, а дает перевод с еврейского и с арамейского таргумов162.

Открытия в Кумране показали, что IV Евангелие тесно связано с ессейскими представлениями и фразеологией163. «Отныне, — говорит исследователь Кумрана Дж.Аллегро, автор весьма далекий от христианства, — Иоанн не может рассматриваться как наиболее эллинский из евангелистов, его «гностицизм» и весь круг его идей вытекает из иудейского сектантства, коренящегося в палестинской почве, а его материал должен быть признан основанным на ранних слоях евангельской традиции»164.

Чарлз Додд, специалист по IV Евангелию, отмечает, что эта книга основана на «древней традиции, независимой от остальных Евангелий, и заслуживает серьезного внимания, поскольку обогащает наши знания об исторических фактах, касающихся Иисуса Христа»165.

Причем, если синоптики — это компиляторы, использующие различные материалы, то в Иоанновом Евангелии всюду видна рука одного автора. Он мастер диалога и драматических картин, от которых местами веет живыми воспоминаниями очевидца.

Тем не менее одна особенность IV Евангелия говорит против принадлежности его сыну Зеведееву. Об Иоанне там сказано в таких почтительных тонах, так подчеркивается любовь, которую проявлял к нему Иисус, что трудно отождествить автора с самим апостолом.

Наводят на размышление и старинные иконы ап.Иоанна. В отличие от синоптиков, он всюду изображен диктующим, а не пишущим.

Недавно Рэймонд Браун выдвинул гипотезу, согласно которой IV Евангелие есть запись рассказов и проповедей апостола. Позднее она прошла несколько этапов обработки, сохранив при этом неповрежденной основу Иоаннова предания166.

Кем были осуществлены эти записи и редакция текста, установить пока невозможно. Впрочем, не исключено, что завершил их некто Иоанн, живший тогда в Эфесе. Его называли пресвитером, старцем. Быть может, и Послания Иоанна, автор которых тоже называет себя «пресвитером», написаны этим человеком. Гипотезе о «пресвитере» не противоречат слова Послания, указывающие на непосредственное участие автора в евангельских событиях. Ведь, по свидетельству Папия, пресвитер Иоанн был одним из учеников, «видевших Господа», хотя и не входивших в состав Двенадцати167.

Знаменательно, что в Эфесе почитали гробницы обоих Иоаннов — апостола и пресвитера.

Писал ли Иоанн сам или IV Евангелие было составлено с его слов — оно изобилует верными историко-географическими деталями, которые были бы немыслимы у греческого автора II века. Именно указания IV Евангелия привели, как мы увидим ниже, к успешным результатам раскопок в Палестине168.

И наконец, находка фрагмента из Евангелия от Иоанна в Египте вполне подтверждает традиционную дату — 90-е годы. Папирус обнаружили среди вещей солдата, который уже около 120 года имел IV Евангелие. От написания книги в Эфесе до этого момента должно было пройти достаточно времени.

Итак, четыре канонических Евангелия создавались на протяжении второй половины I века, когда жило еще много людей, лично знавших Иисуса Христа, то есть в апостольскую эпоху. Но все же Евангелия возникли через несколько десятков лет после описанных в них событий, и поэтому важно установить первоначальные источники евангелистов. Один из них мы уже назвали — это записи речей Христовых, в частности «Логии» Матфея. Можно ли сказать что-то о других источниках?

Такими источниками едва ли можно считать апокрифические евангелия. Они были отвергнуты Церковью, поскольку вышли из среды еретиков, что полностью подтвердилось при дальнейшем изучении этих памятников. К тому же неизвестно ни одного апокрифа, который возник бы ранее 100 года. Попытка русского писателя и критика Д.С.Мережковского найти в апокрифах следы первоначального предания едва ли может быть названа успешной169.

По словам двух известных специалистов, «прошло время, когда в апокрифических произведениях пытались увидеть источник наших канонических текстов. Более того, трудно себе даже представить, как мог возникнуть и вырасти этот сорняк на поле боговдохновенной литературы. Он был просто следствием народного любопытства, склонного к необычному и жадного до подробностей, и вечного стремления к сказке»170.

Есть отдельные, не вошедшие в Евангелия изречения Христа, так называемые аграфы, которые частично можно считать подлинными. Но, по словам тщательно изучавшего их Иоахима Иеремиаса, они дают лишь дополнение к четырем Евангелиям и ничего больше. «Истинное значение внеевангельского предания, — пишет он, — состоит в том, что оно отчетливо выявляет ценность нашего четвероевангелия»171.

По-видимому, вначале среди христиан получили распространение и устные рассказы об Иисусе, имевшие ритмическую форму. Как было уже сказано, она особенно ощущается в передаче речей Господних. У иудеев давно существовал обычай запоминать наизусть большие связные тексты. Был даже особый класс «масоретов», хранителей Писания, которые заучивали Библию и корректировали переписчиков. Нечто подобное произошло, видимо, и в ранней Церкви. Устное Первоевангелие закреплялось в различных собраниях. И лишь в середине I века его стали записывать. Таким образом, Евангелие с самого начала было катехизисом, связанным с богослужебной практикой. «Основное в речитативе, — пишет Л.Жилле, — являлось неизменным ядром, обеспеченным от уклонений рамками ритма. Возможно, следовательно, что евангельские тексты воспроизводят во всей его подлинной чистоте предание первой общины. Более того, возможно — как возмутило бы экзегетов всего четверть века назад такое утверждение! — что мы находимся перед собственными словами Христа»172.

Укорененность канонического текста в палестинской традиции перекидывает прочный мост между очевидцами жизни Христа и Евангелием.

С какого времени устное апостольское Предание стало записываться, установить пока трудно. Это прояснят лишь дальнейшие открытия манускриптов. Бесспорно лишь одно: именно Предание, восходящее к Двенадцати, есть первоисточник наших Евангелий. Говоря о времени царствования Траяна (97-117), историк Евсевий пишет: «Многие из учеников в ту пору исполнились ревности к божественному глаголу, и, следуя учению Спасителя, стали раздавать свое имущество бедным, и, удалившись из своей страны, привели к доброму завершению дело евангелистов, стремясь проповедовать учение веры тем, кому оно было еще неизвестно, причем передавали им и писаный текст божественных Евангелий»173. Следовательно, на рубеже I и II веков Евангелия были уже написаны. Книги же, которые расходились с Преданием, Церковь отвергла.