Этот маленький сад — мемориал необыкновенной женщине, основательнице Марфо-Мариинской обители великой княгине Елизавете Фёдоровне. Урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, внучка королевы Виктории и супруга дяди Николая II великого князя Сергея Александровича, она оставила свет после гибели мужа от бомбы террориста. Великая княгиня продала дворец в Санкт-Петербурге, фамильные драгоценности и на вырученные средства устроила «Обитель труда и милосердия», посвятив её сёстрам Лазаря Марфе и Марии. Когда строительство было завершено, Елизавета Фёдоровна приняла здесь монашеский постриг.

Марфо-Мариинская обитель была беспримерным явлением для Москвы. Сёстры и настоятельница совмещали молитву и деятельную помощь больным и неимущим: они лечили, учили, просвещали, помогали тем, кто попал в сложные жизненные обстоятельства, ухаживали за ранеными, когда началась Первая мировая война. Настоятельница обители отказалась покинуть страну и своих подопечных и после прихода к власти большевиков. В 1918 году она была расстреляна в Алапаевске, вместе с другими членами царской семьи.

Спустя более 70 лет великая княгиня Елизавета была причислена к лику святых. Обитель передана Московской Патриархии, и новые сёстры ухаживают за розовым садом, который ещё при Елизавете был разбит при приюте для девочек.

Приют для девочек-сирот при монастыре действует и в наше время, и в саду с розовыми кустами и беседкой всегда невероятно тихо и благостно.

Развивающий центр для детей с ДЦП «Елизаветинский Сад»

• Марфо-Мариинская обитель милосердия
  • Великая княгиня Елисавета Феодоровна
  • История Обители
  • Храмы
  • Святыни
  • Собор Марфо-Мариинских святых
  • Праздники Обители
  • Игумения и сестры монастыря
  • Духовенство Обители
  • Подворье в селе Каменки
  • Подворье в деревне Владычня
  • Паломникам
  • Расписание богослужений
• Предстоятель
  • Новости
  • Патриарший календарь
  • Беседы и проповеди
  • Троицкий листок
  • Книги
• О монашестве
  • Монашество
  • Монашеская жизнь Обители
  • Новости монашеской жизни
  • Статьи и публикации
• Социальное служение
  • Социальные проекты
  • Уход за тяжелобольными
  • Центр семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей
  • Марфо-Мариинский медицинский центр «Милосердие»
  • Центр реабилитации детей с ДЦП
  • Детская выездная паллиативная служба
  • Развивающий центр для детей с ДЦП
  • Центр отдыха для семей с детьми-инвалидами
  • Елизаветинский детский дом
  • Служба добровольцев
  • Группа работы с просителями
  • Новая страница
  • Ресурсный центр
• Новости
• Подписаться на новости
• Анонсы мероприятий
  • Лекции о новомучениках и исповедниках Российских
• Культурно-просветительская деятельность
  • Музей
  • Экскурсии
• Обучение
  • Школа приемных родителей
  • Стажировка сестер милосердия
  • Программа подготовки православных экскурсоводов
  • Лекции о новомучениках и исповедниках Российских
  • Еженедельные занятия по церковным дисциплинам для сотрудников и сестер Обители
• Проповеди
• Ассоциация сестричеств
  • Новости сестричеств
  • Список сестричеств
• Добровольцы
• Пожертвования
  • Другие способы пожертвования
  • Пожертвования на социальные проекты Обители
  • SMS-пожертвование
  • Просьбы о помощи
• Галерея
• Видео
  • Кадры кинохроники
  • Любительское видео
  • Новости и события
  • Проповеди, беседы
• Библиотека
  • Книги
  • Аудиокниги
• Вакансии
• Отчеты
• Контакты
  • Медицинский центр «Милосердие»
  • Елизаветинский детский дом
  • Елизаветинская гимназия
  • Группа дневного пребывания для детей инвалидов (ГДП)
  • Детская паллиативная служба
  • Выездная служба поддержки пациентов с боковым амиотрофическим склерозом (БАС)
  • Центр семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (ЦСУ)
  • Служба помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию
  • Служба добровольцев
  • Летняя дача для детей-инвалидов
  • Другие контакты

История Обители

• Главная »
• Марфо-Мариинская обитель милосердия »
• История Обители

Марфо-Мариинская обитель любви и милосердия основана Великой княгиней Елисаветой Феодоровной в 1909 году. После трагической гибели мужа, Великого князя Сергия Александровича Романова, она удалилась от светской жизни и решила всецело посвятить себя служению Богу и ближним.

Прообраз деятельности будущей Обители Великая княгиня увидела в служении двух евангельских сестер, труженицы Марфы и молитвенницы Марии.

На деньги от продажи личного имущества и драгоценностей Елисавета Феодоровна приобрела усадьбу с садом на Большой Ордынке. В двухэтажном доме с выходом на улицу обустроили больницу, здесь же соорудили домовую церковь во имя святых праведных Марфы и Марии. Строительство второго храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы, ставшего достопримечательностью Москвы, закончилось в 1912 году.

10 февраля 1909 года — дата официального открытия Марфо-Мариинской обители милосердия. Сначала здесь жили 6 насельниц, к концу 1909 г. их стало 30, к 1918 г. их было уже 105.

9 апреля 1910 года епископ Трифон (Туркестанов) посвятил первых 17 сестер во главе с Великой княгиней в крестовые сестры. Следующим утром за Литургией Митрополит Московский Владимир возвел Елисавету Феодоровну в сан настоятельницы. Сестры стали называть её Великой Матушкой.

Обитель явила собой учреждение совершенно особого рода: и не монастырь, и не обычная община сестер милосердия. В сестры принимались вдовы и девицы православного вероисповедания от 21 до 40 лет. Сестры, жившие в Обители, приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания, однако, в отличие от монахинь, по истечении определенного срока могли уйти из Обители и создать семью.

В 1911 году в Обители действовали больница для бедных женщин и детей, дом для бедных чахоточных женщин, бесплатная амбулатория с выдачей лекарств, трудовой приют для девочек, воскресная школа для взрослых женщин, бесплатные библиотека, столовая и странноприимница. Все эти учреждения обслуживались сестрами.

Большое место в деятельности Обители отводилось организации квалифицированной медицинской помощи. Здесь вели прием известнейшие в Москве врачи. Под их руководством все сестры проходили специальное обучение. Больница в Марфо-Мариинской обители считалась лучшей в Москве.

Авторитет Марфо-Мариинской обители милосердия был непререкаемым, и даже события 1917 года поначалу никак не повлияли на ее деятельность. Но в Светлый вторник, 7 мая 1918 года, за Матушкой прибыл отряд латышских стрелков. 18 июля Великая княгиня Елисавета Феодоровна и ее келейница инокиня Варвара (Яковлева) были живыми сброшены в шахту вблизи г. Алапаевска.

Марфо-Мариинская обитель просуществовала до 1926 г. Позднее здесь располагались кинотеатр, поликлиника, реставрационные мастерские, лаборатории…

Возрождение Обители началось в 1992 г., когда ее территория была передана Московской Патриархии. Марфо-Мариинская обитель, созданная как церковное благотворительное учреждение, не знает аналогов во всем мире.

Сегодня Марфо-Мариинская обитель является ставропигиальным женским монастырем, при этом в Обители и по настоящее время патриаршим благословением (Журнал Московской Патриархии №52 за 2014г.) сохраняется особый уклад жизни, восходящий к основательнице Обители Великой княгине Елисавете Феодоровне и через сохранение этого уклада продолжается дело милосердия святой преподобномученицы.

В Марфо-Мариинской обители милосердия осуществляется ряд социальных проектов, направленных на улучшение качества жизни тех, кто больше всего в этом нуждается: детей-инвалидов, детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также больных, одиноких немощных престарелых и других людей, оказавшихся в тяжелых жизненных обстоятельствах. Это Марфо-Мариинский медицинский центр «Милосердие», Развивающий центр для детей с ДЦП «Елизаветинский сад», летняя дача для детей-инвалидов «Солнышко в ладошках», Детская выездная паллиативная служба, Респис (группа круглосуточного пребывания детского паллиативного отделения), Елизаветинский детский дом, Центр семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Группа работы с просителями (людьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию) и служба добровольцев.

В Обители живут монашествующие сестры и сестры милосердия. Вместе участвуя в богослужении, разделяя общую трапезу и монастырские послушания, сестры по призванию несут каждая свое служение.

Мрачная история Марфо-Мариинской обители

«Какие прекрасные лица,
И как безнадежно бледны:
Наследник, Императрица,
Четыре Великих Княжны.»
(Георгий Иванов)
Марфо-Мариинская обитель милосердия (Большая Ордынка, д. 34) — явление уникальное. Она не является женской монашеской обителью в привычном для нас понимании. Это община сестер милосердия, отрытая миру и по своему уставу приближающаяся к монастырю.

Прошлый мой пост про Свято-Екатерининскую пустынь был страшный. Но этот пост намного страшнее.
«Был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, где жили Мария и Марфа, сестра ее. Мария же, которой брат Лазарь был болен, была та, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими. Сестры послали сказать Ему: «Господи! Вот, кого Ты любишь, болен». Иисус, услышав то, сказал: «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий». Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря». (Ин 11:1-5)

Основательницей и первой настоятельницей московской Марфо-Мариинской обители была великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, урожденная немецкая принцесса Гессен-Дармштадтская — вдова убитого террористами великого князя Сергея Александровича. Многие москвичи часто называли ее «Великая матушка», или более трогательно – «Белый ангел Москвы».

Елизавета Федоровна была старшей сестрой будущей императрицы Александры Федоровны, супруги Николая Второго. В 1884 году она сочеталась браком с Великим князем Сергеем Александровичем, братом российского императора Александра Третьего, и получила титул Великой Княгини.

Переехав в Россию, она влюбилась в нее сразу и безоговорочно. Особенно потрясла ее наша Москва, с ее огромным количеством храмов, колокольным звоном, набожностью москвичей и их хлебосольством. Ее первым учителем русского языка и Слова Божия был ее супруг, Великий Князь.

Вначале венчание Сергея и Елизаветы произошло по православному обряду, затем по протестантскому. Переход супруги Великого Князя в Православие не был обязательным. И хотя Великая Княгиня оставалась протестанткой, Протестантизм был для нее уже узок и тесен, и она всей душой постигала Православие и стремилась к нему, посещая с супругом все службы.

В 1888-ом году в ее жизни произошло знаменательное событие. Ей представилась возможность вместе с супругом, председателем Императорского палестинского общества, поехать в Иерусалим на Святую землю. Там, у гроба Господня, Елизавета Федоровна приняла, наверное, самое главное решение в своей жизни – перейти в Православие.

Пораженная красотой православного храма Марии Магдалины в Гефсимании, она произнесла: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Знала бы Елизавета Федоровна, насколько пророческим окажется это ее желание.

В 1891-ом году Елизавета Федоровна становится москвичкой – император Александр Третий назначает своего брата губернатором Москвы. Влюбленная в Москву Великая Княгиня сразу же нашла себе занятие – она учредила Елизаветинское благотворительное общество, опекающее младенцев из беднейших семей, и возглавила дамский комитет Красного Креста.
Во время Русско-японской войны помогать солдатам, воюющим за свое Отечество, стало главным делом ее жизни. Роскошный кремлёвский дворец она отдала под мастерские, в которых трудились женщины – они шили, собирали гуманитарную помощь для солдат, готовили им подарки. Сама же Княгиня отправляла на фронт походные церкви.
Тогда уже она поменяла свои роскошные княжеские платья на простенький грубый наряд сестры милосердия, она полагала, что во время войны и всеобщих бедствий не должно быть место роскоши.
5-го февраля 1905-го года Великого Князя Сергея Александровича в клочья разорвала бомба, брошенная террористом Иваном Каляевым. Елизавета Федоровна пришла к террористу в тюрьму, в его одиночную камеру смертника, чтобы задать ему один вопрос — зачем он это сделал? Она оставила убийце Евангелие, и даже подала прошение императору о помиловании Каляева. Она простила бомбиста.
Светское общество не поняло ее, зачем нужна эта игра в любовь и милосердие? А она просто исполнила одну из заповедей Христа – возлюбите врагов своих. Наверное, это самое высшее проявление христианской любви – искренне простить того, кто причинил тебе наибольшее зло.
Тогда же Елизавета Федоровна приняла решение окончательно проститься с миром и посвятить себя служению людям. Она разделила свои драгоценности на три части: первая была возвращена казне, вторая отдана ближайшим родственникам, третья пошла на создание Марфо-Мариинской обители. Большой участок на Большой Ордынке с роскошным садом Княгиня приобрела на деньги от фамильных драгоценностей и от проданного особняка на Фонтанке в северной столице.
По замыслу Княгини, это был и не монастырь, и не светское благотворительно учреждение. Обитель была заведением духовным, куда принимались лишь православные девушки и женщины, желающие посвятить свою жизнь больным и убогим. Был и особый чин посвящения в «крестовые сестры», основанный на обете служения. Сама же Княгиня приняла монашеский постриг.
Тогда она произнесла свои знаменитые слова: «Я покидаю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но восхожу вместе с вами в мир более высокий, в мир бедных и страдающих».
Сёстры же не давали монашеских обетов, не облачались в чёрное, могли выходить в мир, спокойно покинуть обитель, выйти замуж. Но могли они и постричься в монахини.
На Ордынке были построены две церкви, часовня, больница, библиотека, амбулатория, столовая, воскресная школа, приют для девочек-сирот. На наружной стене обители висел ящик, куда люди бросали записки с мольбами о помощи. Настоятельница собиралась открыть такие обители по всем губерниям России и настроить для рабочих недорогого жилья.
Елизавета Федоровна пользовалась большой любовью москвичей. Она ходила по московским улицам в сопровождении одной лишь инокини Варвары, раздавая милостыню, посещая бедные дома. Не чуралась она и притонов Хитровки, заполненной бродягами, ворами и беглыми каторжниками, она искала беспризорников и помещала их в приюты.
Великая матушка, очень снисходительная к молодым сестрам, была невероятно требовательна к себе. Она спала на простой деревянной кровати без матраса, почти ничего не ела, соблюдала все посты, постоянно молилась. Говорили, что она приняла «великую схиму» с именем Алексия.
Во время Первой мировой войны она и крестовые сестры непрестанно трудились в госпиталях. Формировали санитарные поезда, собирали лекарства, отправляли на фронт походные церкви.
Елизавета Федоровна предполагала свою мученическую кончину. Не раз ей предлагали покинуть Россию, спасение было так близко, но она не могла и не хотела оставить своих крестовых сестер. «Я русская, и хочу разделить со своим народом его горестную участь».
После революции обитель сперва не трогали и даже помогали с продовольствием и медикаментами. Чтобы не давать повода провокациям, настоятельница и сестры почти не выходили из стен, каждый день служилась Литургия. Но постепенно власти подбирались к этому христианскому островку: сначала прислали опросные листы для проживающих и излечивающихся, потом арестовали несколько человек из больницы, потом объявили о решении перевести сирот в детский дом.
В апреле 1918 г., в Светлый Вторник после Пасхи, в обители служил Литургию и молебен Патриарх Тихон, давший Елизавете последнее благословение. Сразу после его отъезда настоятельница была арестована — ей даже не дали просимых двух часов на сборы, выделив только «полчаса». Простившись с сестрами, под вооруженной охраной латышских стрелков, она уехала в машине в сопровождении двух сестер — любимой келейницы Варвары Яковлевой и Екатерины Янышевой.
Сперва ее вместе с другими членами императорского дома отправили в Екатеринбург, а затем – в Алапаевск. Ее верная подруга Варвара добровольно отправилась в ссылку за любимой матушкой. В ночь на 18-ое июля 1918-го года она с несколькими другими людьми была зверски убита большевиками. Их сбросили живыми в шахту заброшенного рудника близ Алапаевска, шестидесяти метров глубиной. Перед смертью Великая княгиня перекрестилась и сказала: «Господи, прости им, не ведают, что творят!»
С матерной руганью палачи стали бросать в яму свои жертвы, избивая их прикладами. Эта свирепая расправа с невинными была до того страшна, что даже некоторые участники ее не выдержали. Двое из них сошли с ума. Первой столкнули Великую княгиню Елизавету. Потом стали бросать остальных. Всех столкнули живыми, кроме Великого князя Сергея Михайловича. Он единственный был мертвым, прежде чем достиг дна шахты. В последний момент он стал бороться с палачами и схватил одного из них за горло. Тогда выстрелом из револьвера в голову он был убит.
Когда все жертвы были уже в шахте, чекисты стали бросать туда ручные гранаты. Они хотели взрывами засыпать шахту и скрыть следы своего преступления. Только один мученик — Федор Ремез был убит гранатой. Его тело, извлеченное из шахты, оказалось сильно обожженным взрывом. Остальные мученики умерли в страшных страданиях от жажды, голода и ранений, полученных при падении.
Великая княгиня Елизавета упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. С нею рядом нашли князя Иоанна с перевязанной раненой головой. Это святая Великая княгиня, сильно ушибленная и с повреждениями в области головы, сделала ему в темноте перевязку, употребив свой апостольник.
Свидетель-крестьянин слышал, как из глубины шахты стала раздаваться Херувимская песнь. Это пели мученики во главе с Елизаветой Феодоровной. Изуверы, побросав свои жертвы в шахту, думали, что они утонут в воде, которая находилась на дне шахты. Но когда они услышали их голоса, то главный из них, Рябов, бросил туда гранату. Граната взорвалась, и наступила тишина. Потом опять возобновились голоса и послышался стон. Рябов бросил вторую гранату. И тогда палачи услышали, как из шахты понеслось пение молитвы «Спаси, Господи, люди Твоя». Ужас охватил чекистов. В панике они завалили шахту хворостом и валежником и подожгли. Сквозь дым еще долетало до них пение молитв.
Когда Белая армия адмирала Колчака заняла район Екатеринбурга и Алапаевска, то началось расследование злодеяний большевиков по убийству Императорской семьи и узников Алапаевска. Была затрачена неделя времени и приложено немало усилий, чтобы раскопать шахту и достать тела мучеников, которые находились на различной глубине шахты.
Рядом с Великой княгиней лежали две неразорвавшиеся гранаты. Господь не допустил, чтобы тело Его угодницы было разорвано на части. Пальцы правой руки святой подвижницы были сложены для крестного знамения. В таком же положении пальцы были и у инокини Варвары и князя Иоанна. Как будто они хотели перекреститься в момент своей смерти, а может быть, и перекрестились.
Фото ниже не мое, не могу удержаться, уж больно хорошо, но сам я этого… розового, в обители никогда не видел.
Следствие установило, что в кромешной тьме шахты, изнемогающая от собственной боли, святая Великая княгиня Елизавета исполняла свой последний долг на земле — облегчать страдания других. Она ощупью, осторожно, чтобы не упасть с выступа шахты вниз, сделала перевязку раненой головы князя Иоанна. И своим пением молитв она подбадривала других и помогала им превозмогать боль и ужас надвигающейся смерти и нестись в молитвах к Богу.
Адское злодеяние Алапаевска произошло в ночь на 18 июля, когда Православная Церковь празднует память Преподобного Сергия Радонежского. Это был день Ангела покойного супруга Елизаветы Федоровны, Великого Князя Сергея Александровича.
Через Читу и Пекин гробы с нетленными останками Великомученицы Елизаветы Федоровны и инокини Варвары были доставлены на Святую Землю в Иерусалим. Великая матушка была погребена тем, где когда-то ей мечталось, в храме Марии Магдалины.
Ее московская обитель просуществовала до 1926 г., а потом еще два года там действовала поликлиника, где работали бывшие сестры под руководством княжны Голицыной. После ее ареста одни насельницы были высланы в Туркестан, а другие создали маленькое огородное хозяйство в Тверской области и выживали там под руководством о. Митрофана Серебрянского.
После закрытия в соборном храме обители открылся городской кинотеатр, потом дом санитарного просвещения, а в Марфо-Мариинской церкви — амбулатория им. профессора Ф. Рейна. Ее храмовую икону святых Жен-Мироносиц передали в соседнюю замосквореченскую церковь Николы в Кузнецах, а на территории бывшей обители установили статую Сталина.
Возрождение Марфо-Мариинской обители милосердия началось в 1992 г., когда постановлением столичного правительства архитектурный комплекс Марфо-Мариинской обители был передан Московской Патриархии. Но ключи от главного собора обители — Покрова Пресвятой Богородицы — были возвращены Церкви центром им. И.Э. Грабаря лишь в конце 2006 г.
В 1981 году русская зарубежная церковь причислила Елизавету Федоровну и ее верную спутницу Варвару к лику святых. В 1992г. и Русская Православная Церковь канонизировала Елизавету Федоровну и Варвару как святых мучениц. В 2004 г. мощи святых Елизаветы и Варвары были привезены в Россию.
Fais se que dois adviegne que peut.
Другие монастыри:
Высоко-Петровский монастырь
Донской монастырь
Зачатьевский монастырь
Иоанно-Предтеченский монастырь
Крестовоздвиженский Иерусалимский монастырь
Крутицкое подворье
Марфо-Мариинская обитель
Николо-Перервинский монастырь
Николо-Угрешский монастырь
Никольский единоверческий монастырь
Новоалексеевский монастырь
Новоспасский монастырь
Саввино-Сторожевский монастырь
Свято-Екатерининский монастырь
Сретенский монастырь
Храмовый комплекс в Старом Косине
Центр РПСЦ на Рогожском

МАРФО-МАРИИНСКАЯ ОБИТЕЛЬ МИЛОСЕРДИЯ

МАРФО-МАРИИНСКАЯ ОБИТЕЛЬ МИЛОСЕРДИЯ — пра­во­слав­ная жен­ская об­щи­на в Мо­ск­ве, соз­дан­ная для цер­ков­но­го со­ци­аль­но­го слу­же­ния.

История.

Ос­но­ва­на великой княгиней Ели­за­ве­той Фё­до­ров­ной на улице Боль­шая Ор­дын­ка в усадь­бе, ку­п­лен­ной ею в 1907 году. На­ча­ла дей­ст­во­вать 10(23).02.1909 года. Соз­да­ние Марфо-Мариинская обитель бы­ло свя­за­но с ак­тив­но об­су­ж­дае­мой в русском об­ще­ст­ве в XIX — начале XX веков иде­ей воз­ро­ж­де­ния древ­не­го цер­ков­но­го ин­сти­ту­та диа­ко­нис. На­зва­ние оби­те­ли свя­за­но с тем, что, по за­мыс­лу Ели­за­ве­ты Фё­до­ров­ны, ра­бо­та сес­тёр ми­ло­сер­дия в Марфо-Мариинской обители долж­на бы­ла со­че­тать слу­же­ние двух еван­гель­ских пер­со­на­жей — сес­тёр Мар­фы (слу­же­ние ближ­не­му) и Ма­рии (ду­хов­ная жизнь) (Лк. 10:38-42).

Со­глас­но Ус­та­ву (ут­вер­ждён в 1908 году, 2-я ре­дак­ция — 1914 год), Марфо-Мариинская обитель бы­ла при­зва­на тру­дом сво­их сес­тёр и др. воз­мож­ны­ми спо­со­ба­ми «по­мо­гать в ду­хе чис­то­го хри­сти­ан­ст­ва боль­ным и бед­ным и ока­зы­вать по­мощь и уте­ше­ние стра­ж­ду­щим и на­хо­дя­щим­ся в го­ре и скор­би». 9(22).04.1910 года епископом Дмит­ров­ским Три­фо­ном (Тур­ке­ста­но­вым) в сё­ст­ры оби­те­ли бы­ли по­свя­ще­ны 17 жен­щин (вме­сте с Ели­за­ве­той Фё­до­ров­ной), дав­ших обет по­слу­ша­ния, не­стя­жа­ния, це­ло­муд­рия, при­зре­ния бед­ных и боль­ных, тво­ре­ния до­б­рых дел в ду­хе хри­сти­ан­ской люб­ви. При этом сё­ст­ры мог­ли по­ки­нуть оби­тель и вый­ти за­муж, так­же мог­ли по­стричь­ся в мо­на­ше­ст­во. Великая княгиня Ели­за­ве­та Фё­до­ров­на бы­ла воз­ве­де­на в сан на­стоя­тель­ни­цы. Рас­смот­ре­ние по­дан­но­го в 1911 году Ели­за­ве­той Фё­до­ров­ной хо­да­тай­ст­ва в Си­нод о при­свое­нии стар­шим сёст­рам Марфо-Мариинской обители зва­ния диа­ко­нис Си­нод от­ло­жил до По­ме­ст­но­го со­бо­ра, од­на­ко По­ме­ст­ный со­бор 1917-1918 годов из-за ре­во­люционных со­бы­тий в стра­не этот во­прос рас­смот­реть не ус­пел.

В Марфо-Мариинской обители дей­ст­во­ва­ли бес­плат­ные боль­ни­ца (в го­ды Первой ми­ро­вой вой­ны — ла­за­рет для тя­же­ло­ра­не­ных), ап­те­ка, ам­бу­ла­то­рия, сто­ло­вая, жен­ская вос­крес­ная шко­ла, при­ют для де­во­чек-си­рот, биб­лио­те­ка. Еже­днев­но несколько сес­тёр ра­бо­та­ли в го­ро­де, в т. ч. (с осе­ни 1913 года) в са­мом ни­щем рай­оне — на Хит­ров­ке, ока­зы­вая пер­вую медицинскую по­мощь и оп­ре­де­ляя без­дом­ных де­тей в при­юты. Сё­ст­ры по­лу­ча­ли медицинскую под­го­тов­ку под ру­ко­во­дством из­вест­ных московских вра­чей.

Великая княгиня Ели­за­ве­та Фё­до­ров­на бы­ла аре­сто­ва­на 07.05.1918 года и вме­сте с сё­ст­ра­ми оби­те­ли Вар­ва­рой Яков­ле­вой и Ека­те­ри­ной Яны­ше­вой вы­сла­на в Ека­те­рин­бург. Оби­тель про­дол­жа­ла су­ще­ст­во­вать (с 1922 года как Мар­фо-Ма­ри­ин­ская тру­до­вая об­щи­на) до 1926 года. На мо­мент за­кры­тия в ней бы­ло 111 сес­тёр.

В 1992 году по бла­го­сло­ве­нию пат­ри­ар­ха Мо­с­ков­ско­го и всея Ру­си Алек­сия II на­ча­лось воз­ро­ж­де­ние Марфо-Мариинской обители, во­зоб­нов­ле­но слу­же­ние сес­тёр ми­ло­сер­дия. В 2008 году за­вер­ше­ны ре­монт­но-рес­тав­рационные ра­бо­ты, при оби­те­ли от­кры­ты об­ще­об­ра­зо­ва­тель­ная Ели­за­ве­тин­ская гим­на­зия (в бывшем жи­лом до­ме 1861 года), ме­мо­ри­аль­ный му­зей великой княгини Ели­за­ве­ты Фё­до­ров­ны. Марфо-Мариинская обитель име­ет (2009 год) около 20 са­мо­стоя­тель­но дей­ст­вую­щих по её ус­та­ву от­де­ле­ний в Рос­сии, на Ук­раи­не, в Бе­ло­рус­сии.

Архитектурный ансамбль.

Пер­во­на­чаль­но для нужд Марфо-Мариинской обители бы­ли при­спо­соб­ле­ны по­строй­ки середины XIX века преж­ней усадь­бы. В од­ном из до­мов (1853 год, архитектор С. П. Ни­коль­ский) бы­ла уст­рое­на до­мо­вая церковь Свя­тых Мар­фы и Ма­рии (ос­вя­ще­на в 1909 году; вновь ос­вя­ще­на в 1993 году). В южной час­ти Марфо-Мариинской обители архитектор А. В. Щу­сев соз­дал но­вый ан­самбль в не­орус­ском сти­ле, со­че­тав­ший мо­ти­вы нов­го­род­ско-псков­ской шко­лы зод­че­ст­ва и ху­дожественные приё­мы мо­дер­на.

В цен­тре ком­плек­са — 2-столп­ный с мас­сив­ной лу­ко­вич­ной гла­вой и при­мы­каю­щей тра­пез­ной с 2 звон­ни­ца­ми По­кров­ский со­бор (1908-1912 годы; в крип­те-усы­паль­ни­це — храм Ар­хан­ге­ла Ми­хаи­ла, всех Не­бес­ных Сил бес­плот­ных и всех свя­тых, 1914 год, ос­вя­щён в 1917 году) со скульп­тур­ным уб­ран­ст­вом ра­бо­ты Н. Я. Та­монь­ки­на (1908 год; кти­тор­ские порт­ре­ты на северном при­тво­ре) и мо­заи­ка­ми по эс­ки­зам М. В. Не­сте­ро­ва. В ин­терь­е­ре — рос­пи­си Не­сте­ро­ва (1910-1912 годы; на восточной сте­не тра­пез­ной — ком­по­зи­ция «Путь к Хри­сту»; в ос­нов­ном объ­ё­ме — «Хри­стос у Мар­фы и Ма­рии», «Ут­ро Вос­кре­се­ния», под­ку­поль­ное изо­бра­жение Бо­га Са­вао­фа) и П. Д. Ко­ри­на («Путь пра­вед­ни­ков ко Гос­по­ду» в крип­те, 1914 год); ико­но­стас с цар­ски­ми вра­та­ми по эс­ки­зу Не­сте­ро­ва. В ан­самбль так­же вхо­дят ог­ра­да со Свя­ты­ми вра­та­ми по улице Боль­шая Ор­дын­ка и ог­ра­да вдоль южной гра­ни­цы оби­те­ли с при­стро­ен­ны­ми сто­рож­кой и ча­сов­ней.

При строи­тель­ст­ве церк­ви Щу­сев за­но­во рас­пла­ни­ро­вал рас­по­ло­жен­ный на тер­ри­то­рии хра­мо­во­го ком­плек­са парк с до­мом са­дов­ни­ка (ре­кон­ст­руи­ро­ван в 2007-2008 годах), 2 фон­та­на­ми (скульп­тор Та­монь­кин). В 1911 году за­вер­ши­лось фор­ми­ро­ва­ние за­строй­ки основной час­ти вла­де­ния оби­те­ли. Вдоль его северной гра­ни­цы по про­ек­ту Д. М. Че­ли­ще­ва воз­ве­де­но 3-этаж­ное зда­ние об­ще­жи­тия сес­тёр (в 1926-1994 годах — по­ли­кли­ни­ка), со­еди­нён­ное пе­ре­хо­дом с ап­те­кой и ам­бу­ла­то­ри­ей. То­гда же до­строе­на северная часть ка­мен­но­го фли­ге­ля (клас­сы для обу­че­ния де­во­чек при­юта, вос­крес­ная шко­ла, квар­ти­ра свя­щен­ни­ка). В 1990 году в пар­ке ус­танов­ле­на мра­мор­ная скульп­ту­ра великой княгини Ели­за­ве­ты Фё­до­ров­ны ра­бо­ты В. М. Клы­ко­ва.

В 1920-е годы бы­ла ут­ра­че­на лич­ная библиотека Ели­за­ве­ты Фё­до­ров­ны. Со­хра­ни­лись вы­ши­тые ею ико­ны «Спас Не­ру­ко­твор­ный» и «Свя­тые Мар­фа и Ма­рия» (с 2008 года — в ме­мо­ри­аль­ном му­зее оби­те­ли). Сре­ди ре­ли­к­вий оби­те­ли — ман­тия преподобного Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го (с 2008 года — в По­кров­ском со­бо­ре).

Марфо-Мариинскую обитель построили по проекту А.В. Щусева, Б.В. Фрейденберга и Л.В. Стеженского в 1909 году.

Путеводитель по архитектурным стилям

После гибели мужа, великого князя Сергея Александровича, Елизавета Федоровна (Элла Гессен-Дармштадтская) разделила свои украшения и владения на 3 части. Одну вернула в казну, вторую — разделила между родственниками, а третью продала.

На вырученные средства она купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и большим садом. Там разместилась Марфо-Мариинская Обитель Милосердия — монастырь и благотворительная медицинская организация.

Сестры, жившие в обители, приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания, но не принимали монашеского пострига. Они в любое время могли уйти из монастыря, чтобы создать семью.

Нуждающимся давали еду и одежду, помогали в трудоустройстве, устраивали в больницы. Нередко сестры Марфо-Мариинской обители уговаривали семьи, которые не могли дать детям нормальное воспитание (например, профессиональные нищие или пьяницы), отдать их в приют. Там детям давали образование, хороший уход и обучали профессии. Девушкам выдавали дешевые, а иногда и бесплатные квартиры.

В обители работали больница, амбулатория, аптека с бесплатными лекарствами, приют, бесплатная столовая и еще множество учреждений. А в Покровском соборе (его завершили в 1912 году) проходили просветительские лекции и беседы, заседания Императорского Православного Палестинского общества, Географического общества, духовные чтения и другие мероприятия.

Великая княгиня планировала создать отделения обители по всей России, но в апреле 1918 года Елизавету Федоровну обвинили в хранении оружия и укрывательстве германских шпионов. Хотя подтверждения этому не нашлось, ее арестовали.

17 июля в Екатеринбурге расстреляли царскую семью, а 18 июля сосланную в Алапаевск Елизавету Федоровну и других оставшихся в живых Романовых отвезли к заброшенной шахте и сбросили вниз на 70 метров. Шахту подожгли и забросали гранатами. Но очевидцы уверяли, что еще долго оттуда слышалась молитва княгини. После этого двое из убийц-красноармейцев сошли с ума. А в 1920 году Елизавету Федоровну канонизировали, и ее мощи перевезли в Иерусалим.

Сама Марфо-Мариинская обитель действовала до 1926 года. Потом на ее территории еще 2 года была поликлиника, где под руководством княжны Голицыной работали Марфо-Мариинские послушницы. Но после ареста Голицыной некоторых сестер выслали в Туркестан, а остальные уехали в Тверскую область, где создали огородное хозяйство.

После закрытия Марфо-Мариинского монастыря в Покровском соборе устроили сначала кинотеатр, а потом дом санитарного просвещения со статуей Иосифа Сталина в алтаре. В Марфо-Мариинской церкви разместилась амбулатория профессора Ф. Рейна.

После Великой Отечественной войны здание Покровского храма передали под Государственные реставрационные мастерские, затем — Художественно-реставрационный центр им.И.Э. Грабаря.

В 1992 году комплекс Марфо-Мариинской обители вернули Московской Патриархии. Но главный Покровский храм отдали Церкви лишь в конце 2006.

Что есть что в церкви

Сейчас в Марфо-Мариинской обители работает приют для девочек-сирот, благотворительная столовая и патронажная служба. Сестры работают в военных госпиталях и НИИ «Скорой помощи» имени Н.В. Склифосовского.

А в 1990 году на территории монастыря установили памятник первой настоятельнице обители, великой княгине Елизавете Федоровне, работы Вячеслава Клыкова. В доме, где она жила, открыт мемориальный музей.

Говорят, что… …большинство иностранных принцесс, которых брали в жёны русские цари и великие князья, получали отчество Федоровна — в честь Феодоровской иконы Божией Матери. Этот образ особо почитали Романовы.
…каждую полночь в бывшей больнице Марфо-Мариинской обители раздается глубокий вздох, и после этого по палатам проходит святая Елизавета Федоровна со свечой в руках.

Марфо-Мариинская обитель на фотографиях разных лет:

• 

А вы знаете что-то еще об истории Марфо-Мариинской обители?

Елизавета Феодоровна Романова: Правила жизни

О человеке лучше всего говорят его дела и письма. Письма Елизаветы Федоровны близким людям раскрывают правила, на которых она строила свою жизнь и отношения с окружающими, позволяют лучше понять причины, побудившие блестящую великосветскую красавицу превратиться в святую еще при жизни.

В России Елизавета Федоровна была известна не только как «самая красивая принцесса Европы», сестра императрицы и жена царского дяди, но и как основательница Марфо-Мариинской обители милосердия – обители нового типа.

В 1918 году основательницу обители милосердия раненую, но живую, сбросили в шахту в глухом лесу, чтоб никто не нашел, — по приказу главы партии большевиков В.И. Ленина.

О вере: «Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем»

По рождению лютеранка, Елизавета Федоровна, при желании, могла всю жизнь ею и оставаться: каноны того времени предписывали обязательный переход в Православие только тем членам августейшей фамилии, которые имели отношение к престолонаследию, а муж Елизаветы, великий князь Сергей Александрович, наследником престола не являлся. Однако на седьмом году брака Елизавета принимает решение стать православной. И делает это не «из-за мужа», а по собственному изволению.

Из письма к отцу, Людвигу IV, великому герцогу Гессенскому и Прирейнскому(1 января 1891 г.):

Я решилась на этот шаг только по глубокой вере и я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто — оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем — притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более 6 лет, и зная, что религия «найдена».

Даже по-славянски я понимаю почти все, хотя никогда не учила этот язык. Ты говоришь, что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня и не богослужение — но основа веры. Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем…

О революции: «Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом, чем сидеть, сложа руки»

Из письма В.Ф. Джунковскому, адъютанту великого князя Сергея Александровича (1905 г.):

Революция не может кончиться со дня на день, она может только ухудшиться или сделаться хронической, что, по всей вероятности, и будет. Мой долг – заняться теперь помощью несчастным жертвам восстания… Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом из какого-нибудь окна, чем сидеть тут, сложа руки. <…>

О революции: «Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом, чем сидеть, сложа руки»

Из письма В.Ф. Джунковскому, адъютанту великого князя Сергея Александровича (1905 г.):

Революция не может кончиться со дня на день, она может только ухудшиться или сделаться хронической, что, по всей вероятности, и будет. Мой долг – заняться теперь помощью несчастным жертвам восстания… Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом из какого-нибудь окна, чем сидеть тут, сложа руки. <…>

О прощении врагов: «Зная доброе сердце покойного, я прощаю Вас»

В 1905 году муж Елизаветы Федоровны, генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович, был убит бомбой террористом Каляевым. Елизавета Федоровна, услышав взрыв, прогремевший недалеко от губернаторского дворца, выбежала на улицу и стала собирать разорванное на куски тело мужа. Потом долго молилась. Через некоторое время она подала прошение о помиловании убийцы мужа и навестила его в тюрьме, оставив Евангелие. Сказала – все ему прощает.

Из шифрованной телеграммы прокурора Сената Е.Б. Васильева от 8 февраля 1905 г.:

Свидание великой княгини с убийцей состоялось седьмого февраля в 8 часов вечера в канцелярии Пятницкой части. <…> На вопрос кто она, Великая Княгиня ответила «я жена того, кого Вы убили, скажите за что Вы его убили»; обвиняемый встал, произнося «Я исполнил то, что мне поручили, это результат существующего режима». Великая Княгиня милостиво обратилась к нему со словами «зная доброе сердце покойного, я прощаю Вас» и благословила убийцу. Затем <…> осталась наедине с преступником минут двадцать. После свидания он высказал сопровождавшему офицеру, что «Великая Княгиня добрая, а вы все злые».

Из письма императрице Марии Федоровне (8 марта 1905 г..):

Жестокое потрясение у меня сгладил небольшой белый крест, установленный на месте, где он умер. На следующий вечер я пошла туда помолиться и смогла закрыть глаза и увидеть этот чистый символ Христа. Это была великая милость, и потом, по вечерам, перед тем, как ложиться спать, я говорю: «Спокойной ночи!» — и молюсь, и в сердце и душе у меня мир.

О молитве: «Я не умею хорошо молиться…»

Из письма княгине З.Н. Юсуповой (23 июня 1908 г.):

Мир сердечный, спокойствие души и ума принесли мне мощи святителя Алексия. Если бы и Вы могли в храме подойти к святым мощам и, помолясь, просто приложиться к ним лбом – чтобы мир вошел в Вас и там остался. Я едва молилась – увы, я не умею хорошо молиться, а только припадала: именно припадала, как ребенок к материнской груди, ни о чем не прося, потому что ему покойно, от того, что со мною святой, на которого я могу опереться и не потеряться одна.

О монашестве: «Я приняла это не как крест, а как путь»

Через четыре года после гибели мужа Елизавета Федоровна продала свое имущество и драгоценности, отдав в казну ту часть, которая принадлежала дому Романовых, а на вырученные деньги основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Из писем императору Николаю II (26 марта и 18 апреля 1909 г.):

Через две недели начинается моя новая жизнь, благословленная в церкви. Я как бы прощаюсь с прошлым, с его ошибками и грехами, надеясь на более высокую цель и более чистое существование. <…> Для меня принятие обетов — это нечто еще более серьезное, чем для юной девушки замужество. Я обручаюсь Христу и Его делу, я все, что могу, отдаю Ему и ближним.

Из телеграммы и письма Елизаветы Федоровны профессору Санкт-Петербургской Духовной Академии А.А. Дмитриевскому (1911 г.):

Некоторые не верят, что я сама, безо всякого влияния извне, решилась на этот шаг. Многим кажется, что я взяла на себя неподъемный крест, о чем и пожалею однажды и — или сброшу его, или рухну под ним. Я же приняла это не как крест, а как путь, изобилующий светом, который указал мне Господь после смерти Сергея, но который за долгие годы до этого начал брезжить в моей душе. Для меня это не «переход»: это то, что мало-помалу росло во мне, обретало форму. <…> Я была поражена, когда разыгралась целая битва, чтобы помешать мне, запугать трудностями. Все это делалось с большой любовью и добрыми намерениями, но с абсолютным непониманием моего характера.

Об отношениях с людьми: «Я должна делать то же, что они»

Из письма Е.Н. Нарышкиной (1910 г.):

…Вы можете вслед за многими сказать мне: оставайтесь в своем дворце в роли вдовы и делайте добро «сверху». Но, если я требую от других, чтобы они следовали моим убеждениям, я должна делать то же, что они, сама переживать с ними те же трудности, я должна быть сильной, чтобы их утешать, ободрять своим примером; у меня нет ни ума, ни таланта – ничего у меня нет, кроме любви к Христу, но я слаба; истинность нашей любви к Христу, преданность Ему мы можем выразить, утешая других людей – именно так мы отдадим Ему свою жизнь…

Об отношении к себе: «Продвигаться вперед надо настолько медленно, чтобы казалось, что стоишь на месте»

Из письма императору Николаю II (26 марта 1910 г.):

Чем выше мы пытаемся подняться, чем большие подвиги налагаем на себя, тем больше старается диавол, чтобы сделать нас слепыми к истине. <…> Продвигаться вперед надо настолько медленно, чтобы казалось, что стоишь на месте. Человек не должен смотреть сверху вниз, надо считать себя худшим из худших. Мне часто казалось, что в этом есть какая-то ложь: стараться считать себя худшим из худших. Но это именно то, к чему мы долж­ны прийти — с помощью Божией все возможно.

О том, почему Бог допускает страдания

Из письма графине А.А. Олсуфьевой (1916 г.):

Я не экзальтированна, мой друг. Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие за последнее время, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными.

О Распутине: «Это человек, который ведет несколько жизней»

Елизавета Федоровна крайне негативно относилась к тому чрезмерному доверию, с которым ее младшая сестра, императрица Александра Федоровна, относилась к Григорию Распутину. Она считала, что темное влияние Распутина довело императорскую чету до «состояния слепоты, которое бросает тень на их дом и страну».

Интересно, что двое из участников убийства Распутина входили в ближайший круг общения Елизаветы Федоровны: князь Феликс Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович, приходившийся ей племянником.

Из письма императору Николаю II (4 февраля 1912 г.):

Я ясно видела то, что надвигалось, разные люди со всех концов страны просили предупредить тебя, что это человек, который вел несколько жизней, так говорят те, с кем он соприкасался, и что ты никогда не увидишь глубин его души, он будет прятать от тебя ту сторону, что покажется кошмаром каждому честному подданному.

Из письма императору Николаю II (29 декабря 1916 г.):

…Десять дней молилась за вас, за твою армию, страну, министров, за болящих душой и телом, и имя этого несчастного было в помяннике, чтобы Бог просветил его и… Возвращаюсь и узнаю, что Феликс убил его, мой маленький Феликс, кого я знала ребенком, кто всю жизнь боялся убить живое существо и не хотел становиться военным, чтобы не пролить крови.

<…> Может, ни у кого не достало смелости сказать тебе, что на улицах города, и не только там, люди целовались, как в пасхальную ночь, в театрах пели гимн, все были захвачены единым порывом — наконец черная стена между нами и нашим государем исчезла, наконец все мы услышим, почувствуем его таким, каков он есть. И волна сострадательной любви к тебе всколыхнула все сердца. Бог даст, ты узнаешь об этой любви и почувствуешь ее, только не упусти этот великий момент, ведь гроза еще не кончилась и вдалеке раздаются громовые раскаты.

О смерти «Я не люблю это слово»

Из писем великому князю Павлу Александровичу (31 марта 1905 г.) и княгине З.Н. Юсуповой (1 июля 1908 г.):

Но все же смерть остается разлукой. Я не люблю это слово; думаю, те, кто уходит, подготавливают для нас дорогу, а наши здешние молитвы помогают им расчистить путь, по которому нам предстоит пройти.

До последних минут

Из воспоминаний монахини Надежды (в миру – Зинаиды Бреннер (1890—1983 гг.),, бывшей насельницы Марфо-Мариинской обители):

На вопрос, какую добродетель Елизавета Феодоровна почитала большей, матушка Надежда ответила: «Милосердие. Причем, во всяком самомалейшем его проявлении».

Милосердной она была до последних минут своей светлой жизни:

Из послания митрополита Анастасия (Грибановского, РПЦЗ), посвященного «Светлой памяти Великой Княгини Елизаветы» (Иерусалим, 5/18 июля 1925 г.):

Результаты произведенных потом раскопок показали, что она до последней минуты старалась служить тяжело раненым при падении Великим Князьям (перевязывала им раны — прим. Ред.), а местные крестьяне, издали наблюдавшие за казнью неведомых им людей, долго слышали таинственное пение, несущееся из-под земли.

Зоя Жалнина
Источник: Милосердие.Ru

Предыдущая часть прогулки по Большой Ордынке

В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.

(Евангелие от Луки: 10, 38-42)

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Вот мы и подошли к Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, зданию 34. Основала ее великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, жена великого князя Сергея Александровича Романова, в 1909г. Она же и стала первой настоятельницей.

Княгиня Елизавета Федоровна Романова с мужем великим князем Сергеем Александровичем Романовым.

Елизавета Федоровна родилась в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы. Герцогиня Алиса привлекала детей к делам милосердия, учила состраданию ближнему. По субботам с детьми она посещала больницы и приюты.

Княгиня Елизавета Федоровна Романова.

В 1884г. Елизавета Федоровна выходит замуж за Сергея Александровича Романова. После переезда в Россию она принимает православие, хотя это было не обязательно для супруги великого князя.

Скульптура великой княгини Елизаветы Федоровны. В.М.Клыков.

4 февраля 1905г. ее муж был убит от бомбы эсера И.Каляева. На месте его гибели был поставлен памятник в виде распятия, который в 1918г. столкнул Владимир Ленин.

Марфо-Мариинская обитель.

Марфо-Мариинская обитель.

Овдовев, Елизавета Федоровна решает посвятить свою жизнь Богу через служение людям. Она раздала большую часть своего имущества на благотворительные нужды, себе оставила только определенную сумму, чтобы купить на Большой Ордынке усадьбу, на месте которой и создала Марфо-Мариинскую обитель.

Сестры обители только на период служения приносили обеты целомудрия, послушания и нестяжания, но в любой момент могли уйти из обители и выйти замуж.

Нарциссы на территории Марфо-Мариинской обители.

На территории обители была больница, в которой безвозмездно лечили и выдавали лекарства, воскресная школа, бесплатная столовая, библиотека, курсы сестер милосердия.
Великая княгиня планировала создать отделения обители по всей России, организовать детские приюты и многое другое. Но этому не суждено было сбыться. В апреле 1918г. Елизавету Федоровну арестовали и сбросили в шахту у г. Алапаевска.

Сегодня обитель живет по уставу, установленному Елизаветой Федоровной. При обители располагаются медицинский колледже Свято-Димитриевского училища, где обучают сестер, гимназия, приют для сирот, благотворительная столовая и мемориальный музей св. Елизаветы Федоровны (в ее личных покоях).

Покровский собор.

На свои средства Елизаветой Федоровной была построена церковь Покрова Пресвятой Богородицы в 1912г.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

Она построена по проекту архитектора А.В.Щусева в стиле модерн с элементами древнего новгородско-псковского зодчества.

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы.

На фасаде Покровской церкви каменный барельеф с видом Иерусалима, созданный в память о посещении Святой Земли княгиней.

Барельеф с видом Иерусалима на фасаде Покровского храма. Распятие на фасаде Покровского храма.

Под Покровским собором находится усыпальница Елизаветы Федоровны, где она завещала себя похоронить.

Покровский собор.

Расписывать собор Елизавета Федоровна пригласила Михаила Нестерова, Павла Корина и скульптора Сергея Коненкова. Здесь Нестеров создал свои полотна: «Путь к Христу», «Христос у Марфы и Марии», «Утро Воскресения», изображение Бога Саваофа под куполом и лик Спасителя над жертвенником.

Икона «Спас Нерукотворный» над входом в Покровский собор.

При входе в храм бросается в глаза роспись художника «Путь ко Христу», изображающая русский народ, идущий ко Спасителю. «Затея была такова: среди весеннего пейзажа с большим озером, с далями, с полями и далекими лесами, так, к вечеру, после дождя, движется толпа навстречу идущему Христу Спасителю. Обительские сестры помогают тому, кто слабее, — детям, раненому воину и другим — приблизиться ко Христу», — вспоминал Нестеров.

Роспись в Покровском соборе В.М.Нестерова «Путь ко Христу».

Роспись «Христос у Марфы и Марии» находится в левой части храма:
Триптих «Утро Воскресения»:
Храм во имя свв. праведных жен Марфы и Марии спроектированная архитектором Л.В.Стеженским. Расположение его было таковым, что больные из своих палат могли видеть и слышать богослужения. Церковь выходит фасадом на улицу.

Храм Марфы и Марии.

Территория Марфо-Мариинской обители.

Прогуляемся по территории обители:

Территория Марфо-Мариинской обители в Москве.Парк рядом с Покровским храмом.

Детская площадка возле обители, огороженная забором:

Детская площадка у Марфо-Мариинской обители.

Выход из обители, привратная часовня:

Выход из Марфо-Мариинской обители.

Официальный сайт Марфо-Мариинской обители www.mmom.ru

Адрес: 119017, г. Москва, ул. Большая Ордынка, д. 34

Продолжение прогулки по Большой Ордынке

Перед несколькими фотографиями росписей М.В.Нестерова в алтаре Покровского собора Марфо-Мариинской обители, хотелось бы поместить небольшой очерк посвященный работе Нестерова в качестве церковного живописца.

«Началось служение художника в качестве иконописца в стенах Владимирского собора в Киеве. Работа над созданием Владимирского собора и его росписей была значительным явлением в национальной истории. Владимирский собор задумывался как памятник прославления Православия. Предстояло не только «сложить живописную эпопею» в честь св. Князя Владимира, но и создать целый пантеон подвижников Веры, русской культуры и истории. Здесь были князья — защитники Руси от половцев, татар и немцев — Андрей Боголюбский, Михаил Черниговский, св. Александр Невский, подвижники православного просвещения — св. Нестор Летописец, иконописец Алипий и другие. Русские христианские образы соединялись с общечеловеческими.

Многие художники привлекались к работе в соборе, но не все эскизы росписей были приняты комиссией, во главе которой стоял император Александр III (так, например, были отвергнуты эскизы росписей храма художника Врубеля).



Нестеров с радостью принял предложение работать во Владимирском соборе рядом с художником Васнецовым. Его заинтересовала сложная задача создания «большого национального стиля»: «Там мечта живет о «русском Ренессансе», о возрождении давно забытого дивного искусства «Дионисиев», «Андреев Рублевых». Эта мечта и позвала Нестерова в Киев.



Нестерову нравился реализм и историзм Васнецова, о его святых он говорил с восхищением: «Вот как живые стоят», «Все они переносят зрителя в далекое прошлое, дают возможность представить себе целые народы, их обычаи и характеры».

Св. блгв. князь Александр Невский. Абастумани, 1894-1897 гг. М.Нестеров.




Пленяла его и декоративная красота храма. Испытав обольщение религиозными росписями Васнецова, Нестеров на первых порах начинает подражать им, но затем спохватывается и находит свой собственный язык. Помогает ему в этом поездка в Италию, совершенная ради изучения византийского искусства.



По сравнению с росписями Васнецова, полными в изображениях святых энергии и мужества, нестеровские более лиричны.



В создании образов святых Нестеров использует живые модели. Так, своей творческой удачей сам художник считает образ св. Варвары, написанный по эскизу с дочери руководителя работ во Владимирском соборе Андрея Прахова. Во внешности этой некрасивой, но обаятельной девушки художник увидел и передал в этюде порыв к идеальному и возвышенному. Однако святая Варвара не была принята церковным советом. Сходство святой с прообразом было так велико, что одна из высокопоставленных киевских дам выразила нежелание «молиться на Лелю Прахову». Художник, тяжело переживая неудачу, переписал лик святой.



Свойственная Нестерову конкретность видения зачастую вступала в противоречие с желанием изобразить не столько реальный образ, сколько представление о нем, некую отвлеченную идею духовной жизни того или иного человека. Может быть, поэтому у Нестерова столь часто условность иконописи сочеталась с натуралистическими деталями, что было не в пользу образа. Однако приобретенный опыт росписей Владимирского собора позволил Нестерову в дальнейшем избегать многих просчетов.



Последующие работы художника наполняются декоративной стилизацией форм и линий, пышным нарядным стилизованным орнаментом. Наиболее полно это выразилось в росписях храма св. Александра Невского в Абастумани в Грузии. Заказчик работы — наследник русского престола цесаревич Георгий одобрил эскизы Нестерова и выразил пожелание, чтобы художник познакомился с образцами росписей в знаменитых храмах Кавказа. Нестеров изучил фрески и мозаики Гелатского монастыря, храма в Мухете, Сафарского монастыря, Сионского собора в Тифлисе — все произвело на него сильное впечатление. Удивительный эффект нежного сияния красок, подсмотренный в храме селения Зарзма, Нестеров попытался передать в своих росписях. «Перед нами предстояло чудо не только архитектуры, но и живописи. Храм весь был покрыт фресками. Они сияли, переливались самоцветными камнями, то синими, то розовыми или янтарными», — так вспоминал художник о росписях в этой церкви.



Более значительными, по признанию самого художника, представлялись ему монументальные росписи в церкви Марфо-Мариинской обители в Москве, построенной архитектором Щусевым по заказу Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Архитектор построил церковь Покрова в стиле старой новгородско-псковской архитектуры.



Нестеров не захотел стилизовать свои росписи под древние новгородские фрески, хотя они тогда только что были расчищены от старых записей и вызвали восторг художников своей монументальной мощью. Только в образах, выполненных для иконостаса, он использовал лаконизм линий и обобщенность силуэтов церковных первоисточников. Основные же росписи он выполнял, опираясь на конкретные зрительные впечатления. Многие подготовительные этюды для росписи храма были написаны в Италии, на Капри. Отсюда импрессионистская многоцветность росписей, преобладание синих и лиловых оттенков, что для церковных росписей было ново и необычно.



Замысел великой княгини нашел искренний и глубокий отклик в душе великого русского живописца.



«Община во имя Марии и Марфы и храм во имя Покрова при ней воздвигаются на личные средства великой княгини. И это – дело ее души. Вся затея, с обеспечением на вечные времена, обойдется недешево, а потому на «художество” ассигнована сравнительно сумма небольшая, а так как моя давнишняя мечта – оставить в Москве после себя что-либо цельное, то я, невзирая на скромность ассигновки, дело принял (к искреннему удовольствию великой княгини). А приняв его, естественно, и отдался этому делу всецело», – писал М.В. Нестеров А.А. Турыгину.



Кисти Нестерова принадлежали образа иконостаса и царских врат, а также фрески, среди которых особое место занимает композиция «Путь ко Христу», размещенная над западной аркой трапезной. По существу, это художественное отражение ключевой евангельской темы – жертвенного служения как пути, ведущего к Богу. «Я предложил написать нечто сродное «Святой Руси”: сестры общины Марфы и Марии в их белых костюмах ведут, указывают людям Христа, являющегося этим людям в их печалях и болезнях душевных и телесных, среди светлой, весенней природы. Люди эти не есть только «люди русские» ни по образу, ни по костюмам… (такова идея общины – евангельская, общечеловеческая)», – писал Нестеров позднее, рассказывая об истории создания росписи. По его же эскизу была создана мозаичная икона Спаса Нерукотворного, помещенная в нише над входными дверями на западном фасаде церковного здания.



В 1909-м, когда вдруг оказалось, что его главная работа в Марфо-Мариинской обители «Путь ко Христу» пропала (грунтовку сделали халтурно и краски запузырились – уж разозлил беса, так разозлил!), он принял решение переписать эту свою огромную картину заново, на медной доске… А ведь как трудно переделывать то, во что уже вложена душа! Сложно, да возможно; Нестеров записал: Перед тем, как приступить вторично к краскам, я попросил отца Митрофана отслужить молебен. На нём была и Великая княгиня…



Отец Митрофан – духовник Марфо-Мариинской обители, в будущем св. исповедник Сергий (Сребрянский). Отслужили молебен – и с Богом на леса!



В росписи Покровской церкви великому Нестерову помогал 19-летний юноша, уроженец Палеха и выпускник тамошней иконописной школы, Павел Корин. Именно этому талантливому мастеру пять лет спустя Елизавета Федоровна доверила роспись крипты Покровской церкви.



В какой-то момент художник предается унынию. «Все более и более приходил я к убеждению, что стены храмов мне не подвластны. Свойственное мне, быть может, пантеистическое религиозное ощущение на стенах храмов, более того, в образах иконостасов для меня неосуществимо…». Самооценка Нестеровым собственной церковной живописи представляется нам слишком суровой. Художнику удалось внести в нее и новое, поэтическое мироощущение, и новый стиль, новые краски.



Но Нестеров был не монументалистом по характеру своего дарования, а лириком. Поэтому даже на стенах церкви он стремился создать станковую картину, а монументальная церковная живопись требует фрески. Приступая к работе над росписями в Марфо-Мариинской обители, Нестеров вновь обращается к картинным приемам изображения. Композиция картины — росписи на стене трапезной обители — созревает в живых наблюдениях около Троице-Сергиевой Лавры. Она должна была стать выражением сокровенных нестеровских мыслей. Нестеров так описывал замысел: «Затея была такова: среди весеннего пейзажа с большим озером, с далями, полями и далекими лесами, так к вечеру, после дождя, движется толпа навстречу идущему Христу Спасителю. Обительские сестры помогают тому, кто слабее — детям, раненому воину и другим — приблизиться ко Христу…». В центре полуовальной композиции изображена крестьянская девочка в синем платьице с белым фартуком, по-детски внимательно смотрящая на Христа, к которому ее как бы подводит сестра общины. Этот мотив, точно подкрепляющий слова, написанные перед алтарем: «Будьте чисты сердцем» — найдет продолжение в последующих работах художника. Но это будут картины.



Решение отказаться от церковной живописи, медленно созревавшее в недрах критического самосознания художника, было предопределено. После Марфо-Мариинской обители Нестеров более не берет церковных заказов. Талант художника, посланный ему от Бога, раскрылся во всей полноте в последующих произведениях — картинах художника, прославляющих Святую Русь».


Е.Савкина

Глядя на фотографию, трудно себе представить, что это место находится в самом центре Москвы, на улице Большая Ордынка, что стоит выйти за ворота — и окунешься в городскую суету. Марфо-Мариинская обитель милосердия — оазис тишины и покоя в шумном городе. Елена, eho_2013, рассказывает сегодня об основательнице обители Великой Княгине Елизавете Федоровне:
http://eho-2013.livejournal.com/542549.html
Я покажу вам, как выглядит Марфо-Мариинская обитель в наше время, в солнечный осенний день,
когда еще не отцвели цветы, которые так любила Елизавета Федоровна.

Москва, улица Большая Ордынка, 34. Кто поверит что за этими стенами — тихий райский уголок?

После того, как муж Великой княгини Елизаветы Федоровны, Великий князь Сергей Александрович, в феврале 1905 года погиб от бомбы революционера Каляева, Елизавета Федоровна удалилась от светской жизни и посвятила себя делам милосердия. На деньги от продажи своего имущества и драгоценностей она приобрела в Москве на Большой Ордынке усадьбу с садом для строительства будущей «Марфо-Мариинской обители милосердия и любви».
Ворота обители по проекту А. Щусева
С просьбой порекомендовать талантливого архитектора Елизавета Федоровна обратилась к Михаилу Васильевичу Нестерову, живописцу, которого очень ценил Сергей Александрович. Когда Нестеров назвал Алексея Викторовича Щусева как возможного автора проекта, учредительница обители сразу же согласилась. Нестерову она предложила расписывать будущий храм обители — собор Покрова Богородицы.
Войдем в обитель, оставляя суету за ее стенами …
Елизавета Федоровна полностью поддержала архитектурную концепцию Щусева — лидера неорусского стиля (национальной версии стиля модерн). В 1907 году архитектор начал работу над проектом Марфо-Мариинской обители, взяв за образец храмы древнего Новгорода, Пскова и Юрьева-Польского. По свидетельству художника и реставратора Игоря Эммануиловича Грабаря, Алексей Викторович впоследствии с нежностью вспоминал свою работу над проектом «Марфы», когда он «вдохновлялся прекрасной гладью стен новгородских и псковских памятников, лишенных всякого убора и воздействующих на чувства зрителя только гармонией объемов и их взаимосвязью». Марфо-Мариинская обитель милосердия официально открылась 10 февраля 1909 года, работы в соборе Покрова Богородицы, ставшем композиционным центром ансамбля, велись до 1912 года.
Восточный фасад Покровского собора
Гладкие белые стены собора украшены рельефными крестами. Над белокаменной резьбой храма работали знаменитый уже в те годы ваятель Сергей Тимофеевич Конёнков и его менее известный коллега — Никифор Яковлевич Тамонькин, скульптор и архитектор, который 40 лет трудился в мастерской Щусева.
Кирпичный декор собора
Северный притвор Покровского собора, богато украшенный белокаменной резьбой, напоминает
о Георгиевском соборе в Юрьеве-Польском.
Скамья с белокаменным рельефом в северном притворе
У северной стены храма стоит памятник основательнице обители. Его автор — известный скульптор, народный художник России Вячеслав Михайлович Клыков. Памятник установлен в 1990 году, на пьедестале высечены слова: «Великой Княгине Елизавете Феодоровне с покаянием».
Две звонницы c западной стороны храма.
Между звонницами над порталом — мозаика с ликом Иисуса, выполненная по рисунку М.В.Нестерова.
В обители, так же как и в старинной усадьбе на Ордынке, был прекрасный сад. Елизавета Федоровна, которая любила цветы и умела за ними ухаживать, сама принимала участие в посадках. Воссоздавая ландшафт обители, архитекторы руководствовались архивными фотографиями.
Западный портал собора
12 колоколов звонницы были настроены на знаменитые ростовские звоны.
Взгляд на собор с юга
Часовня-покойницкая.
Умершего в больнице переносили в часовню и до захоронения читали Псалтырь.
Часовня-покойницкая
Северный портал, через который мы входим в собор.
Я слышала, что в соборе, да и вообще на территории обители, не разрешается
фотографировать без благословения. У нас (а нас было с фотокамерами трое)
такой проблемы не возникло,никто не делал замечаний и против фотосъемки не возражал.
Михаил Нестеров. Композиция «Воскресение».
Как я уже упоминала, храм расписывал Михаил Васильевич Нестеров, а крипту —
его двадцатилетний помощник, в будущем известный живописец Павел Дмитриевич Корин.
Интерьер Покровского собора с росписью Михаила Нестерова «Путь ко Христу».
Эта небольшая и неполная (не представлены больничные корпуса и церковь, музей Елизаветы Федоровны) экскурсия в мир гармонии и покоя должна, по нашему с Еленой eho_2013 замыслу, уравновесть ее рассказы,
в которых много тяжелого, трагического, но я не могу не упомянуть о печальной судьбе обители и ее основательницы. Кто бы мог подумать в год основания обители, что Елизавета Федоровна — «белый ангел Москвы», как ее называли, — погибнет в 1918-м от рук большевиков, а Щусев — создатель этой одухотворенной архитектуры — в 1930 году станет архитектором мавзолея Ленина. Что обитель будет закрыта в 1926 году, в Покровском соборе разместят клуб Санпросвета, росписи Нестерова закрасят, а в алтаре, на месте престола, водрузят статую Сталина… После войны судьба обители сложилась сравнительно благополучно: здесь располагался Всероссийский художественный научно-реставрационный центр, основанный в год гибели Елизаветы Федоровны по инициативе того самого Игоря Грабаря, который был свидетелем вдохновенной работы Щусева над проектом «Марфы», и ныне носящий имя академика И. Э. Грабаря.
И все-таки наша экскурсия заканчивается на светлой ноте — в в 1992 году началось возрождение обители, и хотя результат реставрационных работ устроил не всех специалистов, Марфо-Мариинская обитель сегодня живет и украшает Москву. 30 мая 2014 года Марфо-Мариинская обитель милосердия преобразована в женский монастырь, поэтому, возможно, войти на территорию и тем более фотографировать там уже не так просто.
На сайте http://www.mmom.ru подробно рассказывается о жизни и новостях обители, я же добавлю только, что трапезная с вкуснейшими пирожками, салатами и горячими блюдами, богатым выбором меда стоит того, чтобы закончить экскурсию именно здесь. Правда, сфотографировать все эти яства мне без благословения не разрешили.
Съемки сделаны в октябре 2011 года