Погода в Докучаевском (Коммунисте)

Погода Докучаевское (Коммунист) – прогноз на сегодня, на завтра, на неделю, на месяц.

Выходя из дома или планируя поездку лучше всего узнать прогноз погоды, чтобы не оказаться в неловкой ситуации без зонта или легко одетым в холодную погоду.

Погода в Докучаевском (Коммунисте) сегодня поможет определить температуру воздуха, вероятность осадков, узнать информацию о скорости и направлении ветра, атмосферном давлении и влажности, и как эти данные будут меняться на протяжении дня.

Погода в Докучаевском (Коммунисте) на неделю, на 10 дней или на месяц показывает тенденцию изменения погоды на протяжении нескольких дней. Графики температуры, вероятности осадков и атмосферное давление покажут полную картину погоды на 3, 10, 14 дней или на месяц. Большой спектр данных на сайте — Температура воздуха, направление и сила ветра, облачность, виды осадков и их интенсивность в Докучаевском (Коммунисте) — поможет вам разобраться в погодной ситуации. Так же вы можете узнать время восхода и захода солнца, продолжительность дня, и в какой фазе находится Луна.

Благодаря аватаркам на сайте вы сможете быстро решить проблему «что надеть», брать ли с собой зонт или очки в зависимости от прогноза погоды. Ежедневный прогноз погоды в Докучаевском (Коммунисте) поможет вам не простудиться, если вдруг к вечеру будет резкое похолодание, или усилится ветер.

Метеопрогноз Докучаевское (Коммунист) – самый точный и стабильный прогноз на сегодня, завтра и две недели. Так же есть функция погода в Докучаевское (Коммунист) только на выходные, чтобы удачно спланировать свой отдых. Данные о погоде с метеостанций обрабатываются ежечасно – это дает возможность предоставлять самый точный прогноз, вплоть до почасовой погоды.

Михаил Шолохов: «Очевидна необходимость активной защиты русской национальной культуры»

В марте 1978 года М.А. Шолохов направил Л.И. Брежневу письмо, выразив в нём свою обеспокоенность по поводу нападок на русскую культуру…

Брежневу оставалось жить на свете 6 лет, Шолохову — 8, СССР — 13. Возможен ещё был вариант, по которому трансформация атеистической страны с официальной идеологией классовой борьбы пойдёт не по катастрофическому сценарию, быть может, даже и по безболезненному. Изложенные в письме идеи, отражавшие настроения исторически чувствующей части русского народа, государственной программой не стали. Но безусловно и другое: письмо осталось в нашей истории памятником-редутом, годным для участия в продолжение обороны.

Генсек ЦК КПСС, председатель Президиума Верховного Совета СССР ознакомился с письмом классика русской и мировой литературы лауреата Нобелевской премии в день поступления и наложил резолюцию: «Секретариату ЦК. Прошу рассмотреть с последующим рассмотрением на ПБ. 14/III 78 г. Л. Брежнев».

Постановление ПБ (Политбюро) вынесло через три с половиной месяца; было оно секретным: «Никаких открытых дискуссий по поставленному им (Шолоховым) вопросу о русской культуре не открывать».

Здесь разговор по поставленному вопросу начнём с напоминания о том, что письмо явилось косвенным ответом на статью Александра Яковлева, будущего архитектора перестройки, тайного разрушителя Советского государства. Статья называлась «Против антиисторизма». Вышедшая в «Литературной газете» в конце 1972 года, была она погромной — направленной против русской памяти и русского будущего. Лукавая статья. Стоит вспомнить.

«Литературка», как и все или почти все советские газеты, хотя и несла на своей первой странице лозунг-призыв к пролетариям всех стран «вообще», была нацелена на объединение пролетариев умственного труда, являясь рупором для интеллигенции, понятно, советской, в идеале — безнациональной.

«Против антиисторизма» Яковлева — знаменитая статья, в ней коммунистический идеолог (не знаю — сказать ли через дефис — «оборотень»?) распекал и крушил выдающихся русских литературных критиков Михаила Лобанова и Вадима Кожинова, как и писателей, выражающих своим творчеством совестливость и правду — «золотое сечение» классической русской литературы.

Вот суть его возмущения: «В книге М. Лобанова («Мужество человечности») мы сталкиваемся с давно набившими оскомину рассуждениями «о загадке России», о «тяжелом кресте национального самосознания», о «тай­не народа, его безмолвной мудрости», «зове природной цельности» и в противовес этому — о «разлагателях на­ционального духа»…» Яковлеву было сомнительно, что «истинные ценности, прежде всего нравственные, всегда дождутся своего времени».

Теперь так и воспринимается — вся статья была посвящена удару по тем, кто «разлагателей на­ционального духа» видит и распознаёт.

В этом ряду логичен его пассаж: «Подобное же мировосприятие по-своему выражено в книге стихов «Посиделки» В. Яковченко: «О Русь! Люб­лю твою седую старину… Вон позабытый старый храм над колокольней поднял крест, как руку, как будто ждёт условленного звука и жадно смотрит в очи небесам. Ах, старый, старый, позабытый храм…»

Такой взгляд на русский пейзаж Яковлеву очень неприятен. Ну и по В. Кожинову — удар (оцените, какой передёрг!): «Согласно В. Кожинову, утрата наци­онального своеобразия особенно резко проявилась у нас… в отношении к еде. «Еда — и в своей семье, и на миру — испокон веков была настоящим священнодей­ствием и обрядом. Она начиналась и заканчивалась благодарственной молитвой…» — пишет В. Кожинов… рисуя далее картину «рус­ской еды» с её обилием, красотой и «одухотворенностью» как нечто национально особенное, связанное «с тысячелетним опытом, с народной традицией». Не ко­щунственно ли звучит все это?..»

Отчего-то кажется, что у Яковлева припадок неприязни возник в тот самый миг, как только он дошёл до слов «начиналась и заканчивалась благодарственной молитвой».

С известным лукавством первый ряд писателей, на которых обрушивалась идеологическая «кувалда», поименован не был. Но, несомненно, мечено было в Чивилихина, Солоухина, Распутина, Астафьева, Белова… Был выпад и в адрес изгнанника Солженицына, имевший целью столкнуть лоб в лоб «деревенщиков» и автора «Матрёнина двора», из «двора» которого и вышла вся деревенская совестливая проза. Попытка, впрочем, удалась. И до сих пор столкновение не изжито.

О Яковлеве теперь многое известно. В первую очередь от него самого, из его статей. Если кому-то до сих пор смешны разговоры о «заговоре», составленном для убийства России, вот свидетельство из первых уст: «После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод…»

Заметим, «после ХХ съезда», в 1958-1959 годы, Яковлев стажировался в США в Колумбийском университете… «Сверхузкий круг»? Можем представить. На одном из фото, размещённом в Интернете, мы видим, как беззаботно и весело молодые советские коммунисты сбегают по ступенькам заморского вуза. Вот — Яковлев, а вот будущий генерал-предатель О. Калугин…

Единомышленники называли Яковлева «локомотивом перестройки», послушаем его мемуарный гудок о «кувалде»: «Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще… Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика — механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма — сработала».

Если бы не существовало статьи «Против антиисторизма», можно и поверить — «сверхузкий круг» озаботился разрушением идеологии практического коммунизма из благородных намерений. Но мы видим, «метод, простой как кувалда» создан лишь потому, что большевистская кувалда уничтожения исторической России перестала выполнять свою функцию (Россия «переварила коммунизм», по выражению В. Распутина). Вот тогда «сверхузкий круг» и перебросил «кувалду» большевиков в руки «демократов», чтобы те ударили им в Русь с другого бока, у скрепы, которую сами и создали своей 6-й статьёй Конституции и которая без системы ЧК-ПБ ничего не стоила…

Кто противостоял «сверхузкому кругу» в КПСС?

О «деятелях» номенклатурного аппарата Яковлев отзывается: «Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки…» За кого он держал Горбачёва, не вызывает сомнений. Каждый «деятель» для «круга» был инструментом, усилителем «кувалды». Конечно, в том числе и Ленин. Яковлев в своём «Против» обильно его цитирует, приводя, например, мнение о крестьянстве: «рабское прошлое», «рабское настоящее», «великое раболепст­во». Или о нравственности: «Мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем».

Бывший глава КГБ СССР Владимир Крючков в своей книге «Личное дело» писал: «Я ни разу не слышал от Яковлева тёплого слова о Родине… И ещё — я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе…»

Яковлев называет себя циником. Не поспоришь, на лице — печать плутовства… Вот перед нами череда лиц перестройщиков… Что в них общего? Глумливость в лицах. Эти плутовские физиономии наполнили при Горбачёве коридоры Кремля. «Но какие светлые головы!» — кто-то и поныне восхищён.

Итак, письмо Шолохова. Время показало глубину правоты писателя.

Письмо короткое, каждый прочтёт за пару минут. Особые комментарии к нему не нужны. Корректива: термин «социализм» теперь остаётся лишь фигурой речи, суть письма — «русская культура». Итак, тезисно:

— «Одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма является в настоящее время русская культура.

— Не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия.

— Особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм, как зарубежный, так и внутренний. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру…

— В свете всего сказанного становится очевидной необходимость еще раз поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры… правильном освещении её истории в печати, кино и телевидении, раскрытии её прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства».

Судьба письма известна. Оно рассмотрено на заседании Секретариата ЦК 21 марта 1978 г. К письму составлена записка секретаря ЦК М.В. Зимянина (с 1976 г. Зимянин совместно с М.А. Сусловым курировал идеологические вопросы, науку, образование, культуру, СМИ). В записке значилось, что «вопрос о состоянии развития русской культуры требует более глубокого и всестороннего рассмотрения, нежели это сделано в записке тов. Шолохова». Далее значится, что письмо Шолохова «отличается, к сожалению, односторонностью и субъективностью», а значит, «изображать дело таким образом, что культура русского народа подвергается ныне особой опасности… означает определенную передержку…». Зимянин высказал предположение, кажется, не без лукавства: «Возможно, т. Шолохов оказался в этом плане под каким-то, отнюдь не позитивным, влиянием».

Так или иначе, но под обаяние Яковлева уж точно не попал.

Специальная комиссия сочла «нецелесообразным принимать особое постановление по вопросам, поставленным в письме М.А. Шолохова». Но было, как мы знаем, и постановление Политбюро, фрагмент которого здесь цитировался, подтверждавшее вывод комиссии: «Никаких открытых дискуссий по поставленному им вопросу о русской культуре не открывать».

В результате всё это вывело на первые позиции общественного сознания издания «интернациональные», левой направленности.

Сила «сверхузкого круга» — в близоруком «интернационализме» брежневской эпохи. Его высшее достижение — записка Ю.В. Андропова, председателя КГБ СССР «Пресечь враждебные проявления «русизма» (1981). Фраза из записки «Главная забота для нас — русский национализм; диссиденты потом — их мы возьмём за одну ночь» стала, по сути, программной для дальнейших действий по расчленению исторической России.

Все вопросы, поставленные Шолоховым, остаются открытыми.

Один из вопросов касался «создания журнала, посвященного проблемам национальной русской культуры («Русская культура»). Этот вопрос, с учётом прошедшего времени и переносом действенности в сферу ТВ, остаётся сверхактуальным.

* * *

33 года — дата не круглая, но знаковая. Письмо, адресованное высшему руководству Советского Союза, было, как оказалось, направлено в будущее… Мы знаем, пока — не в пустоту.

Александр Яковлев: «Нередко меня обманывали, а я продолжал верить в совесть»

Фото: РИА Новости

Председатель все выдумал

Бывший председатель КГБ Крючков, побывав после провала августовского путча в тюрьме, обвинил бывшего секретаря и члена политбюро ЦК КПСС Александра Николаевича Яковлева в том, что у него были недозволенные контакты с западными спецслужбами, а проще говоря, заявил, что академика американцы завербовали, когда он в молодые годы стажировался в Колумбийском университете. Делом занялась Генеральная прокуратура. Следователи истребовали материалы из архивов, запросили Службу внешней разведки.

«Будучи директором СВР, — писал Евгений Максимович Примаков, — я, отвечая на вопрос Генпрокуратуры России, дал задание тем подразделениям разведки, которые могли иметь подобные данные, тщательно проверить все материалы на сей счет. Ответ был однозначный — никаких данных такого рода не было и нет».

Следователи вызвали предшественника Крючкова на посту председателя КГБ генерала армии Чебрикова. Виктор Михайлович на допросе развел руками: ему о вербовке Яковлева ничего не известно. Иначе говоря, Комитет госбезопасности не располагал материалами на сей счет. Крючков все придумал. Профессиональные разведчики над ним смеялись. Бывший заместитель Крючкова генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко писал:

«Горькая истина состоит в том, что отнюдь не Центральное разведывательное управление США и не его «агенты влияния в СССР» разрушили наше великое государство, а мы сами».

Но Крючков так долго рассказывал о том, как завербовали Яковлева, что, наверное, даже сам в это поверил. Не зная, как еще его уязвить, написал: «Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне». Бывший председатель КГБ, видимо, не отдавал себе отчета в том, что написал. Они с Яковлевым практически ровесники, между ними год разницы. Но Яковлев-то пошел на фронт добровольцем, сражался на передовой, в бою был тяжело ранен и на всю жизнь остался инвалидом. А Крючков, как и Андропов, всю войну удачно провел на комсомольской работе в тылу.

Статья на две полосы

Пожалуй, ни один из руководителей партии и государства последних десятилетий не становился объектом такой безудержной ненависти, как Александр Николаевич Яковлев. Никому не приписывалось столько грехов и преступлений. В политбюро были люди, обладавшие большей властью и сыгравшие в истории страны большую роль, но ненавидели именно Яковлева. Началось это не в перестроечные годы, а значительно раньше, когда в брежневские времена Александр Николаевич занимал важный в партийном аппарате пост первого заместителя заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС.

В ноябре 1972 года в «Литературной газете» появилась статья Яковлева под названием «Против антиисторизма». Две полосы убористого текста стоили ему карьеры. А ведь статья была написана с партийных позиций, и руководители «Литературки» рассчитывали на похвалу со стороны высшего начальства. Поначалу «Правда», главный партийный орган, поддержала статью Яковлева. Но потом в политбюро началась невидимая миру схватка. Секретарь ЦК по идеологии Петр Нилович Демичев обреченно заметил: «Мы еще хлебнем горя с этой статьей».

Автора публикации зачислили в антипатриоты, сняли с должности и на десять лет отправили в приятную, комфортную, но ссылку — послом в Канаду. Иначе говоря, Александр Яковлев получил десять лет с правом переписки. Что же такого написал в 1972 году Яковлев, что ему и по сей день поминают эту статью?

Пятое управление недовольно

Он попал в болевую точку сложных взаимоотношений между партийным аппаратом, КГБ и так называемой «русской партией». К началу семидесятых стали заметны те, кто отвергал не только Октябрьскую, но и Февральскую революцию. Они считали, что 1917 год устроило мировое еврейство, чтобы уничтожить Россию и русскую культуру. С ярыми сталинистами их объединяли ненависть к Западу и евреям, высокомерно-покровительственное отношение к другим народам Советского Союза.

По этим настроениям и ударил в своей статье Александр Николаевич Яковлев. Он выражал мнение той части аппарата, которая боялась откровенного национализма, понимая, как опасно поощрять подобные настроения.

И верно: Советский Союз разрушался отнюдь не усилиями либерально настроенных диссидентов. Многонациональное государство подрывали крайние националисты, занимавшие все большие посты в партийно-государственном аппарате.

К тому же своей статьей Яковлев вступил в конфронтацию с председателем КГБ Андроповым. К этому времени Юрий Владимирович пришел к выводу, что официальная идеология изжила себя и советским людям необходимо предложить какую-то альтернативу.

КГБ, как пишут историки, осуществил идеологическую операцию по созданию мнимо-оппозиционной националистической альтернативы. Так появилась литература, позаимствованная из эмигрантских и черносотенных источников, где свержение монархии и революция изображались как заговор масонов, ненавидящих Россию. Тем самым было санкционировано распространение в стране националистических и черносотенных настроений. Цель, которую преследовали подчиненные Андропова из 5-го (идеологического) управления КГБ, была достигнута: общество отвлеклось от обсуждения жизненно важных проблем страны и занялось увлекательным делом — выяснением, кто из деятелей нашей истории еврей и масон. Попутно людям втолковывали, что диссидент, либерал, демократ, пацифист, еврей не может быть русским патриотом.

Статьей Яковлева Андропов был крайне недоволен. Руководитель отдела пропаганды, руководствуясь государственными интересами, наносил удар по тем, с кем работало 5-е управление КГБ.

Орден и костыли

Андропов и Яковлев всю жизнь проработали в аппарате, но были совершенно разными людьми. Андропов перед войной уже руководил обкомом комсомола в Ярославской области, где в одной из деревень в крестьянской семье родился Яковлев.

Для него взрослая жизнь началась в 41-м, когда сразу после школы он отправился на фронт. Его отца, воевавшего еще в Гражданскую, призвали через две недели после сына. Александра Яковлева зачислили курсантом Второго ленинградского стрелково-пулеметного училища, уже эвакуированного из Ленинграда. Ускоренный выпуск, два «кубаря», и в начале 42-го отправка на Волховский фронт командовать взводом.

«Тут началось таяние снегов, — вспоминал Яковлев. — Предыдущей осенью и в начале зимы в этих местах были жесточайшие бои. Стали вытаивать молодые ребята, вроде бы ничем и не тронутые, вот-вот встанут с земли, улыбнутся и заговорят. Они были мертвы, но не знали об этом. Мы похоронили их. Без документов. Перед боем, как известно, надо было сдавать документы. Не знаю, кем они считались потом: то ли погибшими, то ли пропавшими без вести, то ли пленными».

6-я отдельная бригада морской пехоты, в которой сражался Яковлев, держала линию фронта рядом со 177-й стрелковой дивизией, а в ней служил будущий министр обороны Дмитрий Тимофеевич Язов.

«Помню свой последний бой, — вспоминал Яковлев. — Надо было сделать «дырку» в обороне немцев. Подтянули артиллеристов, минометную батарею. И вдруг ранним утром от земли стал отрываться туман. Мы сказали координатору операции — майору, что надо сейчас атаковать, иначе хана. Он обложил нас матом, сказал, что будет действовать так, как было утверждено.

Пошли в атаку. Больше половины людей погибло. Меня тяжело ранило. Получил четыре пули. Три в ногу с раздроблением кости, одну в грудь, прошла рядом с сердцем. Два осколка до сих пор в легких и в ноге. Врачи говорят — закапсулировались…

Еще в полевом госпитале я подписал согласие на ампутацию левой ноги от тазобедренного сустава, поскольку у меня началась гангрена, нога посинела. Врачи сказали, что другого выхода нет, я равнодушно внимал всему, да и редко бывал в памяти.

Ногу мне спас руководитель медицинской комиссии, посетившей госпиталь как раз в момент, когда я был уже на операционном столе. Старший стал смотреть историю болезни, спросил: «Сколько лет?» «Девятнадцать», — отвечаю. Говорит: «Танцевать надо». Я вижу, ему начали лить воду на руки, а мне на нос накинули марлю».

За последний бой Яковлев получил орден Боевого Красного Знамени, инвалидность и на костылях вернулся в родную деревню.

Почти одновременно орден Трудового Красного Знамени вручили и Андропову — Лаврентий Павлович Берия включил бывшего главного ярославского комсомольца в список награжденных сотрудников Волгостроя НКВД. Юрий Владимирович фронта избежал, всю войну провел в служебном кабинете — возглавлял комсомол Карело-Финской Советской Социалистической Республики.

Яковлеву как инвалиду войны предлагали заведовать кадрами на ткацкой фабрике или на спиртоводочном заводе. На фабрике давали дополнительный паек, на заводе — корм для коровы. Но отец, тоже раненый и лежавший в госпитале, прислал письмо: иди учиться. Поступил в Ярославский педагогический институт. Оттуда его взяли инструктором в обком партии. В 1953 году забрали в Москву, в ЦК. Мать отговаривала: «Не езди туда, скажи, что ребенок маленький родился…»

Андропова, напротив, из ЦК отправили на дипломатическую работу, послом в Венгрию. Яковлев тоже побывал за границей, правда, в более скромной роли — учился в Соединенных Штатах, в Колумбийском университете, потом в Москве, в Академии общественных наук. Защитил кандидатскую диссертацию, затем докторскую.

От сослуживцев по аппарату ЦК его отличали природная мудрость, крестьянский здравый смысл, привычка к самообразованию и трагический опыт фронтовика.

Он как-то заметил:

— Отказывать я не умею. Мне всегда хотелось помочь людям. Нередко меня обманывали, а я продолжал верить в совесть.

Андропов возглавил отдел ЦК по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Яковлев, человек острого ума, прекрасно формулирующий свои мысли, умеющий ладить с людьми, работал в отделе науки, потом в агитпропе. Андропов его далеко обогнал — стал секретарем ЦК, потом председателем КГБ.

Александр Яковлев на пресс-конференции для советских и иностранных журналистов, 1986 год. Фото: РИА Новости

Молотов — за, Шолохов — против

Александр Николаевич был человеком, лишенным догматизма и начетничества. Возглавляя отдел пропаганды, прекрасно понимал, что происходит в стране. Он говорил секретарю ЦК компартии Украины Федору Даниловичу Овчаренко (тот записал слова московского начальника в дневник): «У нас созданы условия для безнравственных поступков. Надо начинать с партии (взятки, пьянки, балы). Воспитывается цинизм, а это признак разложения партии».

Хорошо помню, как мой отец, работавший в «Литературной газете», делился вечером впечатлениями от беседы с Яковлевым. Отец, человек неравнодушный и темпераментный, вошел в кабинет руководителя отдела пропаганды со словами:

— Александр Николаевич, молодежи нужны идеалы! А на чем мы можем ее воспитывать?

Мудрый Яковлев посмотрел на него и спросил:

— А ты пробовал без вертушки дозвониться до председателя райисполкома?

Мол, о каких идеалах ты говоришь в бюрократической системе, где ни до кого достучаться нельзя?

Положение Александра Николаевича во властной иерархии было непростым. Брежнев относился к нему с прохладцей. Это тоже имело значение, когда разгорелся скандал после его выступления в «Литературной газете».

Яковлев обвинял представителей «русской партии» в отступлении от классовых позиций, от партийных взглядов. Поэтому его поддержал сталинский соратник Вячеслав Михайлович Молотов. Встретив его в санатории, сказал: статья верная, нужная, Владимир Ильич часто предупреждал нас об опасности шовинизма и национализма.

Но Яковлеву не простили слова об опасности великодержавного шовинизма. Обратим на это внимание.

Выразитель партийных взглядов стал внутри партии мишенью хорошо организованной атаки. Это свидетельство того, какие настроения господствовали уже тогда среди партийного руководства. Эти люди сыграли большую роль в разрушении Советского Союза.

Против Яковлева мобилизовали всех, кто поддерживал «русскую партию», в том числе влиятельных членов политбюро и сотрудников аппарата. Обратились к Михаилу Александровичу Шолохову, чтобы он пожаловался в ЦК: мол, Яковлев обидел честных патриотов. Шолохов написал Брежневу, обратив внимание генсека на то, что «особенно яростно, активно ведет атаку на русскую культуру мировой сионизм как зарубежный, так и внутренний».

Многое зависело от мнения Михаила Андреевича Суслова, второго человека в партии. Позиция Яковлева полностью соответствовала партийной линии. Но Суслову не понравилась самостоятельность Яковлева. Зачем устроил ненужную полемику? Превыше всего ценились осторожность и умение вообще не занимать никакой позиции…

Историю с этой статьей я знаю из первых рук. Ее в «Литературке» опубликовал мой отец.

«Секретарь ЦК Демичев трусливо отступил, «сдал» Александра Николаевича, — вспоминал отец. — А ведь Демичев читал статью предварительно, мы в «ЛГ» трижды ставили ее в номер и трижды снимали. Вел статью я — в порядке исключения, старался что-то отшлифовать, обезопасить автора. Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно — его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря».

«А не еврей ли Яковлев?»

Александр Николаевич рассказывал мне:

— Когда я был послом в Канаде, тринадцать наших выслали из страны за шпионаж. Андропов на политбюро потребовал снять меня с работы. Суслов, который, кстати, был причастен к моему удалению из ЦК, жестко сказал: «Товарищ Андропов, насколько я помню, товарища Яковлева послом в Канаду назначал не КГБ». Андропов оцепенел.

Годы, проведенные в Канаде, произвели сильное впечатление на советского посла. Он думал: если эти люди сумели так славно устроить свою жизнь, почему мы-то не можем? После смерти Брежнева Горбачев вернул Яковлева в Москву. Александр Николаевич возглавил академический Институт мировой экономики и международных отношений.

— По просьбе Госплана наш институт подготовил доклад на тему: «Что будет с экономикой СССР к 2000 году», — вспоминал Александр Яковлев. — Мы написали, что будет очень плохо, и объяснили почему. В Госплане перепугались до невозможности и вообще пожалели, что к нам обратились.

После избрания Горбачева генсеком, в июле 1985 года, Яковлев вновь возглавил отдел пропаганды, стал секретарем ЦК и членом политбюро. Он совершил немалую эволюцию в своих взглядах. Пришел к выводу, что свобода — важнейшая ценность, права человека должны соблюдаться, а задача государства — вовсе не в том, чтобы давить и подчинять себе народонаселение. Отстаивал эти разумные и либеральные взгляды. Защищал средства массовой информации, которые впервые после 1917 года получили возможность работать профессионально, а не по указанию начальства.

В описании оппонентов Яковлев выглядит терминатором, разрушившим Советский Союз. В реальности же Александр Николаевич был человеком осторожным, не любящим поспешных и резких шагов. «Он отличался рассудительностью и спокойствием, — вспоминал его коллега по аппарату Альберт Беляев. — Никогда не повышал голоса, умел сдерживать эмоции».

Почему же его взгляды и его поведение вызывали особое раздражение? Яковлев не захотел давить гласность и свободу печати, не был антисемитом, не терпел Сталина и националистов. Больше всего его ненавистников обижало то, что это исходило не от какого-то интеллигента сомнительного происхождения, а от ярославского крестьянина. Даже ездили к нему в деревню выяснять, а не еврей ли Яковлев? Вернулись огорченные.

Последние годы жизни академик Яковлев руководил комиссией по реабилитации жертв политических репрессий. Комиссия не только восстанавливала честное имя уничтоженных людей, но и писала реальную историю нашей страны.

Александр Николаевич говорил мне:

— Если пытаться понять Ленина, Троцкого, Сталина и других руководителей, то ключевое слово — «власть». Есть люди, для которых власть — это все. И на пути к власти люди пренебрегают своим достоинством, чужими страданиями. К примеру, заложничество: детей брать от родителей в заложники, нормальный ум может такое придумать? Они оседлали идею строительства коммунизма, счастливого общества. Хотите быть счастливыми? А кто не хочет. Значит, надо идти на жертвы. Сказали: достичь этой цели надо любыми средствами… Вот миллионы и погибли.

Александр Николаевич Яковлев ушел из жизни в октябре 2005 года. Десять лет назад. Невосполнимая потеря.

коммунистическое мировоззрение

Смотреть что такое «коммунистическое мировоззрение» в других словарях:

• Коммунистическое воспитание — планомерное, целеустремлённое и систематическое формирование всесторонне и гармонично развитой личности в процессе построения социализма и коммунизма, составная часть теории научного коммунизма. До возникновения марксизма не было … Большая советская энциклопедия

• КОММУНИСТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ — планомерное, целеустремлённое и систематич. формирование всесторонне и гармонически развитой личности в процессе построения социализма и коммунизма. Содержание, цели, методы и средства воспитания определяются типом обществ.… … Философская энциклопедия

• Мировоззрение — система взглядов на объективный мир и место человека в нём, на отношение человека к окружающей его действительности и самому себе, а также обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции людей, их убеждения, идеалы, принципы… … Большая советская энциклопедия

• СССР. Общественные науки — Философия Будучи неотъемлемой составной частью мировой философии, философская мысль народов СССР прошла большой и сложный исторический путь. В духовной жизни первобытных и раннефеодальных обществ на землях предков современных… … Большая советская энциклопедия

• ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ — (от лат. intellegens умный, понимающий; знающий) обществ. прослойка, в к рую входят лица, профессионально занимающиеся умств. трудом. И. играет большую роль в развитии общества, с ее деятельностью в первую очередь связано развитие науки, техники … Советская историческая энциклопедия

• Ацюковский — Ацюковский, Владимир Акимович Ацюковский Владимир Акимович (р. 16 июня 1930) российский инженер, академик РАЕН, профессор, доктор технических наук, автор ряда книг, в которых предпринята попытка восстановить представления о существовании в… … Википедия

• Материализм и эмпириокритицизм — («Материализм и эмпириокритицизм») «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии», одно из основных философских произведений В. И. Ленина. Написано в 1908; вышло в свет в 1909. Книга создана в… … Большая советская энциклопедия

• КИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ — сложившийся в глубокой древности слой мировой культуры. Возникнув в I тыс. до н.э., К.ф. стала неотъемлемой частью духовных цивилизаций не только Китая, но и большинства стран Востока и Юго Восточной Азии. Кит. традиция выделяет шесть основных… … Философская энциклопедия

• КОММУНИЗМ — КОММУНИЗМ, а, муж. Общественно экономическая формация, основанная на общественной собственности на средства производства, при которой ставится целью построение бесклассового общества, полное социальное равенство всех членов общества и… … Толковый словарь Ожегова

• Идеал (филос.) — Идеал (франц. idéal, от греч. idéa идея, первообраз), идеальный образ, определяющий способ мышления и деятельности человека или общественного класса. Формирование природы сообразно И. представляет собой специфически человеческую форму… … Большая советская энциклопедия

• Национализм — буржуазная и мелкобуржуазная идеология и политика, а также психология в национальном вопросе (См. Национальный вопрос). Н. трактует нацию (См. Нация) как высшую внеисторическую и надклассовую форму общественного единства, как гармония,… … Большая советская энциклопедия

Почему религия и коммунизм несовместимы

— | Оценок: 18, 4.78/5 Loading … Просмотров: 3348

«Религия есть опиум народа»,— сказал К. Маркс. Задача коммунистической партии состоит в том, чтобы сделать эту истину понятной самым широким кругам трудящихся масс. Задача партии состоит в том, чтобы все трудящиеся массы, до самых отсталых, твердо усвоили ту истину, что религия являлась прежде и продолжает быть и до сих пор одним из могущественнейших орудий в руках угнетателей в деле поддержания неравенства, эксплуатации и рабской покорности трудящихся.

Некоторые плохонькие коммунисты рассуждают так: «мне религия не мешает быть коммунистом — я одинаково верю и в Бога, и в коммунизм. Моя вера в Бога не мешает мне бороться за дело пролетарской революции».

Такое рассуждение в корне неверно. Религия и коммунизм несовместимы ни теоретически, ни практически.

Всякий коммунист должен смотреть на общественные явления (отношения между людьми, революции, войны и проч.), как на нечто такое, что совершается по определенным законам. Законы общественного развития как раз с наибольшей полнотой и устанавливает научный коммунизм благодаря теории исторического материализма, созданной нашими великими учителями, Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Согласно этой теории никакие сверхъестественные силы не оказывают действия на общественное развитие. Мало этого. Та же теория устанавливает, что самое понятие о Боге и потусторонних силах появилось на определенной ступени человеческой истории и на определенной ступени начинает исчезать, как представление детское, не подтверждающееся практикой жизни и борьбы человека с природой. И только потому, что грабительским классам выгодно поддерживать невежество народа и его детскую веру в чудесное (а ключи от этого чудесного держать у себя в кармане), религиозные предрассудки оказываются очень живучими и смущают даже очень умных людей.

Сверхъестественные силы не влияют также на изменения и во всей природе в целом. Человек достиг огромных успехов в борьбе с природой, воздействует на нее в своих интересах и управляет ее силами не благодаря вере в Бога и его помощь, а несмотря на эту веру и благодаря тому, что на практике во всех серьезных делах всегда является атеистом. Научный коммунизм в своем понимании всех явлений природы опирается на данные естественных наук, которые находятся в самой непримиримой вражде со всякими религиозными выдумками.

Но коммунизм несовместим с религиозной верой и на практике. Тактика коммунистической партии предписывает своим членам определенный образ действий. Мораль каждой из религий также предписывает верующим определенное поведение (например, христианская мораль: «если кто ударит тебя по одной щеке, подставь другую»). Между директивами коммунистической тактики и заповедями религии в огромном большинстве оказывается непримиримое противоречие. Коммунист, отбрасывающий заповеди религии и действующий по предписаниям партии, перестает быть верующим. Верующий и называющий себя коммунистом, нарушающий предписания партии во имя заповедей религии, перестает быть коммунистом.

Борьба с религией имеет две стороны, которые строго надо различать каждому коммунисту. Во-первых, борьба с церковью как особой организацией религиозной пропаганды, материально заинтересованной в народной темноте и религиозном рабстве. Во-вторых, борьба с широко распространенными и глубоко укоренившимися религиозными предрассудками большинства трудящихся масс.

Отрывок из книги «Бухарин Н.И.»,

Преображенский Е.А., «Азбука коммунизма»

Кстати:

«Кодекс строителя коммунизма» и «Десять заповедей» не имеют абсолютно ничего общего!

Даже простое текстуальное сравнение говорит о том, что это и по смыслу и этимологически, то есть, откуда оно происходит, а оно происходит из разных мест – говорит, что это разные, по сути, тексты. В кодексе есть только одна цитата случайным образом попавшая из Апостола Павла, из второго послания к солунянам – «Кто не работает, тот не есть». И то она в послании звучит иначе.

Смотрим и просвещаемся:

Опубликовал: | Дата: Фев 28 2017 | Метки: Дискурс |